Кара Дон Жуана - Володарская Ольга Геннадьевна - Страница 63

— Будем считать, что это Христос.

— Будем. И что?

— Четверо с этого снимка мертвы. Осталась только Рита… Какой вывод напрашивается?

— Тот, что напрашивается, нам не подходит! В нее же саму стреляли! Она не может быть заказчицей…

— А вдруг она киллеров кинула, вот они и осерчали?

— Да ладно!

— Деньги зажала, и в кусты!

— Киллеры бабло вперед берут, деревня!

— Не всегда, и ты сам это знаешь!

— Ну да… Бывает, половину до, половину по исполнении заказа…

— Она могла заплатить аванс, а так называемый расчет зажать…

— Тогда им тем более ни к чему ее убивать. Надо сначала деньги получить.

— А если они хотели ее просто припугнуть?

Лютый собрал губы в щепотку, прищурился и погрузился в раздумье. Пошевелив мозгами пару минут, выдал:

— Может и такое быть… Но я думаю, убийца кто-то другой… Третье лицо. А в нашем случае шестое. — Лютый скривил губы в усмешке. — Фотограф, например? — Он повертел снимок в руках, рассматривая его и так и эдак. — Где это снимали?

— По природе судя, не у нас…

— Да? А похоже… Горы вон!

— По-моему, это не горы. А песчаные дюны…

— Пустыня? — Лютый придвинул фотоснимок к глазам, сощурившись, стал изучать. Оказывается, у него было плохое зрение. — Но тут дерево…

— Мне кажется, это искусственная пальма в кадке.

— Черт-те что, а не фото, сейчас уж таких не делают!

— Это десятая, а то и двадцатая копия. К тому же снято дешевым фотоаппаратом, смотри, сразу видно по красным глазам девушек…

— И на фиг такой туфтовый снимок хранить? Кстати, откуда он?

— В Дарьиных вещах обнаружился…

— А ничего с ним сделать нельзя, чтобы почетче изображение было?

— Можно, конечно. Но нужна новейшая техника… Специальная программа. И ушлый компьютерщик, который со всем этим разберется…

— Без проблем! Есть у меня паренек…

— Тот, который нарыл сведения о Хазаре?

— Это мой племяш, — с неприкрытой гордостью заявил Лютый. — Его Славкой зовут. А погоняло у него Гном.

— Он хакер?

— Обижаешь! Он хозяин интернет-кафе. «Форточка» называется, не бывал там?

— Я, кроме «Готики», нигде не бываю… — Андрей покрутил фотографию в руках, затем свернул ее в привычную трубочку и сунул в карман. — А в «Форточку» с удовольствием зайду, если ты договоришься с племяшом о встрече…

— Базара нет, договорюсь.

— Тогда я после обеда к нему заскочу… — Он собрался распрощаться с Альбертом, но тут вспомнил, что не задал вопрос, волнующий его с самого пробуждения: — Слушай, забыл спросить, труп киллера обнаружили?

— Да. Сразу же…

— Ну и…?

— Документов при нем не было, отпечатков его пальцев в базе данных нет. Лежит сейчас в морге, как безымянный «жмурик». А в сводках МВД проходит как случайная жертва автомобильной катастрофы.

— Нет отпечатков? Странно…

— Да ничего странного! В обычной ментовской картотеке их быть не может… Вернее, может не быть — если паренек раньше не привлекался, то откуда его отпечатки? На месте преступления профи их не оставляют… В перчатках работают.

— Погибшему под сороковник, он должен был где-то засветиться…

— Будешь в «Форточке», попроси Славика пробить по фээсбэшным базам…

— Попрошу…

— Только это мало что даст! — Лютый зевнул, прикрыв рот короткопалой лапой. — Главное сейчас — девицу на джипе выследить…

— Машина не нее записана?

— Тачка во Владивостоке зарегистрирована. На какую-то тетку с труднопроизносимой фамилией… То ли Калавей, то Полевей… И зовут ее не Рита-Маргарита, а Марта. Год рождения владелицы 1973-й… — Он опять вытянул губы трубочкой, но на сей раз не стал их теребить пальцами, просто покусал. — Найдем девчонку. Не сегодня завтра! Как только станет известно о ее местонахождении, я сразу тебе сообщу…

— Буду ждать известий…

— Ладно! — Лютый спрыгнул с лавочки и посеменил к своему «Хендаю». — Подбросить куда?

— До банкомата, если не затруднит.

— Не затруднит. Все равно в центр еду…

Лютый подошел к машине. Отключив сигнализацию, открыл дверь. Махнул Андрею, чтобы забирался. Тот вполз в тесный салон, пристроился на сиденье, подтянув ноги чуть ли не к ушам — маленькие машины были не для него. Зато Лютый чувствовал себя за рулем «малышки» прекрасно, он комфортно развалился в своем кресле и с видимым удовольствием начал щелкать кнопками магнитолы. Поймав Радио «Шансон», Мартирасян удовлетворенно кивнул и, подпевая Михаилу Кругу («Мадам! бада-бада-бада-мадам!»), завел мотор.

— Слушай, у меня еще одна просьба, — встрепенулся Андрей, когда машина вырулила на дорогу. — Не подскажешь, где тут авторынок?

— Зачем тебе?

— Машину надо купить… Обещал.

Лето 200… г. Адлер. Каролина

Каролина поерзала, поудобнее пристраивая свое длинное тело на кровати. Ей не хотелось просыпаться, вот она и ворочалась, чтобы улечься покомфортнее. Не хотелось, потому что не было уверенности в том, что «любовь» между ней и Андреем произошла в реальности. Это так походило на сон, что она боялась проснуться и обнаружить — все это не на самом деле, все мираж. Потому она и оттягивала минуту пробуждения, потому так долго нежилась в кровати, желая продлить сладостные минуты…

Когда сон улетучился совсем, Каролина открыла глаза. Проморгавшись, посмотрела на свое неприкрытое простыней тело. Определенно, это было тело женщины, недавно познавшей любовь. Томное, грациозное, женственное и бесстыдное… Таким оно, худощавое, немного детское, малоразвитое, бывало только после бурных ночей — груди набухали, бедра округлялись, живот так и напрашивался на поцелуй… Каролина всегда удивлялась, как после занятий любовью преображается ее тело. Оно определенно становилось другим, и это замечала не только она, но и ее любовники. Последний — седовато-русый — бывал с ней особенно нежен именно по утрам и всякий раз удивлялся, как это он раньше не замечал, какая у нее божественная грудь…

Интересно, заметит ли это Андрей?

Каролина протянула руку, желая коснуться его плеча, но ладонь повисла в воздухе — место, где еще несколько часов назад лежал Андрей, пустовало. Значит, он уже встал и сейчас, наверное, умывается, стоя голышом перед раковиной — как она успела заметить, мужчины обожают по утрам расхаживать по дому в чем мать родила. Она прислушалась — доносится ли из туалета плеск воды, — но в помещении стояла тишина, только с улицы доносился шум проснувшегося города…