Операция «Сострадание» - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 34

«Никаноров – страшный человек», – передавалось в телевизионных кругах, и даже в его собственном «Шестом глазе» многие имели основания его недолюбливать. Но фактически за этим матерым телемонстром с незабываемой внешностью ничего не числилось – никакого явного криминала и никаких компрометирующих связей. Если чем и был он страшен – исключительно для конкурентов, – так это неиссякаемой, фонтанирующей новыми проектами креативностью.

– Так вот, я хотел сказать по поводу «Зенок», – удовлетворенно погладил бороду Никаноров. – Это на самом деле недурственно, такие опрощенные названия доказывают, что программа стала популярной, пошла в народ! Но «Взгляд» для наших дней – слишком примитивно. Элементарно. Пройденный материал, а кому сейчас нужно повторение пройденного? Я настаивал и продолжаю настаивать, что название должно быть необычным, затягивающим... А взять, к примеру, «Радугу» – ну что это за убожество? Так можно назвать что угодно: зубную пасту, плавленый сырок, фабрику, выпускающую женские халаты, марку презервативов – какое отношение это имеет к телевидению, ответьте!

Борода Никанорова встала дыбом, как шерсть очутившегося перед оскаленной собачьей мордой кота.

– Однако, Захар Игнатьевич, телекомпания «Радуга» составляет для вас серьезную конкуренцию, – поддел его Турецкий.

– Они? Вздор. На пятки наступают, да, это верно. Но тоже не всегда. Больше скандалят, шумят, да, понимаете ли, шумят. Они стремятся настичь «Шестой глаз». Но им это не удастся. Руки коротки! – Захар Игнатьевич скрестил свои удивительно короткопалые, зато широкие и, сразу видно, ухватистые ручонки на животе, обтянутом жилеткой. Из жилетного кармана свешивалась цепочка, по-видимому, от карманных, снова ставших приметой состоятельного мужчины часов. Судя по доходам телекомпании «Шестой глаз», цепочка должна быть из чистого золота. – На следующей неделе мы запускаем новое реалити-шоу. Реклама уже возымела действие, зрители с нетерпением ждут, присылают письма, эсэмэски и сообщения по электронной почте. «Лестничная клетка» – вот как называется наше шоу. Продюсер – Владимир Куракин. Представляете, Александр Борисович? Нет, ничего вы не представляете! Это будет бомба, настоящая атомная бомба в нашем телевидении! Простым людям надоело видеть конфетно-карамельные страсти специально отобранных знаменитостей под пальмами на песочке Багамских островов. У нас – все натуральное, все неподдельное! Снег, мусор, окурки, мат... ну, мат будем заглушать писком, все остальное – без купюр. Представьте, Александр Борисович: типичная лестничная площадка типичного дома в районе метро «Марьино», квартиры, которые населяют типичные люди. Мы отслеживаем жизнь трех семей. Одна – такая замечательная крепкая многодетная семья во главе с отцом – автомехаником и матерью – домохозяйкой; другая – родители с уровнем достатка выше среднего, оба работают, растят единственного сына, талантливого компьютерщика, который терпеть не может ходить в школу; третья – пенсионеры восьмидесяти лет, чьи взрослые дети уехали на постоянное место жительства в Израиль... Смысл в том, что это все типичные люди, которые проживают по соседству с нашими зрителями, и нашим зрителям всегда хотелось заглянуть в жизнь за типичной несгораемой дверью...

– Непременно посмотрю ваше шоу, Захар Игнатьевич. – Никаноров был так увлечен своим шоу, что, не будучи остановлен, мог бы проболтать о нем до следующего утра. – Но вам не кажется, что шоу «Неотразимая внешность» было сильным ходом со стороны «Радуги»?

