Князь Китежа (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 73

— И что нам делать? — спросил я. — Воробьиная ночь уже сегодня.

— Нужно собраться и взять Академию штурмом, — без тени сомнения ответила подруга.

— Ты в своем уме, девочка? — хохотнул батон. — Это же отличный повод эту самую резню и начать.

— Иных путей нет. Если не вмешаемся, Кощей очнется, и все покатится в бездну.

— Может, есть менее радикальные способы? — вновь произнес я. — Например, пробраться туда тайком и сорвать обряд. Например, представив веские доказательства заговора.

— И как ты хочешь это провернуть?

— Ну… у нас есть шапки-невидимки, ковры-самолеты и прочие обереги.

— Ты перепутал Академию с сельским кабаком, приятель, — Колоб поелозил на ковре, что должно было означать покачивание головой. — Хоть представляешь, какая там защита?

— Но и мы — не селюки какие-то, — настаивал я. — Предлагаю такой уговор. Если мой план не сработает за день, значит, ночью идем на штурм.

— Если твой план не сработает, ублюдки обо всем догадаются и заметут следы, — Яра вздохнула.

— Так даже лучше. Можно спрятаться в другом месте, да только нужная Ночь — одна. Пусть попробуют еще век протянуть. Посмотрю, что у них получится.

— Не думаю, что они будут рисковать ритуалом, — Яга присела на край стола. — Если Ярослава права, для многих из них это дело всей жизни. И я больше поверю в то, что они попытаются избавиться от нас, чем сорвут себе сроки.

— В любом случае надо поднимать волну, — я окинул собравшихся пристальным взглядом. — Зло недаром боится света, и когда на него посветят фонариком, тут-то ему и конец. Когда перепуганный люд выйдет на улицы, а ректорат замучают проверками — посмотрю, какие там обряды у них получатся. Но для того, чтобы учинить шумиху, нужны улики — причем железные. Да какие там железные — стальные. И если в академии действительно собрали тело Кощея, это поставит на уши всю страну.

— А поточнее можно? — с недоверием произнесла подруга.

— Я сейчас же вызову Буяна и подам жалобу о пересмотре оценки. Пусть объясняют, на каком основании мне поставили этот мусор. Так мы проведем первичную разведку и срисуем все посты, охранные руны и возможные ловушки. И в зависимости от этого придумаем, как пробраться в их тайную комнату.

Яра согласилась после недолгих раздумий, и я немедленно взял зеркало. Ректор с любопытством выслушал мою претензию и пригласил на личную встречу. Я переоделся в темную тройку, полудница — в алое вечернее платье, и мы вместе отправились в центр.

Где с удивлением заметили вереницу дорогущих автомобилей и богато отделанных карет, что стекались к воротам учебного заведения. Которое заметно усилило меры безопасности — возможно, из-за предстоящего ненастья. Возможно, из-за чего-то иного. Вдоль стен прохаживались стражники с винтовками, тут и там сновали неприметные господа в черных тройках, а гостей на входе тщательно проверяли, несмотря на то, что сюда съехался, казалось, весь городской бомонд.

Колдуны и волшебницы в парадных мундирах и роскошных платьях блестели от вычурных оберегов и причудливо украшенных рапир и посохов. И как я ни вглядывался, так и не заметил ни одного знакомого лица — или хотя бы хоть кого-нибудь, отдаленно напоминающего студента.

Обилие косметики и омолаживающей магии не могли скрыть древность в уставших глазах и степенных походках. Одним словом, в академию прибывали люди, которые вполне могли застать как окончание Великой войны, так и приложить руки к ее последствиям.

Яра спокойно ловила чужое внимание, мне же было не по себе от глумливых улыбок и хитрых взоров, каким обычно хищники смотрят на жертву, когда та еще не осознает, что вот-вот окажется на праздничном столе. Никогда еще я не ощущал себя в настолько враждебной среде, и потому был несказанно рад, когда наконец добрался до нужного кабинета.

— Смотрите, — белобородый великан достал из сейфа кипу бумаг. — Это — кадастровая ведомость госпожи Алферовой. Вот здесь, — толстый ноготь постучал по карандашному рисунку, — общий вид купленного ею дома, за который она получила десять баллов.

