Замуж за миллиардера - Вильде Арина - Страница 5

– А можно конфетку взять? – спрашивает, смотря на вазочку с конфетами.

– Бери.

Выхожу из кухни, чтобы сделать свободно вдох. Проверяю телефон – никаких звонков и сообщений. Смотрю на него какое-то время, а потом не выдерживаю и пишу матери короткое сообщение.

«Твой ребенок у меня. Тебе стоит быть более ответственной матерью. Это небезопасно для семилетнего ребенка – шляться по городу одному».

Ответ меня не заботит, но все равно жду, когда галочки станут синими, что будет означать «прочитано».

«Я заберу его после смены», – прилетает в ответ.

Возвращаюсь в кухню, замираю у двери, наблюдаю за Марком. Обертки шуршат, лицо испачкано шоколадом.

– Тебя не стошнит от такого количества сладкого? – спрашиваю, пытаясь понять, что с ним делать.

– Ой, прости. Я съел больше, чем одну. Просто вкусные очень, – смущенно опускает взгляд и собирает со стола фантики.

Я ничего не отвечаю.

Открываю холодильник. Достаю несколько боксов с едой из ресторана.

– Вот, поешь. И сиди тихо как мышь, пока за тобой мама не приедет. Чтоб я тебя вообще не слышала, ясно?

Кивает.

Ставлю перед ним еду, и он сразу же набрасывается на нее.

– Тебя дома не кормят, что ли? – качаю головой.

– Я только завтракал сегодня, – пищит жалобно, уплетая курицу. – А у тебя зарядка есть? У меня телефон сел.

– Давай сюда, поставлю заряжаться.

Он достает из кармана школьных брюк старенький телефон с треснувшим экраном, протягивает его мне.

– Тебе папа что, не может новый телефон купить? – интересуюсь как бы между прочим, но на самом деле хочется услышать, что вообще у них в семье происходит.

Мне должно быть все равно, но отчего-то интерес все равно есть. Наверное, от осознания того, насколько у них хреново дела обстоят, мне на душе легче становится. Хоть это и неправильно.

– Папы уже два месяца нет. Мама сказала, он на заработки уехал. Но когда вернется, то купит мне и телефон, и портфель новый! И конфет много! – хвастается, еще не зная о том, как жестоки бывают взрослые, потому что не только не держат своих обещаний, но и без зазрения совести врут.

– Ясно.

Ясно только то, что его отец, скорее всего, снова где-то загулял, а мать сама на себе все тянет.

– А можно телевизор посмотреть после того, как поем? – спрашивает, когда я собираюсь выйти из кухни.

– Можно.

Иду в свою комнату, закрываю дверь и падаю на кровать.

За окном разбушевался ливень. Во дворе, не выдержав такого напора ветра, свалилось дерево, перегородив проезд к дому. Повезло, что не на мою тачку упало.

Погода такая же отвратительная, как и мое настроение.

Что мне теперь делать?

Может, позвонить этому Вольцеву и потребовать компенсацию?

Нет, до такого опускаться я не собираюсь.

Какое-то время просматриваю вакансии в свадебных агентствах, потом слушаю музыку. Полностью игнорирую тот факт, что в моей квартире, вообще-то, находится еще один человек. Ближе к вечеру заставляю себя выйти из комнаты, чтобы проверить, чем занимается это маленькое чудовище.

Нахожу его на диване в гостиной.

Спит.

Несколько минут просто стою рядом и рассматриваю его.

Он слишком мелкий для семи лет. Низкий и щуплый. Но если откинуть неприязнь и предвзятость к нему, то очень красивый мальчик.

Щелкаю пультом, выключая телевизор. Потом загружаю посудомойку, убираю со стола. Выхожу в коридор и натыкаюсь на портфель малого.

Одна лямка почти оторвалась. Он потертый и старый.

Что ж, посмотрим, как ты учишься.

Заглядываю внутрь, проверяю содержимое.

Второй класс. Почерк красивый. У меня вот был в его возрасте ужасно неаккуратный и кривой.

Книга по математике почему-то порванная. Смятые листы кто-то очень старательно пытался разровнять. Такое ощущение, что этот учебник пострадал во время драки.

Достаю тетрадь по математике и замираю.

У Марка явно тяжелая школьная жизнь. Обложка исписана всякими гадостями. Почерк детский. Его одноклассники постарались.

