Сыщик ошибается только раз - Макеев Алексей Викторович - Страница 43

– Зато на нашей стороне фактор внезапности, – заметил Крячко. – Дать залп из-за кустов, положить парочку – остальные сами лапки поднимут…

– Не факт, – сказал Гуров. – И потом, что это за партизанщина? Дать залп! А если в этих ящиках, ну, я не знаю, образцы горных пород?..

– Ты еще скажи, образцы парфюмерии! – фыркнул Крячко.

– Тише! – шикнул на него Гуров. – Они уже здесь.

Действительно, на другом конце поляны вспыхнули электрические фонари и появились люди. Они шли медленно, с натугой, таща на руках тяжелый, как гроб, ящик. Опустив его на траву, с облегчением развернулись и снова скрылись в лесу. На их месте возникли следующие. Тоже избавились от ноши и ушли. Так продолжалось, пока на поляне не оказался последний ящик. Группа людей с фонариками некоторое время совещалась в отдалении, не подозревая, что за ними наблюдают.

Гуров насчитал около десятка человек. Судя по всему, некоторые вернулись на берег к лодкам. Это было Гурову на руку. Он все еще раздумывал, не стоит ли попытаться захватить кого-то из банды, когда груз будет спрятан и все начнут расходиться. Арестованный им бы очень не помешал, но Гуров опасался, что, обнаружив исчезновение сообщника, остальные поднимут переполох. Возможно даже, они предпримут меры, чтобы перепрятать груз, а этого Гурову совсем не хотелось.

Однако злоумышленники повели себя очень странно. К неудовольствию Гурова, они не стали переносить ящики в избушку. Фонари погасли, а вместо них на противоположном конце поляны один за другим стали вспыхивать красные огоньки сигарет.

– Вот так попали, на ровном месте, да мордой об асфальт! – озадаченно пробормотал Гуров. – Не нравится мне этот отдых на лужайке!

– Перерыв по КЗОТу положен, – авторитетно заметил Крячко. – Тем более они тут пашут, как бурлаки на Волге. Сейчас покурят и опять за работу.

– Возможно, – пробормотал Гуров. – И тем не менее мне все это не нравится.

– Мне это не нравится еще больше, – возразил Крячко. – Потому что самому хочется закурить. Но ты ведь КЗОТа не соблюдаешь, и твои подчиненные вынуждены пахать без перекуров.

– Почему? Кури! – спокойно сказал Гуров. – Но это как раз тот случай, когда курение очень сильно сокращает жизнь. Мне кажется, тебе уже и самому расхотелось.

– Можно сказать, что и расхотелось, – согласился Крячко. – Особенно, когда я вижу, что никто из них не торопится заниматься этими чертовыми ящиками. Я смотрю на это, и мне уже не хочется курить, а хочется знать, почему они не торопятся. Как хочешь, Лева, а я подберусь к ним поближе и послушаю, что они там говорят. Иначе мы будем ждать до утра, а утром получится картина Репина «Они нас не ждали». Со всеми вытекающими.

Гуров колебался.

– Ну ладно, – наконец согласился он. – Только чтобы ни звука. Даже дышать не вздумай. Если обратишь на себя внимание, лучше сразу пойди утопись.

– Так и сделаем, начальник! – хмыкнул Крячко. – Но зря беспокоишься. Я как мышь…

Он вдруг оборвал шепот и замер.

– Что? – насторожился Гуров.

– Слышишь? – прошептал с тревогой Крячко. – Мотор вроде.

– Едет кто-то? – с надеждой спросил Калмыков.

Гуров потер подбородок. Слабый механический гул шел откуда-то из-за леса, но отнюдь не с той стороны, где находилось «Зеленое кольцо». Он явно приближался, и Гуров вдруг понял, что это за звук и почему он его так беспокоит.

– Ну ясно, почему они не прячут ящики в подвал, – сказал он мрачно.

– Думаешь, они сдадут товар уже сегодня? – с беспокойством спросил Крячко. – Думаешь, вертолет?

– Это и есть вертолет, – сказал Гуров. – И у меня практически нет сомнений, что это их вертолет. Ситуация, сходная с той, что сложилась здесь пару недель назад. Тогда я получил по голове дубинкой. Теперь все будет серьезнее. Но я беспокоюсь не о себе. Предлагаю голосование. Дело совершенно добровольное, никаких претензий ни к кому не будет. Мы все можем сейчас уйти и, что называется, раствориться в ночной тьме. Никто нас за это не осудит. Но ящики с оружием погрузят на вертолет и увезут в неизвестном направлении. Возможно, это вообще последняя партия и наш последний шанс раскрутить это дело. Выбирайте!

– То есть я понимаю, что мне предлагают или бежать, или огреть своего ближнего дубинкой? – ухмыльнулся Крячко. – Я выбираю последнее. Не все же самому получать!