Я едва сдержался, чтобы не присвистнуть. На листе изобразили роскошный трехэтажный особняк — да какой-там особняк, сущий дворец с резными полуколоннами, барельефами и богатой отделкой.

— Это, — рядом лег второй лист, — результат господина Дубравина.

Я уставился на громадные каменные палаты с бревенчатым теремом, сложенным невероятно толковыми и талантливыми плотниками — в таком не то что жить, рядом постоять за честь.

— За это абитуриент получил твердую девятку. А вот пример господина Крузе, потянувший на восьмерку.

Тощий садист каким-то чудом выцыганил виллу в римском стиле, а малую этажность уравновесил просторным участком со множеством хозяйственных построек и бассейном.

— Мне напомнить, что подали вы? — сверху, точно козырная карта, упала схема убогой и кособокой избушки, которая словно хромала при ходьбе. — Богатырь сцепил пальцы в замок и уставился на меня, как строгий учитель на оскандалившегося ученика. — Вы всерьез считаете, что это тянет на что-то большее?

— Вы знали, что в старом городе завелась нежить? — неожиданно спросил я.

— Нет. А должен?

Я вздохнул — апелляция к сторонним заслугам закономерно не проканала.

— И вы не должны были. Ваши задачи четко прописаны в обходном листе. И никакой нежити среди них нет — можете перепроверить. Я понимаю ваш настрой. Вы очень бодро начали, но столь же быстро съехали к финалу. Так бывает — особенно у тех, кто бегает за всем подряд вместо конкретной работы. Пословицу про двух зайцев слышали? Вот и я о том же. Но не переживайте, у вас очень большой потенциал — просто нужно направить его в нужное русло. В следующем году постарайтесь не распыляться на бесполезные затеи — и легко займете первое место.

Ну да, как же.

— В любом случае, на этом ваше пребывание в сих стенах не кончается. Магистры посоветовались и решили позволить провалившимся претендентам переждать ненастье в академии. И заодно побывать на балу в честь пятерки будущих студентов. В том, что эти волшебники успешно сдадут экзамены, ни у кого нет ни малейших сомнений. По сравнению с допуском, экзамены — сущая формальность. Что в вашем случае, конечно же, втройне обиднее. И я пойму, если вы откажетесь и…

— Нет-нет, мы поучаствуем, — сказал я. — И с большой охотой.

— Тогда ждем вас ровно в полночь в главной зале.

Я встал и собрался на выход, но все же отважился спросить:

— Позвольте напоследок один… несколько личный вопрос.

— Конечно. Внимательно слушаю.

— Как вы думаете, в Академию мог бы как-то проникнуть Культ Кощея? Ну, чисто теоретически.

Великан нахмурился, точно вспомнил нечто неприятное, а затем запрокинул голову и гулко расхохотался, точно пушка заухала.

— Это вас старшие уже пугать начали?

— В смысле?

— Культ Кощея — это студенческая байка. Вроде Пиковой дамы или Черной руки. Ею шутки ради стращают новичков — только и всего. Эти твари и за версту сюда бы не приблизились — мы бы их сразу же вычислили и отправили на дыбу. Так что не берите в голову. Никакого Культа в этих стенах нет и быть не может.

Распрощавшись, мы с Ярой вышли на крыльцо. Людей стало еще больше — как и охраны. Академия по сути представляла собой крепость, и сейчас ее гарнизон полным ходом готовился к обороне, в то время как гости бродили от стола к столу, угощались винами и развлекались светскими беседами.

На глаза попался Крузе — похоже, он прибыл первым. Тощий ублюдок смущенно общался о чем-то с двумя пышногрудыми госпожами, которые без тени смущения пожирали его взглядами. Мимо них летали бочки и мешки на коврах и парящих лодках. Стража споро перегружала припасы с подвод и грузовиков и уносила в погреба. Конечно, можно предположить, что все это — для богатой «поляны», однако такого количества снеди хватило бы на пару месяцев.

— По-твоему, это — бал? — полудница фыркнула. — Как по мне — самый настоящий шабаш. Не удивлюсь, если вся эта затея с допуском — часть подготовки к обряду. Достойные будут приняты в ряды этих выродков, а всех остальных принесут в жертву Кощею. Просто посмотри на первую пятерку. Там же мразь на мрази и мразью погоняет.