Плохая учительница, хороший снайпер (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 43

— Брюки? Какие, к дьяволу, брюки?! Ты что тут творишь?! — взорвался наконец генерал. — Ты какого дьявола полез в эту идиотскую студенческую группу? Тебе что, заняться нечем?! Я отправил тебя в лучшую школу, я дал тебе лучших учителей и репетиторов, я оплачиваю бесконечные счета за твое обучение — чтобы ты тратил время на эту дичь?!

— О. Не думал, что обучение в академии Святого Георга стоит больших денег, — старательно изобразил наивное удивление Алекс. — Вот в академии Ланселота Озерного — там да, там очень дорого. Но здесь… Неужели ректор Вильсон поднял расценки?

— При чем тут Вильсон? И при чем тут академия Ланселота Озерного?! — не поддался на откровенную провокацию отец. — Не пытайся изменить тему, мы говорим не об академиях, а о твоем поведении! О твоем прилежании, от которого зависит твое же будущее!

— Да? Прошу прощения, наверное, я неправильно понял. У меня самый высокий средний балл на всем выпускном курсе. Уверен, что никаких сложностей с квалификационными испытаниями не возникнет. Но я очень тронут, что ты так глубоко обо мне беспокоишься.

Генерал Каррингтон, шумно втянув воздух, побагровел. На мгновение Алексу показалось, что у отца рванет пар из ушей, а темечко запрыгает, как крышка вскипевшего чайничка.

Выдержка никогда не была у генерала Каррингтона сильным местом.

Во всех смыслах этого слова.

И во всех ситуациях.

— Ты тронут?! Ах, ты тронут! Ну надо же. Ты заставляешь меня сорваться, бросив дела государственной важности. Ты нарушаешь прямо данные мною запреты. Ты тратишь время и силы черт знает на что, ввязываешься в сомнительные авантюры — а теперь ты, мать твою, тронут!

— Даже не знаю, что на это ответить, — огорченно покачал головой Алекс. — Прости, отец, но я тебя не понимаю. Высокие оценки по всем предметам, хорошие рекомендации от учителей, более чем достаточный уровень физической подготовки — я делаю все, чтобы ты мог гордиться своим сыном.

— А группа? Чертова группа драконоборцев-сопляков, в которую ты ввязался?! Я же запретил тебе тратить время на подобные глупости!

— Ах, это… — чуть ли не шлепнул себя по лбу Алекс. Он уже начал переигрывать, но в крови клокотал азарт, от ужаса неизбежного убийственного падения сладко тянуло под ложечкой — и Алексу было похрен. Совершенно и абсолютно похрен. — А это, дорогой отец, дополнительные занятия. Ты же сам говорил, что лишних знаний не существует. Ну и чем же еще должен заниматься студент академии драконоборства, если не драконоборством? Не понимаю твоего возмущения. Честное слово, не понимаю.

— Ах, ты не понимаешь! — грохочущий голос генерала Каррингтона вдруг обрел отчетливые свистящие ноты, довершив и без того сильное сходство с кипящим чайником. — Ты не понимаешь! Я отправлял тебя в академию не для того, чтобы ты, как последний безродный тупица, по грязи за драконами бегал!

— Хм, — задумчиво почесал подбородок Алекс. — Лорд Конкел происходит из древнего рода, восходящего к самому Ламораку Уэльскому. Однако он не гнушался в молодости лично принимать участие в сражении с драконом.

— Ты не лорд Конкел! И не Ламорак! Нельзя путаться со всякой швалью, а потом претендовать на достойный пост в министерстве! Кто сейчас твои соратники по великому делу уничтожения драконов? Нищий уладец? Полуграмотный индус? Девчонка из шахтерской семьи, поступившая в академию по стипендии?

Если бы отец понимал, что именно говорит — он не упомянул бы Кольмиц. Обозвал бы Элвина сыном безродного ростовщика, упомянул бы о болезненном пристрастии господина Ароййо к алкоголю. Но ни слова не сказал бы про Надин.

Алекс тоже ничего не сказал бы. Если бы у него оставался выбор. Вот только выбора не оставалось. Он глубоко вдохнул — и шагнул, как из окна в пустоту.

— Падди попадает из жезла в медную монету с десяти шагов. Рамджи второй по отметкам на выпускном курсе. Лучше него только я. А родители Надин Кольмиц погибли на шахте, принадлежавшей Нейтану Барту. Мы оба знаем, кому она обязана правом на сиротскую стипендию, не так ли?

