Дорога скорби - Френсис Дик - Страница 16

– Идите к черту.

Я ждал.

– Она меня убьет, – сказал он. – Хуже – она выгонит меня из дома.

– Миссис Брэккен?

Он кивнул.

– Моя тетя Бетти.

– Что ты сделал?

Он произнес несколько англосаксонских слов, чтобы произвести на меня впечатление своей взрослостью. Очень патетично. К сожалению.

– У нее такие дурацкие правила, – сказал он. – Быть дома к половине двенадцатого вечера.

– А сегодня ночью ты не был? – предположил я.

– Меня отпустили на поруки, – сказал он. – Она вам сказала?

– Да.

Он сделал еще два шага по направлению ко мне, подойдя на нормальное для разговора расстояние.

– Если она узнает, что я уходил, я опять могу попасть в колонию.

– Если она тебя посадит, ты хочешь сказать?

Он кивнул.

– Но... черт... отрубить лошади ногу...

Вполне возможно, где-то и была у его натуры лучшая сторона. Угонять машины было о'кей, калечить лошадей – нет. Он не мог выкалывать глаза пони – не тот это был тип.

– Если я улажу это с твоей тетей, ты мне скажешь? – спросил я.

– Пусть она пообещает не говорить Арчи. Он хуже.

– Э... А кто такой Арчи?

– Мой дядя. Брат тети Бетти. Он из истеблишмента.

Я не давал никаких обещаний.

– Просто говори.

– Через три недели мне будет шестнадцать. – Он внимательно посмотрел на меня, ожидая реакции, но его слова меня всего лишь озадачили. Я подумал, что возраст, после которого преступление перестает считаться "детским", на два года больше. Его не могут послать в тюрьму для взрослых. Джонатан увидел, что я ничего не понимаю.

– Нельзя привлечь за секс с парнем, которому нет шестнадцати, – нетерпеливо сказал он. – Только с девчонкой.

– Ты уверен?

– Она так сказала.

– Тетя Бетти? – растерялся я.

– Да нет, тупица. Женщина в деревне.

– А!

– Ее старик – водитель-дальнобойщик. Он меня убьет. Тут и колония сойдет за яблочный пирог.

– Вряд ли.

– Она этого хотела, ясно? А я никогда этого раньше не делал. Я купил ей джину в пабе.

Что было определенно незаконно для пятнадцатилетнего.

– Так... этой ночью ты возвращался из деревни... Когда? Точное время.

– Было темно. Перед самым рассветом. Раньше луна светила ярче, но я припозднился. Я бежал. Она – тетя Бетти – встает с петухами. Выпускает собак в шесть часов.

Я подумал и спросил:

– Ты видел каких-нибудь бродяг или туристов?

– Нет. Для них было слишком рано.

Я задержал дыхание. Я должен был задать следующий вопрос и боялся ответа.

– Итак, кого ты видел?

– Не кого, а что. – Он умолк и пересмотрел свою позицию. – Я не ходил в деревню. Я откажусь от этого.

Я кивнул.

– Тебе не спалось. Ты вышел прогуляться.

– Ага, именно так, – с облегчением сказал он. – И что ты увидел?

– "Лендровер".

Не кого, а что. Отчасти с облегчением, отчасти с недоумением я сказал:

– Не слишком исключительное событие в деревне.

– Нет, но это не был "Лендровер" тети Бетти. Он был поновее и цвета не зеленого, а голубого. Он стоял на дорожке неподалеку от ворот загона. В нем никого не было. Я не стал об этом задумываться. От этой дорожки можно пройти к дому. Я всегда хожу этим путем. Подальше от окон тети Бетти.

– Ты шел через двор, где стоят мусорные баки?

Он сильно удивился. Я не стал объяснять, что его тетя водила меня этим путем. Вместо этого я сказал:

– Этот "Лендровер" мог быть машиной туристов?

– Не знаю, почему я напрягаюсь и рассказываю вам об этом.

– Что еще ты заметил в этом "Лендровере", кроме его цвета?

– Ничего. Я же сказал вам, меня больше интересовало, как вернуться в дом, чтобы никто не заметил.

Я подумал немного и спросил:

– Как близко ты к нему подходил?

– Я коснулся его. Я не видел машину, пока не оказался совсем рядом.

