Плохая учительница, хороший снайпер (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 30

— Ну, чего повис, как сопля? Давай!

Мучительно перекосившись и вздрагивая всем телом, Сэнди напряг мышцы, вытаскивая непослушное тело вверх. Алекс подтолкнул снизу — сначала легонько, потом, осознав масштабы проблемы, сильнее. Несколько секунд совместных усилий — и Сэнди, торжествующе пискнув, поднял подбородок над перекладиной.

— Вот! Получилось! Готовься, я отпускаю. Слезай, — Алекс разжал руки, и Сэнди, красный и мокрый, обрушился всем весом на пол. — Ну кто так прыгает! Ногами амортизируй, дубина, пружинить же надо! Ладно, иди сюда, — сменил гнев на милость Алекс. — Запомнил, какие мышцы работают? Хорошо. Смотри сюда. Упор лежа, руки… пусть будут на ширине плеч. Спина прямая, задницу не оттопыривай. И отжимаешься! Чего стоишь? Начинай!

Бросив на Алекса удивленный взгляд, Сэнди с коровьей покорностью опустился на четвереньки.

— Много отжиматься?

— Это ты пошутил сейчас или что? Какое, к чертям, много? Хотя бы раза два-три отожмись нормально. Потом передышка — и еще подход. Ну, чего разлегся, как на диване? Шевелись, салага! Раз — два! Раз — два-а-а-а. Ра-а-а-аз — два-а-а-а-а… Все. Стоп, — скомандовал Алекс, и Сэнди, расслабив руки, тихонько лег лицом в пол.

— Я никогда не смогу.

— Сможешь. Будешь работать — и сможешь. Встать, минута разминки — руками там поверти, плечами подвигай. И снова упор лежа!

Глава 20. Каждый выбирает по себе

Комната у Сюзанн Бишоп была крохотной, но обжитой. На окне покачивались от ветерка веселенькие клетчатые занавески, на комоде маршировали след в след нефритовые слоники, а стол был застелен вышитой скатертью. Хизер всерьез подозревала, что все эти цветочки и завитушки Сюзанн вышивала собственноручно и заняло это полгода минимум.

Лучше бы на поиски доходной работы это время потратила.

— Я так рада, что вы зашли ко мне! — Сюзанн хлопотливо передвинула фарфоровые чашечки, густо расписанные розовыми розами, и покрасивее переложила приборы. — Присаживайтесь. У меня, признаться, сегодня только печенье…

— О, не беспокойтесь. Молли выделила мне от щедрот вот это, — Хизер опустила на стол обернутую в вощеную бумагу тарелку. — Почти половина торта. Со взбитыми сливками, апельсиновым желе и кешью.

Узел на бечевке заботливая Молли перетянула намертво. Прикинув на глазок сложность задачи, Хизер даже не стала пытаться — просто щелкнула пальцами, призывая Хисса. Мангуст, вытянувшись огненной нитью, скользнул по бечевке, и жесткий узел пеплом осыпался на поднос.

— Какая прелесть! — Сюзанн захлопала в ладоши, восхищенная то ли апельсиновым тортом, то ли прицельной точностью Хисса. А может, и тем, и другим одновременно. — Вы, я вижу, у Молли на хорошем счету.

— Еще бы. Я попросила Хисса запитать все кристаллы на кухне. Теперь Молли может не тратить время на возню с дровами, — Хизер, примерившись, отрезала кусок с самой красивой кремовой розочкой и положила его на тарелку Сюзанн. — Вы, кстати, тоже можете это делать. Молли будет вам очень благодарна, а ее благодарность имеет весьма материальное воплощение.

— Я, признаться, не имею опыта работы на кухне… — кругленькое личико Сюзанн приняло то отстраненное выражение, за которым вежливые люди скрывают обиду.

Ну надо же. Какие мы, оказывается, аристократы.

— Запитывание кристаллов империта — стандартная практика для специалиста по фамильярам, — пожала плечами Хизер. — Если бы вам предложили заказ на сотню кристаллов в неделю… от «Белого фазана», к примеру — вы бы согласились?

— Конечно!

— Но в «Белом фазане» эти кристаллы тоже используют на кухне. Никакой разницы.

— «Белый фазан» — это лучший ресторан Камелота.

— Ну, положим, не лучший… Просто самый престижный. А кухня есть кухня, где бы она ни находилась. И деньги есть деньги.

— А торт есть торт, — примиряюще улыбнулась Сюзанн и достала из ящика десертные вилочки. — Присаживайтесь, дорогая. И все-все мне рассказывайте.

