Артефактор из Миссури (СИ) - Цой Юрий - Страница 26

— Понятно… — Отец посмотрел на меня и улыбнулся. — Если бы сам не держал тебя на руках с еще не отрезанной пуповиной, то давно бы решил, что тебя подменили. Твоя голова работает совсем по-другому!

— Конечно, папа! Вспомни как я чуть не умер от опухоли, пожиравшей мои мозги. Видно им пришлось так напрячься, что они перешли на новый уровень мышления и теперь выдают идеи не похожие на другие. Может когда-нибудь потом запатентуем, а пока давай делать деньги и богатеть, чтобы ни одна сволочь не смогла у нас отнять потом и кровью нажитое добро. Кстати… Тебе должен прийти чек от Гарри. Там будет примерно три с половиной тысячи долларов. Обналичишь и снимешь мне тысячу на расходы. Возможно, скоро надо будет съездить кое-куда.

— Хе-х! — Отец оторвал взгляд от моего творения, обещавшего существенно сократить время производственного цикла на единицу продукции, и глянул на меня с удивлением. — Надеюсь, не на Аляску опять⁈

— Не! Хочу в большой город съездить. Посмотрю, что там к чему. Как люди живут, где работают…

— Ну, что ж… Съезди Мэт. Тебе у нас скучно. Я же понимаю!

Чек за золото с письмом от Гарри пришел через два дня. Я в крайний раз сходил на свидание с Самантой и отбив три атаки влюбленной девушки, решившей перейти от невинных поцелуев к более тесному общению, решил трусливо сбежать подальше от соблазна.

Сборы были недолгие. Взял с собой обязательную пару амулетов — на защиту и лечение, набор штемпелей стандартных рун, сменную одежду, деньги и хорошее настроение от предвкушения нового и неизведанного. Утром попрощавшись с родными — в обед уже сидел в вагоне поезда до Сент Луиса.

Гарри нашел для меня работу в столице штата Огайо городе Цинциннати, находящегося через два штата от нас. До столицы штата Иллинойс было всего около двухсот километров, которые поезд проходил примерно за три часа. Деньги у меня лежали во внутреннем кармане моей любимой куртки, а остальные вещи уместились в небольшом чемоданчике, который я закинул на багажную полку над головой. Вагон был плацкартный без купейных перегородок, но с мягкими сиденьями. Народу не сказать, что было много, но был. Ехали деловые коммивояжеры, пара семей с шумными детьми, молодежь вроде меня и бедолаги с тоскливыми глазами и в потертой одежде, ищущие заработка кочуя из штата в штат. Мне было их искренне жалко, глядя на их обветренные лица и мозолистые руки. Они скромно отводили глаза от решивших перекусить соседей и лишь дымили в открытое окно видимо потратив весь свой капитал на железнодорожный билет. Мэт порывался помочь монетой то одному, то другому, а Великий Артефактор внутри спокойно рассуждал о цикличности любого природного процесса, в котором любая засуха рано или поздно оборвется дождями. Кризис неизбежно закончится, слабые даже не умрут, а остальные закалятся и стиснув зубы будут дальше прогрызать себе дорогу в лучшую жизнь, расталкивая локтями конкурентов. Таков закон капитализма — жесткий и суровый как к чужим, так и к своим.

У меня в чемодане лежала целая коробка от мамочки с пирожками и бутербродами, но постеснялся есть на глазах у голодных «бродяг». Я лишь купил у симпатичной разносчицы бутылочку Колы и выпил ее, радуясь плотному домашнему завтраку. На вокзал Сент Луиса прибыли уже к вечеру и я купив билет до Луисвила, поспешил в привокзальную забегаловку, чтобы набить свой сморщившийся желудок едой. Мой поезд отправлялся только в семь утра, поэтому я, устроив багаж в камере хранения, не спешил, тщательно пережевывая большой стейк из говядины и закусывая его жаренной картошкой вперемежку со свежими овощами. Народ заходил, уходил, за окном ресторанчика зажглись фонари, и я умиротворенный едой и видом в основном хорошо одетых путешественников, решил потратить свободное время и поглазеть на большой город. Во время своего путешествия на Аляску я уже кое-что повидал, но все как-то проездом и под присмотром старшего патрона. Поэтому пошел пешком просто прямо по центральной улице, ярко освещенной фонарями и с большим количеством людей, в основном спешащих с работы домой. Сразу бросалось в глаза разное отношение городских к своей одежде. Джентльмены были практически все в пиджачных парах, с фетровыми или соломенными шляпами на головах, а женщины поголовно одеты во все светлое, пышное и волнующее на открытых по южному плечах и соревновались между собой в вычурности шляпок самых разнообразных форм и размеров. Автомобилей тоже было довольно много среди которых мелькали раскрашенные желтым такси.