– Я с вами, товарищ полковник! – преданно глядя на Гурова, сказал Калмыков.

– Замаливаешь грехи? Да ведь я еще даже не сказал, что сам выбрал! – хмыкнул Гуров.

– Вот именно, замаливаю, – ответил Калмыков. – И сделаю все, что выберете вы.

– Ну что же, я вас за язык не тянул, – сказал Гуров. – Сами напросились. Тогда план меняется. Дождемся, когда сядет вертолет и начнется погрузка. Когда погрузят половину ящиков, выходим из укрытия и захватываем вертушку. Нужно постараться сделать так, чтобы в наших руках оказался вертолет и хотя бы один из тех, кто приплыл сюда на лодках. Так сказать, представители обеих сторон. Стрелять разрешаю только в воздух и в крайнем случае, если другого выхода не остается. Но в любом случае помните, что вы мне нужны живыми.

Звук приближающегося вертолета становился все громче. Наконец огни воздушной машины вынырнули из-за верхушек деревьев. Люди на поляне тотчас принялись размахивать фонарями. Вертолет приблизился и зажег прожектора. Поляна ярко осветилась. Вертолет выбрал место и стал медленно снижаться. Едва он коснулся земли, как все на поляне пришло в движение. Люди в непромокаемых куртках почти бегом принялись грузить ящики.

Из укрытия Гурову и его товарищам было прекрасно видно, что происходит на поляне. Яркие прожектора освещали путь, по которому двигались грузчики, но все остальное пространство находилось в тени. Это давало некоторое преимущество оперативникам. Они могли практически незаметно подобраться к самому вертолету. Гуров только не знал, сколько человек команды находится в вертолете, и это сдерживало его. Однако он понимал, что бесконечно ждать не получится. Когда ящики буду погружены, вертолет улетит незамедлительно. Винт у него продолжал крутиться даже во время погрузки.

– Все! Начинаем! – сурово сказал Гуров, оборачиваясь к своим спутникам. – Приготовили оружие. Как только погрузят очередной ящик, оглушаем одного из грузчиков – этим займется Калмыков – и врываемся в машину. Крячко занимается пилотом. Я беру на себя всех остальных. Стас, ты должен заставить вертолетчика подняться. Если он будет упорствовать, попытайся подняться сам – припоминаю, ты хвастал, будто умеешь управлять вертолетом…

– Мне показывали… – смущенно пробормотал Крячко. – И я еще не все забыл. Но…

– Отставить разговоры! – сказал Гуров. – Они несут ящик к вертолету. Как только они его сбросят…

Он махнул рукой, и все трое, крадучись, помчались к вертолету. Никто не заметил их приближения. Да никто и не ожидал, что на поляне могут оказаться посторонние. Работа шла споро, но без ненужной спешки.

Грузчики избавились от тяжелого ящика и ступили на трап. Неожиданное появление перед самым носом незнакомого человека ошеломило их. Никто еще не успел произнести ни звука, как Гуров вдруг рявкнул:

– Всем стоять! Милиция! – и выстрелил в воздух из пистолета.

Из-за шума моторов выстрел был слышен не так хорошо, как того хотелось бы Гурову. Тем не менее фурор он произвел огромный.

Один из грузчиков прыгнул в сторону и свалился с трапа. По болезненному воплю, который он издал, можно было заключить, что он переломал обе ноги. Второго принял в свои объятия Калмыков и, не давая опомниться, шарахнул рукояткой пистолета в лоб. Он явно перестарался, потому что его противник тотчас потерял сознание. и Калмыкову пришлось буквально заносить его в вертолет на руках.

Но еще раньше в кабине был Гуров, который, схватив за ворот пилота, сунул ему под нос вороненый ствол и крикнул:

– Поднимаемся, быстро!

Пилот – бледное широкоскулое лицо, еще более растянутое в стороны из-за гарнитуры наушников, – взглянул на него безумными глазами и принялся дергать рычаги. Но в этот момент из глубины вертолетного брюха полоснул выстрел. Гуров почувствовал, как на левое плечо ему будто кипятком плеснули. Его швырнуло вбок, и он упал, задевая за какие-то железяки. В ушах у него зазвенело. А из темноты сверкнула еще одна вспышка. Гуров увидел, как споткнулся и осел Калмыков. Место вокруг Гурова будто расчистилось. Сквозь туман в глазах он увидел, как в руках у вертолетчика появился автомат. Понимая, что произойдет дальше, Гуров, преодолевая навалившуюся слабость, поднял пистолет и выстрелил. Пилот дернулся и упал лицом в приборы. Из темноты снова выстрелили – наспех, неприцельно, – над головой Гурова раздался треск лопающегося плексигласа.