Артефактор из Миссури (СИ) - Цой Юрий - Страница 8

— Ты откуда вайтхаер-бой? Чего-то я раньше тебя не видела. Вот, возьми подарок, — добрая женщина протянула круглую булочку, облитую розовой помадкой.

— Спасибо, мэм. Я с фермы. Мой отец Генри Маккензи.

— А-а! Уж не Мэт ли ты⁈ А я слышала, что ты болеешь!

— Уже выздоровел. Отец в банк пошел, а я сестренкам гостинцев решил прикупить.

— Какой ты молодец! Подрастешь, заходи. Познакомлю тебя со своей дочкой. У меня их целых три, ха-ха-ха!

Я снял кепку и изобразив поклон подхватил пакет и пошел в магазин продававший бытовые товары. Чего тут только не было! Инструменты, посуда, банки, бутылки с различным содержимым, садовый инвентарь и скобяные изделия. Я подивился этому разнообразию и качеству изделий и под подозрительным взглядом немолодого продавца поспешил на выход оставив на будущее возможные покупки. Светить перед отцом своей заначкой совсем не хотелось, так как я догадывался о его реакции на подобное действие своего сына. Даже не смотря на кучу денег которые я принес в дом я мог получить карманные деньги только от родителей или заработать. Я хмыкнул про себя, решив что потрачу «свою долю» втихаря потом на те материалы или инструменты необходимые для изготовления более совершенных амулетов, чем тот что висел на моей шее. Больше я внутрь торговых заведений не заходил, а довольствовался разглядыванием витрин надолго зависнув перед зарешеченной выставкой ручных стрелялок на подобии тех, что были в руках у участников дорожного конфликта. Всего сто долларов… У меня было сто двадцать из кармана погибшего бедолаги, и я перевел взгляд на охотничьи ружья стоившие дешевле, особенно пукалки маленького калибра.

— Что? Интересно⁈ — Хлопнул по моему плечу незаметно для меня подошедший отец. — А ну! Давай зайдем!

Ну, мы и зашли! Одухотворенный общением с банкирами отец купил себе пятизарядный карабин, а нам с Джоном мелкокалиберную винтовочку с небольшими пульками. Еще прикупили несколько пачек патронов и вооруженные до зубов ввалились в магазин одежды чуть не вызвав обморок у молодой продавщицы. Там мы купили на женскую половину несколько платьев, босоножек разных размеров и обязательные шляпки, которые носили все женщины, встреченные нами на улицах городка.

Больше мы никуда не заходили, обоснованно полагая, что слишком большие траты могут вызвать вопросы и вернувшись увешанные свертками с обновками к лошади поспешили вон из города.

Писк визг и слезы счастья пролились на наши уши от женского коллектива, когда мы собрали все семейство и принялись одаривать тружениц полей и к ним примкнувших обновками и сладостями всех без исключения.

— Генри! Откуда? — Растерянно приговаривала мама, оглядывая суетящуюся с обновками ребятню.

— Повезло. Продал на корню весь урожай кукурузы. Похоже покупатель решил заработать на производстве самопального виски, ха-ха! Заткнул пасть этим банкирам. Видела бы ты его кислую рожу, когда я погасил трехмесячную задолженность! Гуляем, Джил!

Джон и я, подхватив общий подарок, спрятались ото всех в моей комнате и принялись ощупывать и «облизывать» нашу прелесть, щелкая курком и заглядывая в тонкое дуло. Я как большой специалист по стреляющим и взрывающимся артефактам с удивлением перекатывал в пальцах маленькую гильзу с пятиграммовой свинцовой пулькой, способной пробить дюймовую доску на расстоянии больше ста метров. По крайней мере об этом нам рассказывал продавец оружейной лавки.

— А что у нее внутри? — Спросил я Джиона, который целился в окно и в мыслях уже добыл своего первого «мамонта».

— Порох…

— А как его делают?

Джон оторвался от ложа винтовки и посмотрел на меня с недоумением.

— А я знаю⁈ Мэт! Какая разница как его делают? Это просто порошок, который взрывается и выталкивает пулю.

— А взрывается от чего?

— Вот сюда, — он ткнул в донышко маленького патрона, — бьет острый боек. От этого порох внутри и взрывается! Понял?

