Последний ранг. Том 2 (СИ) - Райро А. - Страница 15

— Первый в мире сидарх за последние десятилетия!

Эсфирь переключила канал.

— Бринеры реабилитированы…

Ещё переключила.

— Алексей Бринер закрыл очередную червоточину…

Ещё переключила.

— Изборск стал центром мировых новостей…

Ещё.

— В Еврореспублике заговорили о Бринерах…

Опять переключила.

— Стиральный порошок «Жемчуг-плюс» без запаха и цвета…

— Оставь здесь! — сразу попросил я. — Обожаю смотреть рекламу.

Эсфирь не послушала меня и снова переключила.

Там повторяли моё интервью, уже в который раз. Под звук собственного голоса из телевизора я быстро проглотил бутерброд и бекон с яйцами, запил это всё чашкой чая и вышел из столовой, оставив Эсфирь глазеть на мою физиономию в экране.

Наверное, я слишком скупо реагировал на изменения.

А вот для Эсфирь это было событие — привычный мир для неё перевернулся. Она вернулась в дом, где выросла, её больше не считают плохой и недостойной, никто не желает Бринерам смерти.

Из каждого утюга теперь вещали, что они были только исполнителями и до конца не понимали последствий, а идея открытия червоточин принадлежала Степану Стрелецкому, который уже арестован.

Двух сыновей бывшего вице-губернатора тоже задержали, как и некоторых родственников, а ещё загребли и остальных: работающих на него слуг, знакомых, друзей и прочих. Прошерстили все связи грозного Дома Стрелецких, и теперь весь народный гнев переключился на их род.

Особняк на Белом Озере, кстати, собирались выставить на продажу за гигантские деньги.

Это значило, что у меня появилась ещё одна цель — вернуть то, что было утеряно. Родовое гнездо Бринеров надо было выкупить, каких бы денег это ни стоило. Теперь в моих руках была фирма «Умное снаряжение», и я собирался расширить бизнес уже в ближайшее время.

Правда, кое-кого из Бринеров всё же реабилитировать не собирались.

Пару раз я слышал, как в новостях обсуждали, что предок Бринеров виновен в исчезновении чистого эфира сто лет назад, слышал, как произносили моё имя «Коэд-Дин» и говорили что-то насчёт моего «вероломного повышения ранга».

Выглянув в окно гостиной, я ещё раз убедился, что журналистов прибавилось. У дороги стояло уже четыре АЭ-Роптера разных телевизионных каналов, а журналисты ждали у калитки наготове.

Хорошо, что стояла охрана по периметру.

До вечера я решил никуда не соваться, а поработать дома. Мне было чем заняться. Для начала надо было проверить библиотеку — единственное место, где я не успел тщательно исследовать вещи и мебель в поисках тайника.

Мне помогал Абу. Он проверил стены и шкафы вдоль и поперек.

Тоже ничего не нашёл.

Вторую половину дня я потратил на изучение документов по бизнесу родителей Алекса, просмотрел все проекты и отчеты. Пока я возился, Эсфирь в гостиной опять читала исследования из чёрной папки.

Когда же я вернулся из цеха и лаборатории, Эсфирь соскочила с дивана и побежала мне навстречу.

— Нашла! Алекс, нашла!

Я остановился, с недоверием посмотрев на девочку. Неужели она смогла найти ключ к шифру профессора Басова? Серьёзно?

— Смотри! Тут кругляшки! — Она подскочила ко мне и показала обведённые синим карандашом круглые закорючки в шифре.

Надежда угасла так же быстро, как зародилась.

— Ну да, кругляшки. Я их уже видел, искал по ним информацию, даже учебник по криптографии прочитал. И что?

Эсфирь закатила глаза.

— А ты их считал?

— Нет, — я нахмурился, — и сколько их?

— Пятьсот! — победно объявила Эсфирь. — Пятьсот, Алекс! Ты видишь связь с числом источников чистого эфира, или я одна в нашей семье умной родилась?

Я уставился на неё.

Давно я не ощущал себя таким тупым. Ведь даже не догадался посчитать какие-то там закорючки, которых в документе была куча и все разного вида. Но Эсфирь вычленила один вид «кругляшек» и посчитала.

— Дай-ка сюда. — Я забрал у Эсфирь документы и быстро пролистал.