– Да, безусловно, – склонил голову в знак признания Никаноров. Растительность на голове у него была такой же густой и черной, как на щеках и подбородке, но на макушке все-таки просвечивала точечная лысина, словно нарочно выбритая, напоминающая миниатюрную монашескую тонзурку. – Безусловно, они отлично использовали конъюнктуру, сумели привлечь к передаче известных людей. Ценю. Хвалю. Аплодирую. Особенно Мариночке Ковалевой, молодец девочка, мне нравятся талантливые продюсеры, даже когда они работают не на меня. Рейтинги «Радуги» одно время были очень высокими. Но, несмотря на это, я не могу отдать им пальму первенства: ведь они всего лишь скопировали американское шоу... не помню, как называлось, спросите их, они охотно сами вам скажут. Они – не первопроходцы! А мы пролагаем новые пути! К тому же популярность «Неотразимой внешности» снизилась...

– Из-за смерти Великанова? – попытался поймать его на слове Александр Борисович.

– Из-за Великанова? Нет, – пожал плечами Никаноров. Даже этот не слишком примечательный жест получился у этого гротескного человечка театральным, почти клоунским. – Естественное умирание зрительского интереса. Рано или поздно это случается. В зависимости от того, насколько работоспособна сама идея: ведь есть шоу-долгожители, знающие свои приливы и отливы... Я бы даже сказал, что гибель главного действующего лица способна оживить, так сказать, реанимировать этот интерес, но – ненадолго. Искусственно. Дальше все равно придется напрягать мозги, изобретать нечто новое. Обновлять шоу или создавать новое.

– А как вы относитесь к версии, что Великанова убили те, кто не желал его ухода из телешоу?

– Это что-то слишком замысловатая версия! – захохотал Захар Игнатьевич. – Не пойму, что они выигрывают: Великанова в проекте так и так не будет! Вот убийство с целью оживления интереса, как я только что описал, можно было бы предположить: телезрители обожают насильственную смерть... Но – глупости. Эту версию я вам даже разрабатывать не советую. Зря потратите время.

– Почему?

– По той же причине, что не посоветую разрабатывать версию, будто Великанова убрал я как главный представитель конкурирующей организации. – От восторга Захар Игнатьевич кудахтнул и слегка подпрыгнул на стуле. – Я вот тут ругаю «Радугу», у них на самом деле масса недочетов, но в главном я готов признать, что они – профессионалы. В точности как я. А если профессиональный телевизионщик выходит из трудного профессионального положения с помощью пистолета, ему надо менять работу и переквалифицироваться в киллера. Я не хочу этим создать ложное впечатление, будто в нашей телевизионной среде не стреляют. Постреливают, да, но по иным причинам. А убить ведущего или... героя передачи, поймите, ведь это не решит проблем. Скорее, затруднит дальнейшую работу.

И прибавил – гордо и радостно:

– Когда застрелили Великанова – конечно, очень, очень жаль, соболезнования несчастным родственникам, – у нас уже вовсю шла работа над «Лестничной клеткой». Скажите на милость, зачем мы стали бы отягощать себе жизнь? Да, фигурально выражаясь, мы хотели убить «Радугу» – но убить ее новым проектом, своей фантазией, своим мастерством! Для тех, кто на это способен, нет надобности прибегать к помощи огнестрельного оружия.

Глава девятая

Парадоксы семейной жизни

Одного взгляда на Лилию Великанову было достаточно, чтобы сказать: эта женщина не станет убивать своего бывшего мужа. Конечно, есть среди разведенных такие, которые весь остаток жизни страдают, вынашивая планы отомстить бывшей половине, но вряд ли это похоже на Лилию. В этой светло-русой красавице с пикантно вздернутым носиком чувствовалась жизнерадостность, бьющая через край, и еще то, что можно, пожалуй, назвать самодостаточностью: не мнимая самодостаточность, когда человек презрительно замыкается в одиночестве, а подлинная, выражаемая во внутреннем равновесии, которое никакие внешние события не способны подорвать. В отличие от Анатолия Валентиновича, Лилия Валерьевна избрала своей специализацией лечебную физкультуру, и Веня Васин, которого отрядили допрашивать бывшую супругу убитого, не отказался бы посмотреть, как она в облегающем спортивном костюме показывает больным элементы гимнастики. Фигурка у нее ого-го, несмотря на то что, согласно имеющимся данным, у нее взрослый сын и ей сорок с лишним лет. От одного вида такого врача больные должны выздоравливать без всякой физкультуры!