Я вздохнул, задавив в себе тысячи вопросов, которые начинались от тонкости процесса маленького взрыва этого «пороха» и заканчивались принципом работы двигателей местных мобилей и природы электричества, зажигавшего по вечерам мою лампочку. Джон, ни дня не посещавший образовательную школу, не мог дать мне этих знаний, а к папе Генри я обосновано опасался обращаться. Тот конечно знал много больше старшего сына, но был вечно занят и явно не горел педагогическим пылом, оставив этот вопрос своей женушке.

На следующий день два приглашенных плотника принялись переоборудовать один из сараев под жилье для наемных работников и вскоре мы стали гордыми обладателями низкооплачиваемых «сотрудников» — пятерых мужчин и двух женщин, взваливших на свои плечи работы по дому, на полях и уходу за скотом.

Мы же с Джоном стряхнув со своих детских плеч хозяйственную обузу первым делом отправились на охоту, захватив всех девчонок, у которых наступили неожиданные каникулы. Устроили лагерь скаутов на полюбившемся местечке у реки и оставив девчонок с Тони купаться, вдвоем с братом отправились добывать еду на всю большую ораву.

— Целься ниже, — шепчу брату, который зажмурив правый глаз неуверенной рукой направлял дуло винтовки в сторону двух распушившихся индюков, спорящих о том, чья сегодня очередь топтать местных курочек. — У тебя дуло ходит!

— Птах! — Хлестко и не сильно громко прозвучал выстрел и два синеголовых индюка недоуменно повернули свои бошки в сторону необычного звука.

— Чего смотришь! Перезаряжай! — Я задавил в себе желание перехватить у брата ружье и терпеливо ждал, когда он вставит патрон в винтовку и выстрелит в этих непуганых дуэлянтов.

— Птах! — Один комок перьев откинулся на спину и принялся махать когтистыми лапами обозначая свое поражение, а второй с недоумением посмотрев на умирающего противника протрубил победу и на всякий случай поспешил в кусты от греха подальше.

Наше возвращение с добычей вызвал фурор у девчачьей половины нашего братско-сестринского коллектива и крепкие ручки деревенских девчонок оттащив в сторону пернатого принялись шустро освобождать его от пышного покрова. Джон взял три больших пера из хвоста индюка и сделав из платка бандану заткнул их за нее на затылке гордо выпятив грудь.

— Я — Вини Ту сын Ин Чучуна!

— За одного индюка положено одно перо, — поддел я своего брата, у которого детство еще вовсю играло в одном месте, не смотря на явные признаки его перехода в другую возрастную категорию.

— Ха! А я сейчас еще двух подстрелю!

— Смотри. Перестреляешь всех индюков — потом охотится будет не на кого.

— Мальчики! Где костер? — Обратила свое внимание на нас старшая сестричка Мэри, оторвавшись от процесса вскрытия почти голой тушки жирной птицы. — Давайте быстрее! Нам нужен жар и угли.

С помощью прихваченного мачете мы выкопали яму, завалили ее сушняком и запалили, вызвав столб огня принявшегося курчавить листья наклоненных рядом зеленых веток.

— С ума сошли⁈ — Наш командир с мокрыми косичками порушил пылающий шатер из сухих веток длинной палкой и посмотрела на своих братьев как мамочка на несмышленышей. — Пожар хотите устроить⁈

Большой птах был пожарен над углями на самодельном вертеле и съеден проголодавшимися детьми без остатка, возможно сослужив самую благородную службу в своей жизни, кроме обеспечения семенем окружающих курочек.

Сытые и накупавшиеся до одури наша банда вернулась домой одновременно с закатом светила за линию горизонта далеко за рекой. Первый из череды счастливых дней для детей закончился, и я не без основания поздравил себя с первым достижением в этом мире, на крошечную долю изменив судьбу ставшей мне родной семьи.

Джефферсон Сити. Столица штата Миссури.

— Денни. Что там по нападению на наш караван с виски? — Глава преступного предприятия местного розлива вызвал своего зама, решив прояснить беспокоивший его вопрос.

— Босс. Я все выяснил! На грузовики с нашим виски напали люди Рябого Сэма. Он и покупателей грохнул! Теперь «Ирландцы» и наши люди «роют землю», но пока результатов нет.