Смертельный лабиринт - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 2

– Дядь Сережа, извините, – решилась наконец Лида.

– Чего тебе, девочка? – Тот обернулся.

– Понимаете, я с Тузиком гуляю... Я не из этого дома, а со Снежной...

– Ну и что у вас на Снежной? – улыбнулся участковый. – Уже встретили Новый год? Или только собираются? – Он хитро подмигнул ей. – Хороший песик, славный, как зовут? – Он погладил собачку, Тузик разрешил это сделать, даже не огрызнулся – вот же странность! Прямо одно к одному.

– Тузиком.

– Смотри-ка, славное имя! – засмеялся участковый и вместе с ним остальные, повернувшись к Лиде. – Ну и что твой Тузик натворил такого, что потребовало вмешательства милиции в новогоднюю ночь?

Народ веселился, высказывая различные предположения. Но Лиде было совсем не весело.

– Там, – она показала варежкой, – у обочины стоит странная машина. Фары горят, дверца настежь и какой-то мешок валяется. Обычно Тузик ни на какие машины внимания не обращает, а тут просто рвется с поводка и странно воет. Я испугалась и не подошла, – созналась Лида.

– И правильно сделала, умница девочка, – успокоил участковый. – Тебя как зовут?

– Лида Бородулина, я из дома три по Снежной, на седьмом этаже, квартира восемьдесят девять, второй подъезд.

– Знаю. Ну ладно, мужики, гуляйте, только из окон не выпадайте, а то случалось. С наступающим вас! Пойдем, Лида, поглядим, что там твой Тузик налаял.

Мужчины дружно попрощались с участковым и продолжили украшать елку, воткнутую в высокий сугроб.

Машина стояла на том же месте, и мешок по-прежнему лежал возле открытой дверцы. Приближаясь к машине, Тузик словно вспомнил свои обязанности и затянул заунывный вопль.

– Смотри-ка, – обратил внимание участковый, – чует собака...

– Что чует, дядь Сережа? – чувствуя на спине противные мурашки, спросила тихо Лида.

– Что он чует, я сейчас узнаю, а ты постой-ка тут, незачем тебе это видеть, девочка, да еще перед Новым годом.

И дядя Сережа, прямо шагая по неглубокому сугробу, направился к машине. Вот подошел, нагнулся, что-то поделал руками, выпрямился и огляделся. Достал из кармана телефонную трубку и стал куда-то звонить. Потом сунул ее обратно, в карман, и крикнул Лиде:

– Девочка, обогни машину, – он показал руками, – и подойди с той стороны, я кое-что спросить у тебя хочу. Только Тузика своего подбери, не надо, чтоб он тут бегал.

Лида, вслед за рванувшим Тузиком, побежала по тропинке к тротуару, где и взяла собачку на короткий поводок. Приблизилась к машине, дергая Тузика, который так и рвался к тому мешку. Участковый обошел машину, приблизился. Наклонился и потрепал Тузика по голове и острым ушкам:

– Молодец, собачка, умница... Скажи мне, Лида, ты, когда шла, кого-нибудь около машины или неподалеку не заметила? Я понимаю, что всех в округе знать ты не можешь. Но, может, кто-то показался странным? Бежал там, оглядывался, вообще торопился, идя тебе навстречу, лицо отворачивал, нет? Машины, может, отъезжающие?

Лида стала думать вслух. Людей-то она видела, и все они торопились, что также объяснимо. Куда шли, в каком направлении? В основном к домам – от метро «Ботанический сад». Может, шли и от автобусной остановки, но самого автобуса она не видела.

– Перестань, Тузик! – одернула она собаку, которая так и рвалась к тому мешку. – А еще я видела... Или нет? Показалось?.. Вон оттуда, от Лазоревого, куда мы с Тузиком и направлялись, и пошли бы, если бы не этот его противный вой, повернула туда, к метро, машина. Единственная, кстати, которую видела, кроме этой. Мы уже полчаса гуляем – и ни одной больше не было.

– Какая машина? Примерно как хоть выглядела?

– А как наша «Нива».

– Точно? Не показалось?

– Да нет, я поэтому и не обратила внимания. Если б иномарка какая-нибудь...

– Ну спасибо тебе, Лида, хоть что-то имеем. Значит, полчаса назад?

– Около того. А что произошло, дядь Сережа?

– Ладно, скажу, только ты не бери в голову, а ступай-ка себе домой и празднуй Новый год. Если потребуется что-то уточнить, к вам зайдут, ладно? Только ты скажи родителям, чтоб не волновались зря.

