В земле чужой (СИ) - Артемьев Роман Г. - Страница 50

Огляделся ещё раз. Большое помещение, с одной стороны штабель бочек, коробок, ящиков, с другой пустота и прислоненные к стене жерди. Подходящих мест, чтобы присесть, нет.

Идти к стульям все равно не хотелось.

Словно бы случайно я положил руку на пояс.

— Хватит-хватит, — через ворота вошел Волк, сразу принявшийся ворчать. — Ни на минуту отойти нельзя. Ты что задумал? Подумаешь, морок навели⁈ Убери руку от ножа.

Выглядел он так же, как во время нашей прошлой встречи, внешностью напоминая слегка облагороженного разбойника. Я молча поклонился ему, кося глазом в угол. Там, на одном из чурбаков, сидел ничем не примечательный человек, взгляд с которого словно соскальзывал, не позволяя рассмотреть. Хотя сейчас, вроде бы, чужое воздействие на меня прекратилось. Или нет?

Быстро проведя доступные тесты (хозяева, кажется, заметили, но никак не отреагировали), убедился, что сознание ясное, чужой энергии в организме нет, органы чувств работают нормально. То есть морок не наложен. Или воздействие невозможно привычными методами идентифицировать, как это было с феромонной атакой старицы Златовласой.

— Можешь говорить при нём свободно, — кивнул на соседа Волк. — Это Крома, он Сказителю служит. Кстати, рад тебя видеть, Тихомир! Заматерел, скоро меня обгонишь! Я ещё тогда понял — далеко пойдёшь!

Пока я сращивал треснувший шаблон, замаскированный старец непонятно откуда извлек третий чурбак и подкатил его к столу, знаком указав мне на оставшийся. Пришлось сесть. Крома, за все время не издавший не единого звука, спокойно смотрел ясными серыми глазами с тенью насмешки на дне. Странное лицо. Смотрю на него, и четко могу описать — русые волосы, прямой нос, короткая бородка, усы, высокие скулы, небольшой шрамик над левой бровью… Забываю всё, стоит отвернуться.

Присутствие условного врага — ведь Сказитель с момента нашего появления в княжестве вставлял нам палки в колеса, — удивления не вызвало. Политические союзы, как показала практика, образуются и распадаются быстро, иногда к вечеру тот, кого ты утром считал врагом, становится едва ли не другом. Это даже у простых людей происходит, что уж говорить о двух Обителях, чьи боги поощряют интриги, коварство и тайные операции? Правда, один момент следовало уточнить:

— С покушения на Веселу Желановну прошло меньше трёх дней, а ты сидишь за одним столом с главным подозреваемым.

— Вот не надо, мы здесь не причём! — сморщился Крома.

Голос у него оказался тихим и приятным, внушающим доверие.

— Им сейчас невыгодно убивать твою наставницу, — частично подтвердил его слова Волк. — Да и нападавший был не из их людей. Совершенно непонятно, чей — словно из воздуха появился, никто не видел, как он в город вошел и где жил. Или ваши прознатчики сумели выяснить?

Я покачал головой. Если и сумели, мне не докладывали.

— Ну раз так, то садись и рассказывай, что велели передать.

Особого выбора не было, пришлось рассказывать события последней пары суток. Оба тихушника слушали очень внимательно, не комментируя.

— … совместный приговор огласят в среду. Князь и Дума, насколько нам известно, возражать не собираются.

— С чего им возражать? — негромко заметил Крома. — Сами ж затеяли.

Волк ехидно улыбнулся, но спорить с неоднозначным утверждением не захотел. Заговорил о другом.

— Неделю назад Мстиславль с Черниградом на реке Мижуй схватились. Каким числом, кто из союзников там был, сколь велики потери, пока неясно, точные вести ещё не пришли. Вроде бы Мстиславль одолел, но без сильного перевеса. В любом случае — Черниград потребует подкреплений. Как бы не пришлось князю самому в чужую землю ехать, договор исполнять.

— Поход готовить — дело не быстрое.

— Так ведь и уезжают надолго! Появится соблазн важные дела до отъезда закончить.

