Молодость не порок - Никольская Наталья - Страница 21

– Ты про Ленку? – вскинул он брови.

– При чем тут Ленка? – удивилась я в свою очередь.

– Ну, она же тебя как бы вложила... Я думал, сука – это ты про нее.

– Да нет, – улыбнулась я. – Это я про убийцу.

– Ты что же, сама надеешься убийцу найти? – скептически спросил Ромка. – Да еще раньше милиции?

– Ну почему сама, мне еще Ольга помогает. Мы же с ней немало дел раскрыли, а все вокруг тоже не верили. И это раскроем, не сомневайся!

– Ну, успехов тебе! – все же с сомнением качая головой, пожелал Ромка. – Ладно, пока!

– Ты что, уходишь уже?

– У меня после обеда занятия, – сказал Ромка.

– А что же ты сейчас тут делаешь?

– Меня Айрапет вызывал.

– Зачем?

– Он всех вызывает по одному и предупреждает, чтобы не трепались насчет этого дела. Говорят, ему от Лехи влетело здорово, хотя, понятно, что Айрапет не виноват, что Наташка здесь умерла. Но Леху тоже можно понять – если по городу пойдут слухи, репутация нашего комплекса резко упадет, а кому это надо? Даже нам с тобой это не надо. Кстати, думаю, что Айрапет и тебя обязательно вызовет.

– Пусть вызывает, – ответила я. – мы с ним всегда общий язык находили.

– Ну давай, удачи тебе, я побежал, – и Ромка помчался дальше по лестнице вниз.

До начала моих занятий оставалось еще полчаса, и я решила не дожидаться вызова от Айрапета, а зайти к нему сама.

Поднявшись в его кабинет, я постучала.

– Да, – послышался хрипловатый голос.

Я открыла дверь и сказала:

– Здравствуй, Айрапет. Можно?

– А, Полина, заходи, – ответил директор спорткомплекса.

Он сидел за своим столом в большом мягком кресле, одетый в летний костюм и светлую рубашку. Как всегда, он был при галстуке. Только я заметила, что несмотря на все неизменные атрибуты его одежды, вид наш директор имел далеко не такой безупречный, как всегда.

Во-первых, он осунулся, во-вторых, был небрит, чего никогда не позволял себе раньше. Это сразу делало его старше на несколько лет. Глаза у Айрапета были воспаленными.

Перед ним стояла початая бутылка коньяку, и чувствовалось, что наш директор пьет уже не первый день.

– Как дела, Айрапет? – тихо спросила я, усаживаясь в кресло напротив.

– Ай, не спращивай, Полина! – махнул он рукой. – Хреновые дела, сама, щто ли, не знаищь?

– Ну, я-то как раз хорошо знаю, – ответила я.

– Извини, – проговорил Айрапет, наливая себе коньяк. – Изнервничался я совсем. Рад, щто у тебя все в порядке. Мине звонили, говорили, что ты ни при чем, да я и не верил. Все эта стерва мелкая, дочь щакала! – выругался он, и я поняла, что он имеет в виду Сорокину.

– Айрапет, – серьезно сказала я. – Ленка, конечно, сплетница известная, но она в тот день жаловалась мне на тебя...

– Она всю жизнь жалуется! – он снова махнул рукой и опрокинул в рот рюмку с коньяком. – Все ей кто-то виноват! На жизнь жалуется, а сама как сыр в масле катается! Паразитка она, и больще никто.

– Айрапет, – тихо продолжила я, – она говорила, что ты устроил ей настоящую выволочку и даже грозился уволить. И всем обещал урезать ставки. Мне бы хотелось знать, чем это вызвано. Я работаю здесь не первый год, мы всегда прекрасно ладили с тобой и Роксаной, и если это касается всех, то думаю, что я имею право знать, что происходит.

Айрапет некоторое время молчал, потом спросил, показывая на бутылку коньяку:

– Будищь?

– Нет, спасибо,– вежливо отказалась я. – Ты же знаешь, я не пью. К тому же занятия скоро.

Обычно пьянство в спорткомплексе не процветало. Точнее, его просто не было по определению. И если Айрапет Варджанян и выпивал рюмку-другую и угощал сотрудников, то исключительно в праздничные дни после завершения работы. Да и не было у нас среди сотрудников любителей спиртного – спортсмены все-таки.

А уж чтобы он сам пил в течение рабочего дня, да еще предлагал мне...

