Кого боятся маги - Рудазов Александр - Страница 3

Колесница съехала по склону и начала притормаживать. Возница – черноволосый юноша лет шестнадцати – натянул поводья, останавливая онагров. Еще один юноша, бегущий рысью чуть позади, смахнул со лба пот – не так-то легко держаться наравне с ездовым онагром.

Пастух удивленно покосился на этого второго. Эбеновая кожа и ни единого волоска на голове. Жрец-евнух, да еще и кушит? Откуда такое могло взяться здесь, в долине Тигра и Евфрата? Касситы иногда встречаются – этот народ живет не так уж далеко – но кушиты…

В колеснице что-то зашевелилось. На глазах изумленного пастуха из нее вылез дряхлый трясущийся старик с козлиной бороденкой и весьма типичными чертами лица. Вот уж верно говорят – вспомни кассита, он тут же и появится.

А за поясом старика – длинный золотой жезл, кои являются обязательной принадлежностью магов…

Смекнув, кто перед ним, пастух торопливо поклонился, пряча лицо в ладонях. Халай Джи Беш окинул его пренебрежительным взглядом и проворчал что-то относительно дружелюбное.

– Мир тебе, почтенный абгаль… – пролепетал пастух. – Это величайшая честь для меня…

– Можешь выпрямиться, дерьмо прокаженной ослицы, – благодушно произнес старый маг, сонно плямкая губами. В поездке его быстро сморило на солнышке, и он всю дорогу дремал на дне колесницы. – У меня сегодня хорошее настроение.

Пастух склонил голову еще ниже, стараясь скрыть брезгливую гримасу. Ветер переменился, и его обдало запахом вонючего стариковского пота.

Такое впечатление, что почтенный маг не мылся уже несколько лет…

Пока любимый учитель зевал и почесывался, ученики трудились не покладая рук. Креол распряг и стреножил онагров, Шамшуддин развел костер. В конце концов, именно для того старый мерзавец их с собой и прихватил. Любимого правнука Эхтанта, конечно же, оставил дома, играть с наложницами в шек-трак и свечу.

А вот Креолу с Шамшуддином отдых в ближайшее время не светит. В доме учителя с ними обращаются даже хуже, чем с рабами. Беда, если Халай заметит за бездельем – будет колотить, пока не сломает пару ребер. А то хуже – загонит в пятки иглы и заставит бегать кругами. Он так уже пару раз наказывал.

Недаром же в башне Гильдии Халая Джи Беш называют исключительно «потрошитель учеников».

Старый маг поковырял в носу, глядя на тлеющий хворост. Перевел взгляд на суетящихся у костра Креола и Шамшуддина. Недовольно покосился в сторону робко сидящего в стороне пастуха.

В обычное время тот поспешил бы увести стадо куда подальше, но теперь, когда в округе бесчинствует некая тварь, ночи стали небезопасны. Последнее время каждый рассвет – как праздник. И уж если рядом случился маг, будет просто глупостью не воспользоваться его защитой.

Пусть даже придется ради этого пожертвовать овцой.

– Я как раз собирался резать ягненка, – подобострастно сказал пастух, заметив нахмуренные брови мага. – Не изволит ли почтенный абгаль разделить трапезу с ничтожным, что не смеет поднять глаз в присутствии господина?

– Ягненок? – оживился Халай. – Ягненок – это хорошо, баранину я люблю. Так и быть, позволяю тебе усладить мое чрево твоим угощением.

Креол с Шамшуддином тоже оживились. Мясо им доводится есть не так уж часто – учитель все-таки редкостный скупердяй. Но даже прожорливое брюхо Халая Джи Беш не вместит целого ягненка – что-то непременно достанется и им.

Пока пастух резал молоденького барашка, Халай скучающе зевнул, глядя на идущее к закату солнце. Если верить лугалю Хакурраю, все нападения происходили ночью, под звездным небом. Чем бы ни была неизвестная тварь, днем она не показывается. Спит в какой-нибудь норе или вовсе удаляется в одно из бесчисленных измерений, что таятся за Кромкой.

Значит, нужно немного выждать. Чем-нибудь заняться. Чем-нибудь развлечься. Спать не хочется – отоспался, пока ехали. Мясо еще не готово…

– Так! – вдруг рявкнул Халай, переводя взгляд с Креола на Шамшуддина. – Ты… и ты!

– Что повелишь, учитель? – хором спросили ученики.

– Деритесь!

Креол с Шамшуддином озадаченно переглянулись. Их старый учитель и раньше многажды самодурствовал, но такое отчудил впервые.

