Ян и Инь 3. Свой, среди чужих (СИ) - Вотчер Ник - Страница 37

— Уважаемые, а где Алахчит?

Нам пришлось подойти к бойцам вплотную, прежде чем они обратили на нас внимание. С минуту они молча смотрели на нас, после чего на лице одного из них возникло узнавание.

— Это же те русы, которые стали дайчинами, — сказал один из них второму.

— И правда. Я думал они сдохли.

— Эй, мы вообще-то тут стоим и всё слышим, — возмутился я. — Где Алахчит? И где остальные?

— Главы больше нет, он отправился на встречу с предками, — ровным голосом произнёс тот, что сидел справа, и затянулся трубкой.

— Да, как и большинство братьев. Проклятые огоньки! — чуть более эмоционально произнёс второй.

— Расскажите подробней, что тут произошло? С нас мясо из-за Грани! — предложил я.

Мяса, на самом деле, оставалось не так много. Но его надо было срочно съедать. Ещё день-два, и оно просто испортится.

Монголы сперва не поверили, что мы действительно готовы поделиться с ними таким ценным продуктом, но стоило им откусить по первому куску, как их отношение кардинально поменялось. Они накинулись на еду так словно пару дней уже ничего не ели. Хотя, кто их знает, может всё так и было.

Когда монголы утолили голод, сходу ополовинив наши запасы, то рассказали нам грустную историю. При этом, пару раз они чуть не подрались, не сойдясь в некоторых деталях. Но это всё ерунда. Главное, что они сошлись в одном — то, что произошло, было если не полным разгромом, то очень близко к нему.

Оказалось, что хан Цогтгэрэл отправил на Алтан-Сарай большую армию. Они волной прошли по землям хана Сарангэрэла, убивая воинов, женщин и детей. В плен почти никого не брали. Редкие очаги сопротивления тут же подавлялись. Гонцов, которых отправили в Алтан-Сарай, чтобы предупредить хана о нападении, догоняли и убивали.

Но нашлись умельцы, которые всё же добрались до внешнего кольца, где находились рабы и простые воины. Вместе они смогли задержать нападавших, и даже немного проредить их ряды. Только в живых там никого не осталось.

Аджай и Дарбай, как звали последних оставшихся бойцов, были там и сражались вместе со всеми. Но потом их, в составе отряда, отправили в Алтан-Сарай, сопроводить кого-то важного. На отряд напали огоньки и почти всех перебили, но и сами все полегли. Важную шишку убили, но оставшиеся в живых члены отряда всё равно доставили его тело в ставку хана.

Алахчиту и его бойцам просто не повезло. Они нарвались на сильных противников, и их всех убили. Да, они дорого продали свои жизни, но не выжил никто. Аджай вообще заявил, что их всех сжёг какой-то сильный сунсэн. На этом моменте они с Дарбаем чуть не подрались, когда выясняли скольких тот сжёг, и кто его в итоге убил.

Про то, что случилось с рабами, эти двое тоже знали. Дарбай поведал нам, что когда огоньки ворвались в лагерь, большинство рабов попытались сбежать, но их с лёгкостью догоняли стрелы нападающих. Тех, кто решил сражаться, было немного. И среди них был Захар.

Мальчишка, несмотря на свой возраст, не стал молить о пощаде. Да и бесполезно это было. Пленных огоньки не брали. Когда в их загон ворвался отряд воинов хана Цогтгэрэла, Захар бросился защищать свою тётку. В отличие от большинства рабов, у парнишки было оружие. Нож, который я ему подарил ещё в начале нашего знакомства.

Бросаться с короткой зубочисткой на вооружённых всадников было верхом безумия. Даже при желании, мальчишка бы не смог причинить им хоть какой-нибудь вред. И он это прекрасно понимал. Мальчишка не стал атаковать защищённых доспехами воинов, вместо этого Захар полоснул ножом лошадь одного из них.

Раненое животное рвануло прочь, по пути сбив и затоптав несколько рабов. Но далеко уйти не смогло. Захар вложил в свой удар все силы, всю злость и страх, понимая, что это его последняя возможность хоть как-то насолить будущим убийцам. Лошадь истекла кровью очень быстро. Разъярённый хозяин ничем не смог ей помочь.