Я шагал и шагал, ощущая себя сторонним наблюдателем в каменном муравейники, где местные жители сновали по своим протоптанным тропинкам, совершая ежедневно одни и те же действия, удивляясь их безропотному смирению со своей судьбой и отсутствию у большинства воли вырваться из этого замкнутого круга.

Моя философия об организации жизненного цикла людского мегаполиса, вполне подтвердилась, когда я пару раз свернув на улицах оказался в менее оживленном месте на краю какого-то парка, в котором нашел «паразитов» — неизменных спутников любого большого животного или колонии насекомых. Не пройдя и ста метров, я услышал в глубине этого зеленого массива непонятный звук, немного похожий на мяуканье кошки. Кошка и кошка… Но пройдя еще несколько шагов я остановился и понукаемый инстинктивным желанием охотника глянул внутренним зрением Артефактора в сторону густых кустов. Метрах в двадцати от почти безлюдной улицы я увидел четыре энергетических силуэта расположившихся прямо на земле для тесного общения. Три мужских окружили горизонтально распростертую и отчаянно трепыхающуюся женскую особь и явно собирались совершить с ней действие сексуального характера, о чем недвусмысленно говорила центральная мужская фигура, пытающаяся устроится между мелькающими в воздухе коленками.

Поправив на шее защитный амулет, я ломанулся прямо сквозь кусты, боясь не успеть до совершения явного насилия. Голый зад лежащего на жертве мужчины вихлялся из стороны в сторону от рывков жертвы, которую держали за руки и голову еще два подельника, одобрительно поддерживая своего товарища, никак не могущего «оседлать» строптивую кобылку.

— Ты чо, Боб! Совсем сноровку потерял! А то давая я покажу — как надо!

— Наверное целка попалась! — Вторил второй из группы поддержки, — вот и трепыхается! Расслабься дуреха! Получишь удовольствие, ха-ха!

Ничего заранее не придумав о тактике действия, подхватил насильника за спущенные штаны и воротник рубашки, приподнял и под треск рвущейся под руками материи отбросил в куст цветущего шиповника. Хорошо я подкачался на рубке льда!

— Ай, мама! — Голозадому что-то не понравилось, и я уставился на оторопевшую троицу, включившую в себя и жертву, на время забывшую о сопротивлении и раскинувшись передо мной во всем своем «великолепии».

— Ик! Тебе чего надо! — Ожил самый сообразительный и вставая во весь рост полез рукой в карман.

Я с размаху пробил ногой обутой в добротный ботинок в голову самого туго соображающего, все еще сжимавшего свои руки на руке и лице жертвы и не останавливаясь продолжил движение, жестко зарядив правой по челюсти не успевшего отклониться шустрого. В битве костей выиграл мой кулак, а челюсть любителя беззащитных девушек громко хрустнула и улетела вместе со своим хозяином в красивом полете спиной назад. Обернулся на топот ног за колючим кустом и порадовался за спортивную подготовку самого умного, который мгновенно оценил ситуацию и выбрал очень верное решение.

— Мэм… С вами все в порядке?

— Пока еще мисс! — Раздался после всхлипа дрожащий голос. Девушка за время короткой баталии пришла в себя и сидела на земли сдвинув голые ноги и пытаясь стянуть разорванный подол платья. — Сволочи, подонки! Я… я их засужу! Я на них жалобу в полиции подам!

— Вы их знаете?

— Да кто их не знает! Самые отпетые негодяи и бездельники в районе! — Девушка встала, придерживая рукой подол платья, а второй стягивая разорванный ворот на груди, которую я мельком успел оценить как «очень милая», как и лицо под взъерошенной прической с выразительными карими глазами. — Житья мне и не дают! И другим тоже…