Травоядный. Том 1 - Белин Лев - Страница 7

«УБЬЮ!!! – мысленно вопил я, но не мог и двинуться, – ДАВАЙ!!! ТВАРЬ! ТРУС! ДВИГАЙСЯ!»

Сердце моё упало! Дыхание перехватило! Я не мог пошевелиться! Будто тело мне не принадлежало!

– Вау, какая преданность! Это ли не любовь? – гнусаво усмехнулся волк-ид.

– Прошу… – сказал я жалобным, жалким, чужим голосом.

– Что? Я не слышу, зайчик. – отвечал он.

– Пожалуйста, отпустите её… – умолял я.

– Конечно отпущу, она ведь один из немногих лекарей. Убивать её нельзя… – он прошёлся вдоль кровати и сел с ней рядом, она тут же вся напряглась и пыталась отодвинуться, забиться куда ни будь, где он бы её не нашёл, – Но вот пользоваться её телом мне можно, ха-ха! Жаль ты не видел, тебе бы понравилось! – он приблизил к ней морду и облизнул её щеку мерзким длинным языком.

Всё моё естество желало разорвать его, убить тысячью способов. Мучать его днями и ночами. Но я мог лишь смотреть на её страдания и молча сносить унижение…

«Почему?! Почему я не могу пошевелиться?!» – вопил я!

«Ты не сможешь победить… ты умрёшь. Она умрёт. Ради неё, не надо!» – послышался ответ откуда-то изнутри.

– Очень жаль, что мы не сможем встретиться ещё целую неделю… семь долгих дней. Но в следующий раз, я тебе всё покажу мой милый зайчик. Декс… так же тебя звать, я запомнил. И Лита, да, запомнил. Очень хорошо запомнил, – он провёл рукой по её ноге, – Я буду ждать встречи. – он обнажил коготь и обрезал одну из веревок, – Забирай её пока не рассвело, и иди, наслаждайся жизнью и предвкушай нашу встречу.

Он встал и подошёл к столу у стены, налил себе вина в бокал. Я кинулся к ней развязывая верёвки. Тело с трудом подчинялось, голова кружилась. Лита, едва ли могла идти. Я помог её забраться в свою одежду, валявшуюся у кровати. А волкид всё это время наблюдал за нами попивая вино.

– Ну, получается, вы можете идти! Мне очень понравилась сегодняшняя ночь, и надеюсь следующая, будет ещё интереснее! – воскликнул он гнусавым голосом наполненными искренней веселостью. Лита вздрогнула в моих руках, напряглась и задолжала.

Я опустил голову в бесконечном унижении… сердце разрывалось от боли. Но я шел, заставляя ноги двигаться, держа её за плечо. Я должен увести её от него. Это важнее всего!

Рихан открыл дверь и рукой словно пригласил на выход. На крыльце нас уже ждал левид Сафил со счастливой улыбкой на лице, преисполненный бесконечного наслаждения.

– Ох, бедный Сафил, во имя Дагора – Первого хищника! Как же ты жалок! – усмехнулся волкид который неторопливо провожал нас будто гостей, отчего становилось ещё отвратительный на душе, – Отведи их обратно! И проследить чтобы вопросов лишних не возникло!

Сафил качнул головой призывая идти за ним. И мы с трудом спустили со ступеней и зашагали, звеня цепями, я продолжал придерживаться Литу за плечи.

– А, и ещё! – окликнул позади волкид, и я остановился, с пробирающим ужасом ожидая ещё большей жестокости или унижения для Литы, – Если кто-то из вас внезапно подохнет до нашей встречи, другой будет страдать много больше! Я уничтожу всё что вам дорого, каждый кто был хоть немного добр к вам – будет страдать! А может и составит вам компанию, хе-хе! – с этими словами он захлопнул дверь.

Я же, думал только о том, как буду его убивать! Как буду изрезать его тело… С НАСЛАЖДЕНИЕМ! Он умрёт! Я обещаю!

Это уже было не желание, а нечто предопределенное. Я знал, что это произойдёт. И у меня была лишь неделя чтобы создать возможность, найти лазейку в этом мире хищников – где я был добычей.

И я покажу, что загнанный заяц – куда опаснее волка.

Глава 3. Звериная жестокость

Литу я уложил в бараке, на одной из свободных коек. Уснула она почти сразу будто из неё выкачали всё жизнь. А я просто сидел рядом, слушал, как она вздрагивает, и с тем что-то внутри меня также откликалось словно кнут с резким хлопком после взмаха. Но я мог лишь наблюдать как она ворочается от подступающих кошмаров.