— Что именно? — опустившись на стул, Хизер подтянула к себе чашку и глубоко вдохнула терпкий, отдающий травяной горечью аромат. — Вы хотите узнать, лазил ли ко мне в окно Элвин Войт?

— Нет, ну что вы! Войт, конечно, не лазил. Войт не Каррингтон, склонности к безумствам не имеет, — рассмеялась Сюзанн. — Кстати, вы знаете? У Войта нет фамильяра.

— Серьезно? Он что, напрямую работает?

— Да, именно. Войт, знаете ли, из мещанской семьи. Родители понятия не имели, что такое фамильяр. Ну, то есть, читали статейки в газетах — всю эту ерунду о призыве потусторонних сил, контрактах, подписанных кровью. Когда ребенок попытался из капелек воды собрать зверька, они впали в ужас и запретили так делать. Тогда Элвин был достаточно маленьким, чтобы послушаться, а потом…

— А потом стало поздно. Парень привык закрываться от контактов с элементалями, — Хизер подцепила вилочкой золотую полоску желе. — Но вы же наверняка пробовали снять этот блок. Неужели не получилось?

— Войт просто отказался тратить время на глупости. Зачем возиться с приручением элементаля, если можно купить пачку империта? — Сюзанн осторожно поддела кремовую розочку и точно выверенным движением переместила ее в рот, ухитрившись не испачкать губы. — М-м-м-м… Сливки! Обожаю сливки. Как вы думаете — может, Войт не сын своего отца? Я как-то видела их вместе. Войт-старший такой приземленный, такой грубый. Как… как сапог.

— А Элвин, значит, образец утонченности?

— Ну уж с отцом не сравнить. Может, у госпожи Войт был роман с благородным человеком? Есть, знаете ли, в Элвине, что-то такое. Что-то эдакое. Разрез глаз, форма губ… Иногда у Войта бывает такое мечтательное и отстраненное выражение лица…

— Которого у ростовщиков не бывает, — криво улыбнулась Хизер.

— Опять вы надо мной шутите!

— Совсем чуть-чуть. Простите, не удержалась, — покаянно сложила ладони Хизер. — Обещаю так больше не делать. Но если без шуток… Конечно, мать Войта могла закрутить романчик с благородным магом. Но с тем же успехом романчик могла закрутить и его прабабушка. Дар сотню лет спал, а потом проснулся из-за какой-то случайности — скажем, мать Войта во время беременности болела. Врач при лечении использовал магию, которая вошла в резонанс со спящей магией эмбриона…

— Нет! — замотала головой Сюзанн. — Никаких врачей, никаких прабабушек.

— Почему?

— Потому что это не интересно. Ну как же вы не понимаете, Хизер: намного увлекательнее представлять, что Элвин Войт — незаконнорожденный сын барона Флетчли. Или, скажем, лорда Гастингса — у него такой благородный профиль.

— Но Войт курносый.

— В маму пошел.

— Логично, — вынуждена была признать Хизер. — Но прабабушка Войта могла закрутить с принцем Ричардом. По времени совпадает, к тому же вспомните профиль на монетах.

— Да, точно! Ричард XVII был курносым. Мне нравится эта версия! — Сюзанн отсалютовала чашкой, словно бокалом с вином. — Элвин Войт, потерянный наследник английской короны. Ну разве не прелесть?

— Возможно. Я, честно говоря, пока не поняла, в чем тут соль, — призналась Хизер.

— Просто вы слишком мало прожили в академии. Здесь так скучно… Одни и те же люди, одни и те же занятия. Изо дня в день, изо дня в день…

— Ах, вот в чем дело… — Хизер попыталась представить эту бесконечную череду одинаково скучных, словно присыпанных пылью дней. — Какой ужас. Если вас это развлечет — согласна признать Элвина потомком самого Мерлина.

— Почему Мерлина?

— А почему нет?

— Хм. Действительно, — обдумав версию, Сюзанн глубокомысленно кивнула. — Элвин Войт из рода Мерлинов. Меня это устраивает. Отличное начало, коллега! Через годик-другой вы достигнете небывалых высот.

— Вряд ли, — честно призналась Хизер. — Думаю, уже летом меня в академии не будет.

— Как так? — всплеснула руками Сюзанн. К счастью, сливок на вилке не было, поэтому обошлось без картечи из крема. — Почему?! Из-за Вильсона? Он делает вам непристойные предложения?!

— Нет, ну что вы. Непристойными предложениями меня не смутишь, — Хизер заботливо подлила Сюзанн чаю. — Я, видите ли, решила оставить Каррингтона в тренировочной группе.