Такой поступок не прошёл Захару даром. Его не стали сразу убивать. Для начала мальчишке отрезали руку, которую он посмел поднять на священное для каждого монгола животное. Потом его привязали верёвкой к седлу и возили по земле и камням до тех пор, пока он не перестал издавать какие-либо звуки. В конце концов, огоньки просто бросили то, что осталось от храброго парнишки посреди степи.

Я слушал рассказ Дарбая, сжимая кулаки и стискивая зубы. Мне дико хотелось убивать. И огоньков, которые так жестоко обошлись с Захаром, и Дарбая, который с упоением рассказывал о том, как долго продержался стираемый о камни мальчишка.

В итоге, я не удержался и врезал Дарбаю по зубам. С каким-то злым удовольствием я наблюдал за тем, как его губы лопнули, словно перезревшая слива. Капли крови попали на лицо Аджаю. Тот только и мог, что хлопать глазами, не понимая, почему я вдруг ударил его приятеля.

Дарбай же вскочил с земли и, держась за разбитый рот, закричал на меня:

— Ты что творишь? За что ты меня ударил⁈ — при этом второй рукой он шарил по поясу в поисках оружия.

— Обнажишь клинок — умрёшь, — спокойно произнёс я, не мигая глядя ему в глаза.

Не знаю, что он там увидел, может быть моё желание убивать, но тискать рукоять меча перестал. Вместо этого он решил повторить свой вопрос.

— За что?

— За то, что ты посмел пренебрежительно отозваться о том, кто смело пошёл в безнадёжную атаку, даже зная, что за это его будет ждать смерть.

— Ты про мальчишку? Да это же просто раб!

— Захар. Его звали Захар. И у него хватило смелости умереть в бою, как и полагается настоящему воину. В отличие от вас двоих!

У Дарбая хватило ума промолчать, а вот Аджая понесло.

— Ты ударил дайчина из-за какого-то раба? — нахмурился он. — Алахчит зря принял вас к себе. Вы жалкие русы и не заслуживаете…

Его прервал мощный удар в живот. Акамир смог меня опередить. И он явно не сдерживался, когда бил недалёкого монгола. Удар был такой силы, что Аджай рухнул на колени, исторгая из себя всё то, что успел съесть.

— Вы жалкие! — прошипел он, с ненавистью глядя на притихшую парочку. — Не удивительно, что из всех людей Алахчита выжили только вы двое.

Акамир плюнул им под ноги, и мы пошли к куче вещей, которые остались от Алахчита и его отряда. Под молчаливыми взглядами Аджая и Дарбая, выбрали среди уцелевших шатров тот, что был покрепче и мог без проблем вместить нас двоих, и направились к лошадям. Монголы провожали нас удивлёнными взглядами. Они то уже настроились на то, что мы попробуем забрать у них всё самое ценное. Но нам чужого не надо. Своё бы унести.

Останавливаться рядом с этими двумя мы не захотели и решили вернуться к шаману. До вечера мы расчищали один из сожжённых участков, после чего поставили шатёр, поели и завалились спать. Последняя пара недель выдалась тяжёлой, и спали мы очень мало, плохо и редко. Поэтому, я заснул, стоило мне только принять горизонтальное положение.

Шамана мы увидели на следующий день. Мы как раз разминались с Акамиром, когда он вышел из своего шатра и увидел нас. Понаблюдав за нами минут десять, он всё-таки двинулся в нашу сторону.

— Рады приветствовать великого шамана, — произнесли мы, поклонившись ему.

— Выпрямитесь, — довольным тоном произнёс он, видимо в полной мере оценив наше поведение.

Это в его шатре, будучи там наедине с ним, мы могли позволить себе небольшие вольности, как в плане разговора, так и в плане торговли. Но когда за нами следили десятки чужих взглядов, рисковать так не стоило.

— Я сегодня иду на встречу с Ханом, — для чего-то сообщил он нам. — Когда вернусь, надо будет поговорить. Обсудим, какие вещи я смогу сделать.

— И лук? — не упустил своего Акамир.

— И лук, — кивнул шаман. — Только подумай, нужен ли он тебе? Это довольно сложная работа, так что ещё один я смогу сделать не раньше, чем Три предка умрут и снова возродятся.

Я сперва нахмурился, пытаясь понять, о чём идёт речь, но потом до меня дошло, что Оюун-ага говорил о циклах спутников нашей планеты. Если я ничего не путаю, то их следующее «возрождение» наступит через тридцать-тридцать пять дней. Довольно длительный срок, если так разобраться.