Помещение было наполнено смрадом немытых тел, стойким мускусным ароматом, и тяжёлым дыханием множества зайцев. Зверлинги спали будто после тяжелейшего в жизни дня (наверное, так и было, как и в любой другой день). Женщины и мужчины – все вместе, в одинаковых мешковатых балахонах. Они жались друг другу будто в поисках поддержки, рабская судьба – весьма печальна.

Я должен выбраться.

«Тот голос… – размышлял я, стараясь бороться с головокружением и подступающей тошнотой, – Это же был тот самый Декс? Верно? Ха! И с кем я это обсуждаю? –я глухо усмехнулся, – И он не дал мне напасть. И при том, что при жизни он похоже не отличался сдержанностью» – я взглянул на спящую Литу, – «Ради неё…?» – ответ был очевиден.

Она явно дорога тому Дексу, сердце без остановки щемило, вески сдавливало и жутко болела голова (хотя это могло быть, потому что мне её знатно отбили). Чем дольше я был рядом с ней, тем больше понимал как мои чувства сливаются с чувствами прежнего владельца: она ведь невероятно смелая, ради меня пошла в логово зверя. И ради меня познала ад…

«Нет. Не ради меня»

Но это нечего не меняло внутри: ненависть сводила с ума! Передо мной то и дело появлялся искаженный лик ублюдочного Рихана, похотливый, садистский… сука…

Но украденное ребро было при мне и грело мне душу. Оно вполне подойдёт для убийства, стоит только немного его заточить. Но пока я спрятал его под половицей около стены.

Глаза мои закрылись, сонные грёзы подступили… Но вскоре, снаружи послышались шаги – я вздрогнул! Тяжёлые и твёрдые, около восьми, десяти пар, нет, – больше. Каждая со своим необычным звуком. Похоже это шли надзиратели, пора было выполнять свои обязанности. Несмотря на то, что было…

Ночь закончилась, свет неловко проникал в барак. Меня всё ещё мутило, и тело болело. Нас начали выгонять на улицу, началась суматоха, я и сам не понял, как оказался перед бараком. Сонные и недовольные зайцы, выстраивались в несколько шеренг. Литу оставили спать, видимо лев ещё не растерял какое-то достоинство, а может дело в том, что она лекарка.

– Быстрее! Сучьи потрохи! Отбросы Наиры зеленозадой! Думаете я буду ждать! Да я сожру вас без хлеба и даже не запью! – визжал худощавый шакалид.

– Ммм… зайчатинка! – вторила ему гиена рядом.

– Хе-хее-хее! – заулюлюкали другие две.

Перед нами остановился леопардид с равнодушным скучающим видом. Другие надзиратели то и дело бросили на него опасливые взгляды: на морде почти не было шерсти, сплошной ожог, вплоть до самой шеи, утекая дальше за чешуйчатый доспех, распространяясь на всю правую руку. Его уши бугрились неразборчивым месивом, веки отсутствовали вместе с бровями.

Я насчитал около четырнадцати надзирателей: четырёх волков, кучкующихся вместе; того искалеченного леопарда; трёх беспрестанно хихикающих гиен; двух тигров, стоящих рядом и подозрительно похожих друг на друга; две лисицы с хитрыми глазами; мелкого кайота и шакала. Они были облачены в легчайшую кожу или мелкую кольчугу словно для вида, а не защиты. Кто-то был без обуви, пара в простых холщовых штанах. Все они сильно отличались от вчерашних надзирателей – громоздких и сильных: эти были мускулистые и рельефные, почти без жира. Только кайот выбивался из компании, словно школяр среде драчунов, – мелкий, с нервным испуганным взглядом совсем не свойственным хищникам.

При виде них, складывалось впечатление будто они были теми, кто часто бегает или теми, – кому может понадобиться быстро бежать.

«Что не очень хорошо. Либо мы идём туда, где у нас может быть шанс к попытке побега, либо на придётся от чего-то очень быстро убегать…» – подумал я, с хмурым видом, – «Мерзкое либо»

– Ну что выродки, сегодня будете с папой Фиро! Я расскажу вам откуда эти шрамы, если будете себя плохо везти! – громко проговорил леопардид, выпучивая глаза без век, – Думаю некоторые уже поняли, что сегодня у вас за работа! Ха-ха! Наконец-то воспользуйтесь единственно полезной чертой ваших вшивых тел!

– За мной, – скомандовал шакал, возглавивший шествие, и мы пошли строем гремя цепями.