Был в этих документах ещё один момент, который бросился мне в глаза ещё в первый раз, но, как я ни пытался разобраться — так и не смог.

Листы были скреплены не по порядку.

Их было 30 штук, и располагались они в папке вразнобой. Сначала страница 27, потом 10, потом 7, потом 25 — и так все остальные. Вообще без системы, будто их перемешали и скрепили как попало.

И теперь я понял, что это значило.

Эсфирь заметила, что я до чего-то догадался, и улыбнулась:

— Нет, похоже, в нашей семье умных всё же двое.

Пока она бормотала насчёт моих умственных способностей, я вытащил все листы из папки и начал быстро раскладывать их по полу. Начиная со страницы 1 и заканчивая 30.

Получилось пять рядов по шесть страниц.

И на каждой странице имелись пометки синим карандашом Эсфирь. Всего пятьсот пометок на тридцати листах.

Затем я вскочил на диван и посмотрел на всё это сверху, после чего перевёл дыхание.

— Ты такая умница, Эсфирь. Даже умнее Коэд-Дина.

Она тоже забралась со мной на диван и точно так же уставилась на листы.

— И что это такое?

— Это карта, — улыбнулся я. — Карта нашего восточного полушария, Палео-стороны.

— Не поняла. Тут же просто кругляшки, листки и буквы. — Эсфирь задумалась. — Возможно, я всё же не умнее Коэд-Дина.

Я приобнял её за плечи и чмокнул в макушку.

Затем спрыгнул с дивана и немного передвинул листы, а потом принёс из библиотеки атлас с географической картой Палео-стороны. Забрав у Эсфирь синий карандаш с обгрызенным кончиком, я сделал несколько пометок — ориентировался на пометки в документах.

Я делал это пока на глаз, потому что не имел карты в масштабе, но когда обозначил все пятьсот точек, то уселся на диван и выдохнул.

Да, это была карта местонахождений червоточин.

Не знаю, как старый профессор Басов вообще смог понять, где скрываются все пятьсот червоточин и почему именно в этих точках, но надо было проверить его теорию.

Возможно, я параноик — и Эсфирь обнаружила просто «кругляшки», которые значат что-то другое, но…

В дверь неожиданно постучали.

Я быстро кинулся сгребать листы с пола, а Эсфирь отправилась открывать дверь, но сначала подождала, пока я унесу всё в библиотеку.

Спрятав в библиотечном сейфе папку с исследованиями и атлас с пометками, я вернулся в гостиную, а там уже происходила занятная сцена.

На пороге стояла та рыжеволосая соседка, держала на блюде шоколадный пирог с аппетитной вишенкой и ворковала о чём-то с Эсфирь.

Увидев меня, девушка заулыбалась и поправила строгие очки на носу.

— Простите, если я не вовремя. И без приглашения. Обычно я так не делаю, но… возможно, это старомодно, но я решила, что нужно познакомиться с соседями и угостить их пирогом. Точнее, кексом. Я приготовила его сама.

Она подняла блюдо выше.

— Надеюсь, вы любите вишнёвый кекс? Я всё утро его пекла и украшала.

Мысленно я даже усмехнулся.

То малиновый кекс, то вишнёвый.

Если честно, мне не хотелось сегодня видеть никаких гостей, но Эсфирь без сомнений впустила девушку в гостиную. Слишком уж она хотела позвать кого-нибудь в гости, а тут такая милая девушка с таким милым пирогом и такой милой вишенкой.

— Хотите чаю? — предложила Эсфирь. — Я умею заваривать очень вкусно.

Девушка даже чуть покраснела.

Она отдала блюдо Эсфирь и замялась.

— Ох, нет, спасибо, я всего на минутку. И мне не хочется вас стеснять… вы меня не ждали, я понимаю. Но я живу одна и порой… знаете… порой не к кому обратиться, если вдруг что-то… хочу завести друзей… извините, если это выглядит как-то не так…

Она закусила губу, захлопала длинными ресницами и шагнула в гостиную, после чего протянула мне хрупкую бледную руку.

— Простите, я не представилась… Меня зовут Анастасия Баженова. Я приехала из Петербурга, ищу работу, снимаю дом напротив, договорилась со знакомыми. Мы с вами уже встречались… вчера.

— Алексей, — представился я и пожал руку девушки.

Тёплую и мягкую, с аккуратными розовыми ногтями.