Семь секунд до конца света - Логунова Елена - Страница 34

Потом был похожий случай с лифтом, который оборвался, стартовав вниз с двадцать второго этажа, – на двадцать втором неожиданно для себя собой подъемник остановила Мэри. Она вышла и осталась цела и невредима, а тех троих, что остались в лифте, не удалось даже похоронить по-человечески…

Две недели спустя Боб предложил ей работу, и, хотя он не сумел внятно объяснить, чего именно ждет от нее, Мэри, подумав, согласилась.

– Ну и что? – раздраженно бросив вырезку на стол, спросил инспектор. – Какое отношение эта басня имеет к вашим раздутым штатам? Не хотите ли вы сказать, что просто поставили придурочную бедняжку на довольствие, проявив милосердие за счет компании?

– Да нет же! – Боб терял терпение. – Когда я прочитал эту статью, то сразу понял, что Мэри спаслась потому, что предчувствовала беду! У нее такой дар, редкий, фантастический талант, и мы используем его в своей практике. Она обходит территорию, поднимается на борт, общается с людьми – и сообщает мне о своих дурных предчувствиях, если они возникают.

И ведь насчет неприятности, которую снова учинит Эрик, Мэри тоже предупреждала! – вспомнил он. Впрочем, для любого, кто достаточно знал пилота, это было самоочевидно, Эрик и неприятности – сиамские близнецы.

– Чушь, – отмахнулся инспектор. – Никаких неприятностей с транспортами компании не случалось уже несколько месяцев!

– Вот именно, – значительно сказал Боб.

Инспектор хмыкнул:

– По-вашему, это заслуга мисс Хилл?

– В том числе, – кивнул Боб.

Инспектор захохотал.

– Мэри, может быть, ты что-нибудь скажешь? – Боб развел руками.

– Пусть он прекратит, – напряженным голосом проговорила она.

Палец, которым девушка указывала на леденцы Чалмерса, слегка дрожал.

– Что, опять?! – рассердился инспектор.

Мэри закрыла глаза, чтобы этого не видеть. Хорошо бы еще и уши закрыть! Господи, до чего же мерзкая привычка – смотреть противно! Тошно! Она умоляюще посмотрела на Боба:

– Скажи же ему, Боб!

– Право, инспектор, – принужденно улыбаясь, произнес он. – Все-таки дама просит…

– Мне наплевать на капризы этой «дамы»! – отрезал Чалмерс. – Право, удивительно, какое влияние она имеет на вас…

Боб сжал кулаки, оскорбившись не за себя даже – за Мэри. Он виновато посмотрел на девушку: слава богу, она, похоже, ничего не слышала. Сидела, стиснув зубы, с закрытыми глазами.

– Девочка, ты можешь идти, – мягко сказал Боб. – Увидимся завтра.

– У кассы, – язвительно прибавил Чалмерс. – Когда вы придете за расчетом.

На щеках Боба вздулись желваки. Он проводил взглядом Мэри и встал из-за стола.

– Довольно на сегодня, инспектор, – сухо сказал он. – День был долгий, трудный. Мы все устали и раздражены. Советую вам поехать в отель и отдохнуть. Вас отвезут.

Они вышли в коридор. Мэри стояла у раскрытого окна, глубоко дыша. Озабоченный Макс настойчиво совал ей в руки стакан с водой, не замечая, что капает себе на брюки. Мэри что-то тихо говорила.

– Прощайте, мисс «Нюх на катастрофы», – насмешливо бросил Чалмерс.

Она обернулась – бледная, очень серьезная:

– Прощайте.

– Машина ждет. – Боб настойчиво тянул Чалмерса прочь.

– Одну минутку. – Он все еще смотрел на Мэри, губы кривились в ехидной усмешке. – Кстати, о машине: мисс Хилл, вы не хотите спуститься вниз и обнюхать ее? Вдруг она сейчас попадет в аварию?

– Машина? – устало переспросила Мэри. – Нет. Ничего с ней не случится.

– Спасибо, вы меня успокоили, – ухмыльнулся Чалмерс.

Бобу захотелось его ударить.

– Меня тоже. – Он еще пытался обратить все в шутку. – Не хотелось бы потерять новую машину!

Никто, однако, даже не улыбнулся.

Чалмерс удалился, и Боб облегченно вздохнул.

– Кофе, шеф? – предупредительный секретарь сунул ему в руку горячую чашку и вернулся за стол.