Мне не должно быть грустно из-за этого, но я чувствую именно это.

Объектом насмешек быть сложно. Особенно обидно, что насмехаются из-за того, в чем ты не виноват. Вина лежит на непутевой матери, которая не может хотя бы в нормальный вид привести портфель ребенка.

Ладно, не мое это дело.

Засовываю обратно тетради и учебники, закрываю молнию.

Дождь почти утих. Я не знаю, чем себя занять. Вздрагиваю, когда рядом раздается детский голос:

– Давай во что-то поиграем.

– У меня нет игрушек, и игр я не знаю. В прятки играть не предлагай, – отвечаю холодно.

– Но… я видел у тебя на полке коробку с треками, – указывает пальцем.

– Это подарок для сына моей подруги, – поясняю и замечаю, как угасает его взгляд.

– Тогда… можно у тебя на телефоне в игру поиграть? У моего сенсор заедает.

Господи, ощущение, что более жалкого ребенка я еще в жизни не видела.

– Ты точно не беспризорник? – спрашиваю, не ожидая ответа. – Вот, можешь забрать, Илье потом другие куплю, – отдаю ему коробку с гоночными треками и машинками.

– Правда? Мне можно в это поиграть? И даже домой забрать?

– Правда, – закатываю глаза, не понимая, чему он так радуется. Ну, ладно, вероятней всего, ему такой подарок мама не смогла бы позволить. Это реально дорого. Я хотела порадовать крестника. А теперь это рассыпано по всему моему полу.

Несколько часов Марк неотрывно играет с машинками, пока мне не приходит сообщение от матери, что она будет минут через двадцать.

Мы собираем «подарок» Марка в пакет, туда же отправляется несколько конфет. Не знаю, зачем это делаю, ведь обещала себе, что мне должно быть плевать на этого ребенка.

Мать ко мне не поднимается. Знает, что в моем доме она нежеланный гость. Ждет под дверью подъезда.

Вывожу Марка на улицу. Передаю матери. На нее почти не смотрю. Потому что больно.

– Лучше за своим ребенком присматривай. Чтобы он не шатался по чужим домам, словно беспризорный котенок, – единственное, что говорю, и ухожу, не попрощавшись.

– Сестра, спасибо за подарок! – летит мне счастливое в спину.

Да какая я тебе вообще сестра?

Глава 6

У меня закончилось молоко, именно поэтому я выхожу из квартиры. Иначе просидела бы всю неделю взаперти.

Толкнув стеклянную дверь и выйдя на улицу, сразу же замечаю во дворе толпу людей. Но ничего не подозреваю до тех пор, пока не звучит громкое:

– Это она! Она!

Все взгляды резко обращаются в мою сторону. Нехорошее предчувствие заставляет сердце бешено колотиться. Я пытаюсь охватить взглядом внезапно враждебно настроенную толпу и пытаюсь понять, что именно я пропустила, пока находилась в депрессии и переживала свое маленькое несчастье.

Репортеры с камерами и микрофонами – словно стая хищников, готовая наброситься на добычу.

– Как вы можете спать по ночам, зная, что разрушили чужое счастье? – кричит одна из женщин, прорываясь сквозь толпу.

– Это правда, что вы соблазнили Руслана Вольцева прямо перед свадьбой и заставили расторгнуть его помолвку с Мальцевой?

Я пытаюсь что-то сказать, защититься, но слова застревают в горле. Мне кажется, я сейчас рухну на землю от напряжения и страха.

Меня обступают со всех сторон, не давая ни пройти дальше, ни вернуться в дом. Как они вообще узнали, где я живу?

– Эй, ты, шлюха, как ты посмела обидеть Веронику? – кричит какая-то фанатка Мальцевой из толпы, а потом в меня что-то летит.

Огрызок от яблока попадает мне прямо в грудь и оставляет пятно на белой футболке.

Я не понимаю, что происходит и за что они так со мной?

Что за глупые слухи? Кто вообще их распустил? И главное – как Вольцев это допустил?

– Простите, вы что-то путаете, – пытаюсь отбиться от любопытных глаз, но ни черта не получается.

Шум нарастает, слова превращаются в неразборчивый гомон. У меня перед глазами все плывет, я впервые в такой ситуации. Мне теперь что – переехать придется?