– А из-за чего волноваться, дядь Сережа? – любопытствовала Лида.

Тот вздохнул и нехотя ответил:

– Вот видишь, кому праздник, а кому самая работа... Человека, похоже, убили.

– Как убили? – испугалась Лида, но сразу почувствовала какой-то странный, гнетущий интерес к этому жуткому событию. – Застрелили?

– А почему ты так решила? – с ходу среагировал участковый. – Слышала что-нибудь? Хлопок там громкий, нет?

– Нет, я ничего не слышала. И никого возле этой машины тоже не видела. Иначе бы запомнила. А кто он, убитый?

– Вот сейчас подъедут те, кому это надо знать, и разберутся. А ты близко к машине не подходи, можешь нечаянно следы затоптать. Снег-то свежий, хорошо заметно. Ну иди, хорошо тебе встретить праздник, привет родителям.

Ничего не оставалось, как уходить. Лида взглянула на часики и ужаснулась – время-то как несется! Уже без четверти одиннадцать! Сейчас гости придут, а она все с этим Тузиком не развяжется! Одеться же еще надо, причесаться... Платье новое...

Лида буквально поволокла Тузика, упиравшегося всеми лапами и отчаянно отбрыкивавшегося из-за того, что его лишали столь важного для него зрелища.

– С Новым годом, дядя Сережа! – крикнула она и помчалась домой. Ну будет теперь что рассказать! Жаль только, что нельзя было подойти к трупу поближе, участковый не разрешил, но все равно – это событие на сегодня из ряда вон!..

Дежурить в новогоднюю ночь – это, без всяких преувеличений, садизм в чистом его виде. Или мазохизм – черт его душу знает. А может, и то, и другое вместе. Так думал дежурный по отделу внутренних дел «Свиблово» майор милиции Перфильев, принимая за час с небольшим до полуночи телефонный звонок участкового уполномоченного района «Старое Свиблово» капитана Рогаткина. Вот же беспокойный мужик! Добрые люди уже рюмки наливают, провожая две тысячи пятый год под что-нибудь вкусненькое с хренком, чтоб тот не обижался и зла не таил, а Сергею Захаровичу, вишь ты, труп выпал! Вот же невезение! А что делать? Хоть ребят, дежуривших сегодня, и жалко, а надо давать команду на выезд. «Скорую» Рогаткин уже сам вызвал. Только там не доктор, поди, нужен, а медбрат с носилками и труповозка. Ну что ж, однако, пусть посмотрят... Надо же, не повезло кому-то...

От Игарского проезда до Снежной улицы, где произошло убийство, ходьбы-то пятнадцать минут, а на машине и того меньше, да и транспорта на дорогах сейчас практически нет. Так что если ребятки быстро обернутся, еще и проводить успеют – по крохотулечке, для блезиру, не больше.

Но это так казалось сердобольному Перфильеву, пославшему дежурную бригаду на выезд, даже и не предполагая, какой шум поднимется, когда будет установлена личность потерпевшего и он сам же станет звонить дежурному по городу. Потому что по прибытии на место группа обнаружила там уже вызванную ранее «скорую». И молодая врачиха, которой бы сейчас в парадном платье возглавлять праздничный стол, стояла возле трупа молодого мужчины, лежавшего в скорченном виде на правом боку – как выпал из машины, и не видела для себя никакой работы. Лечащему врачу вообще делать было нечего, только патологоанатому, да и то не здесь, а в морге. И озабоченный участковый, стоя рядом с ней, оправдывался тем, что подумал, будто пострадавшему еще можно помочь. Он же не переворачивал лежавшего на тротуаре человека, а только пощупал пульс на шее. Сперва показалось, что есть, потом – вроде нет. Он же не врач!

И когда подъехал микроавтобус «Газель» с дежурной группой, доктор высказала свои соображения, назвала адрес, по которому надо везти тело, пожелала вновь прибывшим удачи в Новом году, села в автомобиль и укатила в больницу, где дежурившие в сегодняшнюю ночь врачи, медсестры и нянечки наверняка уже накрыли небольшую «полянку». Счастливая!..

«Газель» развернули таким образом, чтобы она своими фарами могла хорошо осветить место происшествия. Врач, надо отдать ей должное, поступила грамотно, возможных следов не затоптала. Тут иначе обстояло дело. Оставленные, вероятно, убийцами следы были ими же, скорее всего, тщательно разметены, непонятно только чем: никакого веника рядом не было. Но кое-что найти еще было возможно. И эксперт-криминалист немедленно этим делом занялся. А судмедэксперт взялся за осмотр трупа.