– С кем драться, учитель? – на всякий случай уточнил Креол.

– Друг с другом, идиоты! Мне надоело бить вас самому! Скучно! И рука устала! Так что избивайте друг друга сами – не все же учителю за вас отдуваться?!

– Но…

– Как ты смеешь пререкаться, дерзкий щенок?! – мгновенно остервенел Халай.

Щуплый старикашка с быстротой молнии подлетел к Креолу и саданул сухоньким кулачком в солнечное сплетение. Ученик согнулся и выпучил глаза, не в силах выдавить ни слова. Шамшуддин сочувственно поморщился – но в следующий миг ему в лоб врезался жезл учителя. Халай Джи Беш метнул его с удивительной точностью.

Пастух, размеренно вращающий вертел, содрогнулся в страхе. Дряхлый кассит выглядит хилым, чахлым – дунь, улетит! – но дерется не хуже опытного воина. Его подопечные – молодые парни, сильные и быстрые, но мерзкий старикашка лупит и швыряет их, как слепых котят. Аж жуть берет от такого зрелища.

Нет уж, от магов и магии лучше держаться как можно дальше.

Слегка отойдя от вспышки гнева, Халай упер руки в бока и хрипло каркнул, глядя на избитых учеников:

– Поднимайтесь, ничтожества!

Помогая друг другу, Креол и Шамшуддин кое-как уселись на землю. Старый учитель неодобрительно покачал головой, цокнул языком, уловив явную ненависть в глазах учеников, и фыркнул:

– Вы что же думаете, щенки, мне нравится над вами издеваться?!

Креол удивленно выпучил глаза, Шамшуддин приоткрыл рот…

– Правильно думаете! – торжествующе расхохотался Халай. – Очень нравится!

По счастью, тут ноздри учителя жадно задергались. До них добрался ароматный дымок от костра. Запах жареной баранины вызвал у Халая обильное слюнотечение, и он на время оставил учеников в покое. Даже неразборчиво пробурчал, что они тоже могут взять малую толику мяса.

Креол принес из колесницы узел с провизией. Ячменные лепешки, толченый чеснок, горчица – ничто из этого жареному мясу не повредит. Халай Джи Беш самолично разрезал ягненка, орудуя ножом с такой скоростью, что пастух вновь задрожал от страха.

– Ленивые прожорливые выродки, – неодобрительно прочавкал старый маг, видя, как жадно уписывают мясо ученики. – Вы оба – бесполезный мусор. Вы умеете только жрать и выводить меня из себя. Больше ничего не умеете. Отвратительно. Воистину отвратительно.

Креол и Шамшуддин часто кивали, не переставая отправлять в рот кусок за куском. Противоречить учителю нельзя ни в коем случае – мгновенно вспылит и начнет орудовать жезлом.

Халай посмотрел на солнце, заходящее за рощу. Уже скоро. Сумрак сгущается, тени удлиняются. Овцы сгрудились в кучу, многие уже дремлют.

– …Места здесь гиблые… – тем временем рассказывал его ученикам пастух, тревожно озираясь по сторонам. – Старики говорят, тут и раньше люди пропадали. Но раньше редко – трое-четверо за год, не больше. Такое везде случается – волкам на зуб попадешься или с упырем повстречаешься… Бывает всякое. Про царь-кабанов слыхали?..

Шамшуддин наморщил лоб, что-то смутно припоминая. А Креол сразу мотнул головой – он ничего такого не слышал.

– Ну так вот, – оживился пастух, довольный возможностью почесать языком. – Обычный кабан – он зверь обычный. Гуляет себе по лесу, желуди роет, песни хрюкает. Конечно, на пути его попадаться не стоит. Свинья – она и есть свинья. Увидит человека – даже не думает ни минуточки, сразу с места в галоп, да клыками!.. Совсем как…

Пастух невольно покосился в сторону Халая Джи Беш. Креол с Шамшуддином в ужасе выпучили глаза, замотали головами – беда, если учитель распознает намек!

К счастью, старого мага полностью поглотил жареный барашек, и он ничего не заметил. Ученики облегченно вздохнули и выжидающе уставились на пастуха. Тот отхлебнул воды и степенно продолжил:

– Ну так вот. То, значит, обычный кабан. Их в здешних лесах довольно много – вот, шурин мой на них часто охотится. С луком, с рогатиной. Но перед всяким походом обязательно бывает в храме. Кладет монету доброму Думузи, прозванному Таммузом, да просит всякий раз об одном – не дай повстречать царь-кабана!