Боб хлебнул кофе, потоптался на месте, не зная, надо ли сказать Мэри что-нибудь утешительное или лучше замять тему. Решил молча удалиться к себе в кабинет, уже повернулся и услышал:

– Боб, поставь чашку! – сказала Мэри.

– Что?

Боб ее слов не расслышал и чашку не поставил, шагнул к девушке, но зацепил локтем шкаф и перевернул чашку, плеснув горячим кофе на ботинки секретарю. Макс взвизгнул, как щенок, и поджал ноги под стул.

– Боже! – Боб испуганно посмотрел на Мэри, потом на пустую чашку в своей руке и наконец поставил ее на стол.

– Бог тут ни при чем, – сочувственно улыбнувшись Максу, вытирающему мокрые ботинки бумажной салфеткой, сказала Мэри.

– Я хотел спросить, как ты это делаешь?

– Это? – Мэри соединила взглядом пустую чашку и кофейную лужу на полу. – Не знаю. Само собой получается.

– Но… Как ты это чувствуешь? Как предопределенность? Чему быть, того не миновать? – Боб воспользовался возможностью задать вопросы списком.

– Не миновать? – повторила Мэри. – Боб, если бы ты сразу поставил чашку, у Макса были бы сухие ноги!

– То есть изменить предначертанное можно, – удовлетворенно кивнул Боб. Ему стало интересно. – Тогда получается, что предначертано было неправильно? Или же существует одновременно несколько вариантов предначертанного? А мы всякий раз выбираем один путь из множества возможных и движемся в будущее примерно так же, как кошка, карабкающаяся по веткам дерева?

Мэри пожала плечами:

– Извини, я ничего не знаю про кошек, которые карабкаются по деревьям.

– Тебе надо как-нибудь съездить на Землю, там еще остались и деревья, и кошки, – сказал Боб.

Тут же ему пришла в голову новая мысль:

– Хочешь, я дам тебе отпуск? Отдохнешь, отправишься в путешествие на родину предков.

– На Землю? – Девушка нахмурилась. – Нет. Не получится.

– Ну, как знаешь. – Боб хотел предложить ей прокатиться на Землю вместе, но вдруг понял, что выглядит не солидно, приставая к девчонке с глупыми вопросами и авантюрными идеями.

Мэри решила, что он обиделся, и виновато сказала:

– Нет, правда, я не знаю, как это делается. Просто… Представьте себе нитку бус.

– Чего? – удивился Боб.

– Бусы! Такие круглые шарики, нанизанные на одну нить, – совершенно серьезно объяснила Мэри. – Их держат в руке.

– Тогда это не бусы, а четки! – сказал умник-секретарь.

– Пусть четки, – согласилась Мэри. – Представьте, что среди стеклянных шариков иногда попадаются ледяные. Они такие холодные, что охлаждают и соседние с ними стеклянные. А я как будто перебираю бусины пальцами, чувствую холод очередного стеклянного шарика и определенно понимаю, что следующий будет ледяной. Ледяной – это беда. К нему прикасаться нельзя, его надо удалить…

– Разрезать бусы? – изобразив понимание, которого он вовсе не чувствовал, спросил Боб. – Но тогда они рассыпятся!

– Вовсе нет. – Мэри помотала головой. – Они… Всё, забудьте про бусы! Дальше становится совсем не похоже. Нить – это не нить, она как живая, она тут же срастается заново… Ох, я не знаю, как это происходит. Понимаете, всё связано и ничто не случайно. Одно тянется за другим, и так без конца.

– Без конца? – Боб подумал, пожевал губами. – Ну, если без конца, это утешает.

– Хочется думать, – почти безразлично сказала Мэри, устало потерев лоб.

На следующий день она вошла в его кабинет в десятом часу утра.

– Боб, с новым автопогрузчиком что-то неладно, – с ходу озабоченно сказала девушка. – Пусть он сегодня постоит, хорошо?

– Вот как? Это очень некстати, – проворчал Боб.

Ему очень хотелось сплавить Эрика с его «Квартой» с Вилты досрочно.

– А ты уверена?

Он раздраженно покрутил в пальцах карандаш, со стуком положил его на стол. Дурные предчувствия! Насколько они реальны, если результат их применения – беда, которая НЕ случилась? А что, если она и не должна была случиться? Боб признал, что инспектор Чалмерс все-таки имел право сомневаться.

– Кстати, о Чалмерсе, – подумал он вслух. – Ты его сегодня не видела? Я ждал его к девяти.

Мэри покачала головой. Боб нажал кнопку селектора, вызывая помощника: