Блюстители Неба - Королев Анатолий Васильевич - Страница 36

Над детским городком висела мертвая тишина, на этот раз ни один звук не беспокоил исследователей, нервы которых и так были натянуты до предела. Застывшие в самых экспрессивных формах, фигурки производили странное и пугающее впечатление. До этого изучение оттисков и мыслеобразов в пространстве-времени было делом кучки узких специалистов, теперь за экспедицией Варроу с волнением следил весь мир великой Канопы. Цепочка наступающих архонтов представляла из себя магическую процессию из древней сказки: в латах, с отражателями над переносицей, с антеннами икс-связи над головами, которые напоминали усы фантастических насекомых! Их целью был второй этаж дома в центре картины, и каждый шаг делал объект все более различимым. Уже легко можно было углядеть в этих стрельчатых арках на конических столбиках издевательские параллели с обликом «Клуба звезд» в Архонтвилле. Архонт и его хронисты двигались в глубь полотна-оттиска от левого угла вдоль шуточной процессии детей, накрывших себя с головой кусками цветной ткани, к фигуркам двух коротышек, которые несли на руках девочку в красном платье. Здесь они свернули и, обогнув группу борцов-мальчишек, двинулись по направлению к шутовской свадебной процессии, впереди которой две девочки несли корзину с цветами. До входа в дом оставалось меньше трех-пяти шагов, и все же архонт свернул к упавшей после штурма фигурке карлика на ходулях. Несмотря на то, что теперь он вырос в три прежних роста и казался великаном среди остальных детей, он по-прежнему оставался карликом, только больших пропорций… мы уже писали о том, что его лицо, до этого скрытое от зрителя, представляло собой мутное зеркальце разбитого отражателя. Внимательное изучение на месте показало, что карлик на ходулях представлял из себя, по существу, модное оборонительное сооружение. В нем была замуровано сразу три отражателя, зеркальные пятна пронизывали буквально все его уродливое тельце. Отражательный залп этого монстра мог отшвырнуть в хронохаос любого, кто бы осмелился проникнуть в картину. Стоя вблизи геометрического центра пространства, уродец на ходулях господствовал как над центром городка детей, так и над двумя его улицами, идущими вглубь и направо. Только мощный залп МВ золотой серии смог разрушить эту башню черных зеркал.

От поверженного уродца группа Варроу, наконец, повернула прямо к входу в дом-цель. Сопротивление среды пусть и незаметно, но нарастало с каждым шагом.

Прежде чем войти в палаццо, нужно было подняться по широким каменным ступеням на ветхое деревянное крылечко. Тут обнаружилось новое препятствие – на крыльце тесно сидело сразу восемь детишек, из-за них буквально некуда было поставить ногу. Пройти сквозь них или шагать прямо по головам этих коротышек не представлялось никакой возможности. Напомним, что вторжение в подобного рода объекты, как мыслеоттиски, постоянно угрожает хронистам исчезновением столь хрупкого отпечатка в пучине вечности. Позднее архонт Варроу вспоминал об этом так: «Временами я чувствовал, что ступаю по тончайшей скорлупе, а порой под ногами зияла настоящая бездна времени… теперь я смог по достоинству оценить труд хронистов, таким дьявольским делом могут заниматься только люди с железными нервами. От мысли, что я могу провалиться в тысячелетнюю бездну, мне было не просто не по себе, сознаюсь: меня иногда трясло от ужаса. Но я шел, и шел первым, как и положено архонту».

– Иные фигуры,– добавлял хронист А.,– казались глыбами неуязвимой брони, иные курились подобно клубкам цветного тумана, в этом рое пятен и капель можно было при желании различить детские гримасы, ужимки, улыбки, а к некоторым я боялся прикоснуться, они были словно мыльные пузыри вечности. Одно неверное движение, и все лопнет…

Кроме группы плотно сидящих детишек естественный вход в дом закрывала подозрительная фигура девочки с лицом старухи, в мятом платке на голове. Той самой, что держала на кончике ладошки метлу, помелом вверх. Метла эта могла потерять равновесие от любого сотрясения, и никто из группы не мог знать, чем это обернется.

Архонт Варроу задумался.

Зловещий городок детей действовал ему на нервы, а в доме мастера Тьмы ему мерещилось какое-то новое преступление. Сфера Мадд, окружавшая мыслеоттиск со всех сторон, мерцала серебристыми бликами. Фасад палаццо заметно покачивался, по фигурам детей, по окнам, по плитам каменного крыльца пробегала рябь временных помех, особенно неприятно было видеть муаровую игру на собственном теле. Хронисты предложили ему исследовать одну из точек пересечения воображаемого Объекта с реальностью, и Варроу впервые в жизни взглянул краешком глаза на улочку Аймстердамма эпохи средневековья. Общая точка пересечения находилась на высоте полутора метров над волчком, который погоняли плетками несколько мальчишек на плитах под стрельчатой аркадой… Отверстие, в котором показалась голова архонта, раскрылось по ту сторону сферы Мадд, и находилось оно в отвесной каменной стене. Стена выходила на маленькую площадь. Стояла ночь. До рассвета оставалось еще некоторое время, но восход уже окрасил небо на востоке золотистыми тонами. На небе виднелись слабые звездочки. По площади с рычаньем носилась стая бродячих собак. Стая преследовала рыжую собачонку с костью в зубах. На противоположной стороне площади находилось типичное культовое строение той эпохи – церковь, украшенная богатой каменной резьбой. На портале была отчетливо видна икона, перед которой мерцал огонек лампады: внезапно одна из собак облаяла архонта, и Варроу поспешно спрятал голову. Специалисты по 99-му миру уточнили впоследствии, что архонт увидел церковь Божьей матери, что стоит невдалеке от правого берега Шэльды. Стена, в которой оказалась точка пересечения сферы Мадд с реальностью, принадлежала богатому дому купцов братьев Фуггеров, недавно выстроенному, с замечательной башней на крыше, с прекрасным садом. День, в который голова архонта испугала собачонку, был субботой после дня святого Поттера в оковах…

Но время требовало решения, и Варроу-13 попытался проникнуть в дом через подвальное окошко у самой земли. Правда, ход перекрывала внушительная решетка (подвальное оконце хорошо видно с левой стороны палаццо, оно находится прямо перед контрфорсом, по которому карабкается вверх мальчуган в красных штанах), но не она была серьезной помехой. Архонта и хронистов смущал тот факт, что, хотя боковая стена и принадлежала палаццо, все-таки она была повернута перпендикулярно к цели Джутти – к фасаду здания, а в текучем и непостоянном мире мыслеоттисков поворот вокруг оси мог завести группу исследователей бог знает в какое пространство. Архонт не решился на риск, и было принято предложение хрониста К. проникнуть в нарисованный дом через крайнее правое окно второго этажа над аркадой. В окне виднелся мальчуган, который меланхолично пускал по ветру белую ленточку на кончике шеста, его вид не внушал опасений. Развернув телескопическую лесенку, группа цепочкой поднялась в помещение через окно.

До раскрытия тайны мастера Тьмы оставались считанные минуты, вся Вселенная великой Опеки затаила дыхание!

Осторожно спрыгнув с подоконника на пол, архонт и хронисты осмотрелись по сторонам – они проникли в прямоугольную темную комнатку с приоткрытой дверью, которая вела в центральные покои палаццо. Мертвенный синий свет озарял помещение тревожным мрачным заревом, его источал причудливый светильник, стоявший в углу. С изнанки полотна было странным видеть не целого мальчика с шестом, а лишь его голову да руку. Больше он нарисован не был. Дверь отворилась легко. Следующей комнатой оказалась кладовая, на картине она обозначена квадратным оконцем без рамы, из которого выглядывает второй коротышка, но уже с корзиной снеди в руках.

В отличие от первого, он, хотя и не был дорисован, оказался дописан воображением художника, и архонт мог полюбоваться его спиной и кожаными штанами… на полках вдоль стен стояли глиняные кувшины с одной стороной вместо двух, миски, корзины с овощами и фруктами, бочонки без днища и крышки. Пахло пряностями, где-то отчетливо капала вода. Уровень реальности с обратной стороны картины был заметно выше, чем прежде, практически это была сама реальность. Сначала кладовая показалась наглухо замкнутой, но хронист К. быстро обнаружил за одной из полок выход. Его очертания – ромб – давали основания предполагать, что группа вплотную подошла к мыслеоттиску преступления. Ромбическая дверь была заперта изнутри на мощный засов, но запор ничего не значил, так как вся ее поверхность была изъедена овальными дырами и проскользнуть в одну из них не составляло труда. Кстати, по отношению к величине ромбообразной двери рост архонта и хронистов заметно «укоротился», они едва-едва могли дотянуться до ручки в виде стальной розы. Таким образом, их рост соответствовал детскому зэммному росту ребенка 5-7 лет! Переход в следующее пространство сделал группу чуть ли не лилипутами в комнате великана, так давал о себе знать известный парадокс размерности Лаб – Нарра, но оставим в стороне теоретические тонкости.