Князь Китежа (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 39

— Что⁈ — враг ошалело вытаращился в мою сторону.

Я вытащил обугленную тесемку и усмехнулся — одолень-трава вещь полезная, однако выданные Ягой предметы почти закончились. А схватка разворачивалась явно не в нашу пользу.

— Тварь… — прошипел Светозар и вновь потянулся к колесу. — Ничего, осталось еще пять.

Он снова кинулся на меня с занесенным копьем. Все, что я успел — это вытащить из-за пазухи перо и подставить под удар. Острый как игла наконечник вонзился в узкий клинок и едва не соскользнул мне в лицо. Спасли выскочившие из плеч и спины теневые жгуты — щупальца оплели мое предплечье, и то плавно прижалось к груди.

Враг с перекошенной рожей навалился на древко всем телом, брызжа слюной и тараща налитые кровью зенки.

— Так вот почему ты за них, — прошипел он, брызнув слюной. — Папа давно говорил, что вас давно пора объявить вне закона и сжечь живьем.

Рука резко качнулась влево и отшвырнула копье в сторону. Я выпрямился и тут же обрушил на ублюдка шквал ударов. Концы щупалец сжались в некое подобие кулаков и принялись месить тварь с шести направлений. Да с такой скоростью, что вскоре мне показалось, что жгутов уже в два раза больше. А от частоты подач половину комнаты словно заволокло фиолетовым туманом.

Я метелил гниду, не щадя ни сил, ни здоровья, вот только Светозар не только не упал под лютым шквалом, но даже не склонился — лишь окружил себя сияющей аурой, об которую разбивались все подачи. А затем ему на выручку подоспел брат, неистово размахивая огненным и электрическими кнутами.

Ало-голубая феерия резала жгуты, как пропеллер, и мне пришлось отступить. Светозар меж тем бросился к колесу и подобрал с пола золотой брус:

— Задержи эту мерзость! А я завершу обряд!

«Яра!».

«Гвозди зачарованы, — чуть слышно прошептала девушка. — Не могу освободиться».

Глава 17

Сердце дернулось так, что перехватило дыхание. А потом забилось ровно и уверенно, с каждым ударом выталкивая из вен тревогу и страх. Хватит бояться. Хватит отступать. Тебе дали все, что нужно. Просто сообрази, как лучше использовать свой дар — и вперед, к победе.

У него молния? Отлично. Я пустил жгут по широкой дуге и вытащил из корзины кочергу для камина. Острием пробил тонкую плитку пола, а конец подставил под мельницу. Громко треснуло, и сверкающий хлыст целиком всосало в землю.

И пока враг с удивлением уставился на ладонь, я окутал огненный бич непроницаемой тьмой и тот потух, как только выжег весь кислород. Ничего сложного — всего лишь школьная физика. Но когда мысли обуяны паникой, очень сложно вспомнить даже базовые вещи.

Знаете прикол, когда человек придумывает, как уделать зарвавшегося хама спустя пару часов после спора? Мол, а вот я бы ему ответил так ответил, да только уже поздно и остается лишь прокручивать этот разговор в воображении.

Страх работает так всегда. Потому что у труса есть всего два варианта — сбежать или притвориться мертвым, так уж устроена природа. И ни одно, ни второе действие не предусматривает быстрых и остроумных решений. Впрочем, есть и вторая крайность — слепую ярость не просто так назвали слепой.

Идеальная смесь — это контролируемый гнев, который переключает тело и разум в боевой режим, когда задействованы все важные для драки функции и отключены бесполезные, и уж тем более вредные. Один и тот же взрыв может как разрушить дом, так и запустить ракету в космос. Вот в чем главная сила Тьмы. Она должна стать допингом, стимулятором, баффом, но не иметь над тобой ни малейшего контроля.

Я выпустил жгуты и атаковал в полную мощь обезоруженного соперника. Стоит отдать Светлояру должное — он успел очень быстро среагировать и заслонил себя сотканным из света щитом. Щупальца бились об него без всякого толка, сгорая, укорачиваясь, и тем самым тратя скопленные запасы.

Бить в лоб бесполезно, но и заходы с флангов и тыла ни к чему не привели — подонку хватало воли и сноровки, чтобы окружить себя со всех сторон. Старший меж тем уже приближался к постаменту, волоча за собой лом, и этот звук вонзался в череп, словно…

Сверло.