Я же вам говорил – я бежал по дорожке. Я больше смотрел под ноги, и было еще почти темно.

– Она стояла к тебе передом или ты подбежал к ней сзади?

– Спереди. Лунного света еще хватало, и он отражался в ветровом стекле. Это я и увидел сначала – отражение.

– К какому месту ты прикоснулся?

– К капоту, – сказал он и добавил, удивляясь собственной памяти: Он был еще горячий.

– Ты видел номер?

– Не было возможности. Я не заглядывал.

– Что еще ты увидел?

– Ничего.

– А откуда ты узнал, что в машине никого не было? Там могла лежать парочка.

– Да нет, не лежала. Я заглянул через окно.

– Окно было открыто или закрыто?

– Открыто. – Он опять удивился сам себе. – Я заглянул быстро, на ходу. Там никого не было, только какие-то инструменты за передними сиденьями.

– Какие инструменты?

– Откуда я знаю? Там только ручки торчали. Что-то вроде газонокосилки. Я не смотрел. Я торопился. Не хотел, чтобы меня заметили.

– Ясно, – согласился я. – А как насчет ключа зажигания?

– Что? – Я задел его за живое. – Я не угонял эту машину.

– Почему же нет?

– Я же не угоняю каждую машину, которая попадается мне на глаза. И никогда не делаю этого в одиночку.

– Когда один, нет удовольствия?

– Маловато.

– Так был ли там ключ зажигания?

– Полагаю, да. Был.

– Это был просто ключ или связка?

– Не знаю.

– А кольцо было?

– Не помню!

– Тогда подумай.

– Слушайте, – недовольно сказал он, – я заметил ключ зажигания.

– Так.

– Ну, там была связка ключей. Вместо брелка была серебряная подковка с цепочкой. Маленькая подковка. Обыкновенное кольцо для ключей.

Мы взглянули друг на друга.

– Я ничего не думал об этом, – сказал он.

– Нет, – согласился я. – Ты не мог. Ну ладно, вернемся немного назад. Когда ты положил руку на капот, ты посмотрел в ветровое стекло?

– Пришлось.

– Что на нем было?

– Ничего. А что вы имеете в виду?

– Значок такси там был?

– Его же можно убрать, верно? – сказал он. – Ладно, а что-нибудь другое? Например, наклейка "Спасите тигров"?

– Нет, не было.

– Закрой глаза и подумай, – посоветовал я. – Ты бежишь. Ты не хочешь, чтобы тебя заметили. Ты чуть не врезаешься в "Лендровер". Твое лицо оказывается близко от ветрового стекла...

– Там был красный дракон, – прервал он меня. – Красный круг с драконом в нем. Не очень большой. Переводная картинка, которую наклеивают на стекло.

– Великолепно, – сказал я. – Что еще? В первый раз он сосредоточенно задумался, но ничего больше не вспомнил.

– Я ничего не скажу полиции, не испорчу тебе испытательный срок и не выдам тебя тете, но я бы хотел записать все, что ты рассказал мне. А если ты согласишься, чтобы я использовал это по назначению, ты это подпишешь?

– Ну, я не знаю. Я не знаю, почему я это все рассказал вам.

– Это может быть важно. А может ничего не значить. Но я хочу найти этого мерзавца...

"Господи, – подумал я, – я должен его найти".

– Я подпишу, – сказал Джонатан. Вероятно, он не был безнадежен.

Он повернулся на пятках и быстро скрылся в доме, не желая, чтобы его увидели в такой малопочтенной компании. Я пошел в дом куда медленнее. Джонатана не было в гостиной, где продолжали сидеть невозмутимые жильцы, старая тетушка жаловалась на ранний подъем, глухой муж через равные интервалы говорил: "Э?", а Бетти Брэккен молчала, глядя в пространство. Совершенно нормальными казались только три собаки, которые теперь лежали, положив головы на лапы.

– Нет ли у вас случайно пишущей машинки? – спросил я у миссис Брэккен.

– В конторе есть, – безразлично ответила она.

– А...

– Я покажу вам.

Она встала и провела меня в маленькую аккуратную комнатку с остатками техники, которая не производила впечатление работающей.

– Я не знаю, как здесь и что, – просто сказала Бетти Брэккен. – У нас есть приходящий секретарь, работает один день в неделю. Разбирайтесь сами.