К чему клонит Волк, было очевидно. По первоначальному замыслу, после создания коалиции Обителей Восходней земли Весела Желановна уезжает домой, на её место приходят другие люди. Тот же Сутимир Домаславович, более авторитетный и известный старейшина Синеокого, который до сих пор сидит в Белозерье, утрясая там спорные вопросы. Во внутренние дела Восходнего новая делегация не вмешивается, процесс примирения ветвей правящего рода — если в идеале, как на практике получится, неизвестно, — проходит без их участия. Зато они параллельно склоняют местных к созданию некоего Совета Обителей в нужном формате.

Совет, или Дума, или Рада, или Конклав. Названия у него пока нет, и вообще много непонятного, зато споров полно. Например, как будут распределяться голоса при голосовании. Одна Обитель — один голос? Значит, Обитель, стоящая в густонаселенной местности, с огромным числом прихожан, обладающая колоссальным влиянием на элиту, по сути сравняется с себе подобной организацией в местном Мухосранске, в сотни раз беднее и не павшей перед напором Тьмы лишь благодаря помощи соседей. Нет, формально-то они равны, но на практике некоторые ровнее.

Итак, пока Устав не согласован и не принят, а борьба вокруг документа уже началась. Вполне естественно, что у каждого старейшины своё мнение по поводу того, что в Устав вносить и в каких формулировках. Весела Желановна, будучи сторонницей бо́льшей интеграции и объединения, по ряду принципиальных вопросов не согласна со своими коллегами. Этакий радикал в рядах наследников Синеокого. Её позиция хорошо известна и Короткому Шагу, и Исцеляющей, и остальным переговорщикам, кто-то с ней соглашается, кто-то резко против. Волк, похоже, принадлежит к той партии своей Обители, которая готова поступиться автономией ради общего дела. Поэтому ему выгодно, чтобы наставница в Восходнем задержалась и, пользуясь накопленным моральным капиталом, склонила местных к варианту с большей централизацией власти.

Я, кстати, не уверен, какой вариант в нашей ситуации лучше. Просто не хватает знаний для оценки.

— Когда вести придут? Точные и с подробностями?

— Со дня на день. Птички быстро летают, особенно если напрямую!

Да, но ты почему-то новости узнал раньше. Интересно, какой способ обмена информацией есть у Короткого Шага? Или им Сказитель помог? В любом случае:

— Значит, сейчас говорить не о чем. Твоё слово я наставнице передам, дальше она решит.

— Давай! Заодно скажешь, что наши весной опять на Берестье пойдут.

Полчаса спустя, возвращаясь на подворье Хвостовых, я думал, как сильно изменился за последние три года. Или сколько мне было во время бунта в Березове, знакомства с Волком, учебы у Короткого Шага? Тринадцать? Да, точно, тринадцать. Получается, шесть лет прошло. Охренеть, я и не заметил! Во, время летит…

Тогда я был отроком из малоизвестного рода, без каких-либо достижений, даже не опоясанный, а Волк уже являлся старцем столичной Обители. Огромная разница в статусе. Сейчас он по-прежнему на социальной лестнице стоит выше меня, но разрыв ощутимо сократился, что и показала сегодняшняя беседа. Впрочем, надо учитывать, что и обстановка отличалась от стандартной, и Волк не выходил из образа купца.

На подворье, отчитавшись о выполненном поручении, спросил, в каких мы отношениях с Обителью Сказителя. Как так вышло, что они нам чуть ли не в дружбе клянутся? Ну, отдельные личности.

— Ничего не изменилось, — засмеялась Весела Желановна. — Держи с ними ухо востро. У них — свои интересы, у нас свои.

— Просто я немного удивлен. Они постоянно мешали нам, и вдруг их представитель мимоходом бросает фразу, дескать, Сказителю угодно более плотное общение Обителей. Причем по тону чувствовалось, что это — официальное заявление.

— Так и сказал? Надо же, — хмыкнула старейшина. — Небось, планировал, что мне передашь. А насчет Сказителя — приведи мне пример, когда они мешали. Не их союзники, а конкретно подручники или посланцы?

Память с готовностью предоставила воспоминания об инцидентах, произошедших с момента прибытия в княжество, несколько крупных вроде нападения на усадьбу Хвостовых, чудом миновавшую нас, и множество мелких. Странно. Сказитель, по сути, нигде не засветился, везде действовали простые люди. Или непростые, но не старцы или их подопечные.