Шесть соток волшебства (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 20

Трясущейся рукой Инга приняла вазочку и прижала ее к затылку.

— Прости. Я все тебе объясню, — понуро двинул плечами Вячеслав, мгновенно и остро напомнив Олега. Тот так же смотрел побитой собакой, прикрывая причинное место чужим кружевным лифчиком цвета «шампань». И этот виноватый взгляд что-то в Инге сдвинул, категорически и бесповоротно.

— Объяснишь? — прошипела она, взвиваясь разъяренной коброй. — Да уж пожалуйста, объясни!

— Я не думал, что так получится…

— Как именно? Не думал, что я узнаю об этом?! — широким жестом Инга обмахнула кладбище. — Надеялся и дальше мне голову дурить, пока не… Пока не… А кстати, что ты хотел?! Ты не вампир, не привидение, не зомби какой-нибудь. Что происходит?!

— Да ничего такого… — еще больше ссутулился Вячеслав, вжимая повинную голову в поднятый воротник куртки. — Просто не повезло на дороге…

— О да, конечно. Не повезло! «Мотоцикл двигался с огромной скоростью», — процитировала новостной сайт Инга.

— Что?! С огромной?! Да километров шестьдесят, не больше! Что я, дебил, по мокрой дороге гонять?! Еще и по проспекту, там яма на яме! — вскинулся Вячеслав. — Просто акваплан некстати поймал. Мот потащило, а тут «Газель» эта влево прыгнула, чтоб ее черти взяли!

— Хреново, — посочувствовала Инга, которая тоже пару раз ловила аквапланирование. К счастью, на автомобиле — и без «Газели».

— Вот и я говорю! Акваплан на моте — да что я сделать-то мог? Так и въехал с разгона в задницу этому дебилу. Хоть бы поворотник включил, мудак…

— Очень… — очень что? Очень страшно? Очень больно? Инга запнулась, не зная, как продолжить фразу так, чтобы это не было чудовищной глупостью. Но продолжать не пришлось.

— Очень, — дернул плечом Славик. — Худшие три секунды в моей жизни. Никому не советую, буквально минус один из десяти.

Наверное, это задумывалось как шутка, но Инга не засмеялась.

— А потом бабка тебя подняла.

Это не было вопросом. Это было утверждением. И оспаривать его Славик не стал.

— Подняла. У нее же, в общем-то, кроме меня и не было никого. Характер… Ну, ты сама знаешь.

— Знаю. Боялась ее в детстве до икотки, — призналась Инга.

— Я тоже, — неожиданно улыбнулся Вячеслав. — Вроде бы не с чего — бабДуня на меня никогда не ругалась. А все равно как глянет вот эдак вот, исподлобья — так аж мороз по коже.

— Да, точно, это она могла, — поймав себя на ответной улыбке, Инга поджала губы. — И как она тебя подняла?

— Ну… вот так, — развел руками Вячеслав. — Прихожу в себя вот тут вот, прямо на могильном холмике. А на лавочке бабДуня сидит. Бледная, отощавшая и в черном платочке.

— Я имела в виду — каким способом бабДуня тебя подняла? — вслед за улыбкой Инга подцепила и этого чудовищного словесного уродца. Она никогда не называла Евдокию Павловну бабДуней. Даже мысленно. Или бабушка — или старая стерва. Третьего не дано.

— Откуда же мне знать? Это ты ведьма, не я. Как-то подняла, — шагнув назад, Вячеслав тяжело уселся на скамейку, уставившись на носки собственных кроссовок. — Из-за этого и померла, наверное. БабДуня говорила, что тяжело ей меня держать, сил не хватает. Вот, пришлось тебя звать.

— То есть, наследство — это приманка? — дошло наконец-то до Инги.

— Ну да. Приманка, — не стал отпираться Вячеслав. — А чтобы ты точно не передумала, бабДуня мужика твоего к какой-то девке приворожила и карьеру заговорила наглухо.

— Олега? — тупо переспросила Инга.

— Зачем Олега? Твою. Если бы все на работе хорошо было, ты бы из Москвы в провинцию не рванула. А так — один к одному: мужик загулял, на работе неприятности… Когда нотариус тебе про наследство написал, обрадовалась ведь?

— Не то чтобы обрадовалась…

Но облегчение испытала. В тот момент поездка в далекий Зареченск казалась отличным способом сбежать от проблем. Маленький городок, уютный домик, два миллиона в перспективе — да что может пойти не так?

Ну… Приблизительно все.

Работа в заднице, личные отношения в заднице, нормальная жизнь… дайте-ка подумать… Да, тоже в заднице!