– Я просто устал, Полина, – словно оправдываясь, развел руками Айрапет. – Я тебе все объясню. Щто касается того, чтобы урезать вам ставки и повального увольнения, то это выдумки этой крокодилицы. А ее я наказал за дело, и она знает, за какое!

– За какое? – прямо спросила я.

– Полина! – Айрапет повысил голос. – Я тебя, бесспорно, уважаю и ценю. Как человека и как женщину. Но твое любопытство всегда было неуместно, а сейчас в особенности. Мне и так хватает неприятностей с Лещей!

– Значит, это связано с Лешей! – задумчиво проговорила я.

– Полина! – Айрапет неожиданно грохнул кулаком по столу. – Это связано с Сорокиной! С Лещей, конещно, тоже, но косвенно.

– За что ты устроил ей взбучку? – не отставала я.

– За билядство! – закричал Айрапет. – За билядство, которое она здесь устроила, щалава этакая, мать ее!

– Как – прямо здесь? – удивилась я.

– Да, да, да! Сам, сам лично знаю! Мине пилевать, с кем ви трахаитись после работы, но щтобы это происходило в моем спорткомплексе – убью!

– Господи, да с кем же это она? – недоуменно спросила я.

– Полина, – вытирая платком взмокший лоб, ответил Айрапет, – я и так сказал тебе многое, чего не должен был говорить. На больщее не надейся, при всем моем уважении к тебе. На миня и так Леща наезжаит из-за этого убийства, не хватало еще, щтобы он узнал, щто тут вытворяет его красавица!

– Так, может, и лучше бы было, чтобы он узнал? Он ее пошлет к черту, и мы, избавившись от этой стервы, избавимся заодно и от кучи проблем.

– Ох, Полина, – покачал головой Айрапет. – Ты не знаищь Лещу. У него гарачая голова. Пока он разберется, остынет, он столько дров наломаит! Может и миня турнуть к чертовой матери, обвинив, щто это я виноват – развел здесь бордель!

– По-моему, ты зря его боишься, – сказала я, – ну пусть он побушует, но в конце концов поймет, что ты тут ни при чем. Леша все-таки не дурак. Зачем ему терять такого руководителя, как ты? Где он другого такого найдет?

– А! – снова махнул рукой Айрапет. – Не хочу я этих разборок, Полина, не хочу! И тебя прошу, – он серьезно посмотрел мне в глаза, – все, о чем мы тут гаварили, должно остаться между нами.

– Безусловно! – кивнула я. – ты же знаешь, я не из болтливых.

– Аднавременно я знаю твою неумеренную страсть к расследованиям, – усмехнулся Айрапет. – И предуприждаю – никакой самодеятельности! Никаких допросов и слежек в спорткомплексе! Его и так черт знаит во щто превратили! Ты поняла меня?

– Да, Айрапет, – спокойно ответила я. – я тебя поняла.

– Вот и умница, – ласково проговорил директор. – А теперь иди, Полинка, проводи свои занятия. Ты тоже натерпелась. Аллах даст – все уладится.

Я не верила ни в Аллаха, ни в Христа, ни в черта, но все же кивнула и покинула кабинет директора.

Я поняла тебя, Айрапет. Но не обещала при этом, что откажусь от расследования, так что совесть моя чиста.

Пройдя в раздевалку, сияющую чистотой – спасибо бабе Клаве! – я переоделась и пошла в спортзал. При входе я почувствовала легкую неприятную дрожь, вызванную воспоминаниями о недавних событиях.

Блин, скорее бы прошло время, чтобы я смогла забыть об этом. Неужели мне все время теперь придется входить сюда со столь мерзким чувством?

Проводя занятие, я старалась полностью окунуться в него, не думая больше ни о чем, кроме, спортивных упражнений.

Клиентки, которые были в курсе всего, сначала посматривали на меня с любопытством, видимо, пытаясь понять, почему меня не было вчера. Понятно, что им никто не сообщал, что меня задерживали по подозрению в убийстве.

Однако в глубине души я так и не могла отделаться от ощущения, что никак не могу дождаться окончания занятий, чтобы поговорить с бабой Клавой.

Когда же наконец я освободилась, то бегом побежала к себе в раздевалку. Бабы Клавы еще не было. Я вставила вилку от электрического чайника в розетку, достала из шкафчика печенье, чтобы угостить старушку. Как только чайник закипел, раздался стук в дверь.

– Открыто! – крикнула я, и в тот же момент в раздевалку, прихрамывая, вошла баба Клава.