Ну конечно! Если нельзя пробить заслон в нескольких точках, нужно сконцентрировать все усилия на одной.

— Третье орудие будущего, — прошипел я, сведя перед собой запястья. — Ледобур-кривошлыка!

Шесть струн сплелись в некое подобие заостренной косы и завращались с такой скоростью, что стали казаться одним целым. Я напитал заклинание всей яростью и болью, разогнался, насколько позволили скороходы, и вонзил волшбу точно в цель.

Искры брызнули, как от сварки, а «сверло» стало быстро стачиваться о сияющую гладь. Враг быстро смекнул, чем грозит прорыв обороны, и направил на щит все оставшиеся резервы. Вот только их оказалось меньше, чем у меня. Ублюдок испугался и дрогнул, а моя мотивация росла с каждой секундой.

Я стиснул зубы и пошел вперед, несмотря на то, что ладони будто прижали к шлифовальному диску. Следов на коже не оставалось, но ощущения были именно такие — и я от всей души не советую это повторять. Но несмотря на жгучую боль, я не дрогнул ни на миг и не сбился с шага. Потому что четко видел цель и понимал — мое дело правое. А значит, я сильней.

И когда выродок оглянулся в поиске поддержки от вожака, щит лопнул мириадами блестящих осколков. Сточенный до половины бур уже не мог пронзить тело, но вмазал так, что Светлояр кубарем пролетел через весь подвал и собрал башкой все, что стояло на пути.

Старшего это ничуть не испугало, хоть и спутало ближайшие планы. Вожак отбросил лом и вытащил из спицы еще одно копье — куда ярче и острее предыдущего.

— Только посмотри на эту прелесть, — Светозар мельницей перебросил древко за спиной и схватил двумя руками. — И это — всего от пары капель порченой крови. А теперь представь, какую мощь я обрету, когда проведу обряд?

— Если, — я оскалился, и над ладонями сгустились обсидиановые кинжалы. — Если проведешь…

— Ну, давай… — он обвел острием круг перед собой, и тот превратился в ослепительный щит. — Попробуй меня остановить.

— Четвертое орудие будущего, — я нацелил руки на ублюдка. — Самонаводя…

В воцарившейся тишине грянул сухой выстрел. В грудь словно со всей силы врезал боксер-тяжеловес. Я вздрогнул, подался назад и растянулся на полу, глотая ртом воздух, но не силах надышаться.

— Савва! — закричала Ярослава — вполне себе искренне, вот только несмотря на все попытки так и осталась болтаться на ободе.

Однако окрик не прошел даром. Он вывел меня из шокового оцепенения, чем уберег от обильной кровопотери. Я стиснул зубы и засунул в рану кончик большого пальца — мера действенная, вот только рубашка и сюртук хлюпали так, будто на них вылили пару стаканов вязкой жижи.

Помутневшим взором я увидел Вадима. Парень вышел из-за книжного шкафа, держа в вытянутых трясущихся руках крохотный дамский револьвер. Как говорила госпожа Роулинг, отряд спецназа вырежет весь Хогвартс на раз-два. Что же — она полностью права.

Да, я бы смог поставить щит и наверняка отразил бы пулю, да только вообще не ожидал такой подлянки и не предусмотрел столь внезапный поворот. Хотя стоило догадаться, что ступивший на кривую дорожку дворянчик наверняка попытается скомпенсировать отсутствие дара.

— Мое почтение, — Светозар рассмеялся. — А я уж о тебе и думать забыл.

«Держись! — в спутанные мысли пробился изможденный голос. — Я сейчас!».

«Но ведь гвозди… — голова начала предательски кружиться, а тело мягко погружалось в небытие — снова, черт возьми. И палец в ране отчетливо ощущал слабеющий и замедляющийся пульс».

И несмотря на вату в ушах, я услышал малоприятный влажный треск. Полудница оперлась локтями на спицы и со всей мочи подалась вперед. Зубы скрипели, из плотно сжатых век катились слезы, однако шляпки штырей все глубже входили в плоть.

«Что ты делаешь? Остановись».

«Соберись. Используй Тьму. Будь со мной».

— Что теперь делать? — с ужасом спросил подросток.