Ну, спасибо тебе, бабуленька. Стекловатой тебе земля.

— Так ты, значит, от меня заряжаешься? Как от батарейки? — зло прищурилась Инга.

— Вроде того, — еще ниже склонил голову Вячеслав.

— Специально за калиткой дежурил? Ждал повода познакомиться?

— Не ждал. Зря ты, кстати, автомобиль свой не запираешь.

— В смысле?

— Я ночью отсоединил разъем электрического питания форсунок…

— Так ты мне еще и машину сломал?!

— Ну почему же сломал! Просто маму из папы чуть выдернул, чтобы питание не поступало.

— А потом, значит, все героически починил. Изобразил бурную деятельность.

— Ну да… Но я ничего не испортил!

— Конечно! Кроме моих нервов! Вскрыл ночью машину, врал мне, изображал… дружбу, — Инга в последний момент заменила слово. — И все ради чего? Ради того, чтобы силу из меня тянуть!

— Не совсем… — с каждым признанием Вячеслав сжимался все больше, словно хотел скрутиться в клубок. — Тут, знаешь, такое поганое дело…

— Какое? — насторожилась Инга.

— Батарейка эта… Она… ну… в общем, она не вечная.

— В каком смысле?

— В таком. Я тут только до зимнего солнцестояния. Если не смогу зацепиться — умру окончательно.

Вячеслав замолчал. То ли хотел, чтобы Инга задала вопрос, вынуждая его продолжать рассказ — то ли, наоборот, боялся этого продолжения.

— И что же тебе нужно, чтобы ты зацепился?

— Нужно, чтобы ты умерла.

— Что, блядь?!

Вячеслав молчал, свесив голову. В сгустившихся сумерках он казался памятником — еще одним плакальщиком в толпе мраморных ангелов и скорбных дев.

— Это не я придумал.

— Ты спятил? Рехнулся, мать твою?! Нужно, чтобы я умерла… А что еще тебе?.. — осеклась на полуслове Инга. До нее вдруг дошло, что кладбище в нескольких километрах от города и вокруг сейчас ни души. Только она — и вернувшийся с того света Вячеслав. Которому очень нужно, чтобы Инга умерла. Просто-таки жизненно необходимо.

Ха-ха.

Инга хихикнула, зажала рот ладонью и попятилась, мысленно прикидывая дорогу до машины. В наползающей на кладбище темноте все казалось чужим и странным. Куда бежать — направо или налево? Вроде бы налево, вон те черные контуры кипарисов — это, кажется, на центральной аллее. А потом… С какой стороны машина? Где ключи?

На мгновение Инга твердо уверилась, что выронила их во время падения, и судорожно сжала карман. Ключи были на месте.

— Ты чего? — поднял голову Вячеслав. — Что случилось?

И оглянулся — так, словно не понимал, что именно напугало Ингу.

Он выше. Он сильнее. Он быстрее.

А еще он хорошо знает кладбище.

Когда Инга побежит, Вячеслав догонит ее мгновенно. Обрушится сверху, собьет с ног и… и… Инга рывками, со свистом втянула в себя воздух. И больше она с этого кладбища не выйдет. Заменит в могиле того, кто больше не хочет быть мертвым. Если только не…

Инга сжала пальцы на фаянсовой вазочке. Вячеслав ел, чесал комариные укусы и чертыхался, пришибив доской палец. Значит, он достаточно материален, чтобы…

— Да что такое-то? Чего ты… А. Понял, — смущенно улыбнувшись, Вячеслав откинулся на лавочке, вскидывая руки примирительным жестом. — Я ничего не сделаю. Честное слово.

— Ну да. Конечно, не сделаешь.

— Да, конечно! Я, между прочим, тебя от овинника прикрывал — что, забыла? Если бы хотел, чтобы ты умерла, просто отошел бы в сторону и подождал немного, — в голосе Вячеслава звучала на удивление искренняя обида. — И к водяницам я с тобой ходил. И вообще…

— Что — вообще?

— То! Если бы я хотел — сто раз тебя укокошить мог бы! Тем более что ты сама мне вариант все время подсовывала!

— Это какой же? Ножи на столе оставляла? Веревку бельевую купила и в кладовке без надзора повесила?

— В штаны мне лезла! Я чуть зубы себе не выкрошил, пока гимназистку-девственницу изображал! Что, думаешь, легко было?

— А при чем тут… О, поняла, — тупо моргнула Инга. Секс. Конечно же. Секс. Древнейший, простейший, самый естественный способ обмена энергией и силой. Искренний, по обоюдному желанию секс — который Инга так щедро предлагала чудесному парню Славику.