Отец запнулся, словно раскочегаренный паровоз, из которого на полном ходу выдернули империтовый кластер. Глаза у него остекленели, рот болезненно дернулся — но через мгновение перед Алексом стоял все тот же генерал Каррингтон, решительный и несокрушимый.

— Это не имеет никакого значения. Мы сейчас говорим о твоей судьбе, а не о судьбе этой… как ее…

— Кольмиц, — вежливо подсказал Алекс. — Надин Кольмиц. Родители — Клаус Кольмиц, горный мастер, и Герта Кольмиц, кухарка в столовой. Погибли на империтовой шахте Барта во время атаки дракона.

— И что? Мне очень жаль этих людей — но да, так бывает. Империт привлекает драконов, это общеизвестный факт, и любой сотрудник рудодобывающего предприятия осознает все сопутствующие риски. Клаус Кольмиц, перевозя супругу и дочь на шахту, прекрасно понимал, на что идет.

— Вот и я отлично все понимаю. Осознаю, так сказать, риски. И я хочу знать, что при встрече с драконом сделаю все, что должен.

— Я тоже сделал все, что должен.

Голос у отца сел, сделался глухим и тусклым, словно подернулся пеплом. Лицо вдруг постарело — или Алекс просто не обращал внимания на глубокие морщины, уже избороздившие высокий лоб?

— А если спросить у Надин Кольмиц?

Ссутулившись, отец опустился в кресло, упершись локтями в колени. Теперь Алекс отчетливо видел густую седину в болезненно редких светлых волосах.

— У меня просто не было опыта. Это было первое боевое задание, в окрестностях шахты никогда не появлялись драконы, и я был уверен… все были уверены, что их и не будет. Тем более в ноябре, после снижения температуры. Ящеры уже покинула Англию,а те, которые не улетели — залегли в спячку.

— Но не все.

— Да. Не все. Тот дракон… он, кажется, был подранком. Или больным. Здоровенный, но тощий — видимо, из-за этого и не уснул.

На крупные, хорошо укрепленные шахты ящер сунуться не рискнул — понимал, что не сможет прорваться. А Бартовские шахты в стороне были… Месторождение слабенькое, империта мало — зато и защита там минимальная.

— У тебя был взвод егерей. И ударная группа.

— У меня был взвод олухов и пьяниц. И ударная группа из молокососов, всего полгода назад выпустившихся из академии.

— Олухов и пьяниц нужно призвать к порядку. Ударную группу — обучить, дать им практические навыки, которые нельзя получить в академии. Именно в этом состоят обязанности командира.

— Да… — неожиданно выпрямившись, отец посмотрел Алексу в глаза. По губам у него блуждала странная то ли растерянная, то ли смущенная полуулыбка. — Именно в этом. Но я тогда тоже был молодым олухом. И думал, что справлюсь с любыми проблемами одной левой. Я принял под командование взвод, за который не хотел браться ни один офицер. Я верил, что справлюсь… Но я не справился.

Отец помолчал, отбивая указательным пальцем рваный неровный ритм. А потом продолжил:

— Когда пришел дракон, офицеры отсутствовали в расположении части. Они пошли выпить пивка в ближайшую деревеньку. С ними же ушел кастелян, у которого были ключи от оружейного склада. Я отдал приказ сбивать замок с двери, но мы не успели… Дракон прошел через ударную группу, как нож сквозь масло, поджарил этих вчерашних студентиков и двинулся к воротам. Мои парни — ну, те, которые успели схватить карабины, — начали палить. Дракон остановился, повернул голову. И выдохнул. Господи, ты просто не представляешь себе, что такое выдох дракона. Белый столб пламени триста футов длиной, уничтожающий все на своем пути. Вообще все. Я не шучу. Там, где огонь коснулся земли, камни оплавились, а сосны вспыхнули, как пересушенные спички. Мои парни… мои парни просто перестали существовать. Они даже не сгорели. Они исчезли, не оставив после себя пепла. А дракон шел вперед — огромный, тяжеленный, и давил все, что еще не сжег. Когда я увидел его совсем близко, то понял: мы не сможем остановить эту тварь. Не сможем даже замедлить. Просто бессмысленно погибнем — и ничего, ничего не изменим!