Огонь на ветру - Фингарет Самуэлла Иосифовна - Страница 7

– Прощай, за мной не ходи, о случившемся никому не сказывай. Моя тропа в стороне от других пролегает.

– Позволь что-нибудь для тебя сделать, – вскричал Шота. – В Тбилиси ты, верно, прибыл не для развлечений?

– Человека ищу. След сюда вёл, да пока не вывел. И то на торгу сказывали, что в Тбилиси сто тысяч народа проживает. Среди такой людности одного не враз сыщешь.

– Расскажи, что за человек. Я занимаю должность при царском казнохранилище. Чиновники государственных ведомств по моей просьбе помогут в поисках.

Великан оглядел Шота и, ничего не сказав, зашагал прочь.

– Назови хотя своё имя, гордец! – крикнул вдогонку Шота.

Что-то похожее на Ивсе или, может быть, Авсе донеслось в ответ.

Глава IV

ДЕЛА ГОСУДАРСТВЕННЫЕ

Басили раскрыл оплетённую в кожу тетрадь из китайской бумаги, на чистой странице вывел ровными буквами: «Лета 1191 года скончался Микаэл Митрианисдзе, глава священнослужителей и вазир вазирей». Помедлив и подержав перо над чернильницей, он добавил: «И никто не горевал о нём, ни великий, ни малый, потому что все презирали его». Не удержался и написал ещё одну строчку: «Когда умер амирспасалар Гомкрел Торели, то все оплакивали его кончину».

В последней приписке хроника не нуждалась. О смерти Гомкрела Торели Басили успел сообщить в предыдущей тетради, равно и о том, что должность амирспасалара – начальника военного ведомства – перешла к Закарэ Мхаргрдзели, сыну великого Саргиса. Приписка служила единственной цели: унизить в глазах потомков властолюбивого священнослужителя. Сама царица цариц не сумела сместить его с занимаемого поста.

Глава духовенства осуществлял в стране высшую после царя власть, и государственная дальновидность требовала передать освободившуюся должность верному человеку. Выбор царицы пал на Антония Глонистанисдзе, служившего трону ещё при отце. Вместе с званием «вазир вазирей» Антонию была вручена государственная печать и предоставлено главное место в совете верховных сановников, именуемом «дарбази». Теперь все высшие должности находились в надёжных и достойных руках. Именно об этом сказал на ближайшем дарбази Закарэ Мхаргрдзели.

– Царь царей Тамар, преисполненная мудрости и знания, одним взглядом распознала искренних и криводушных, чистых помыслами и коварных, – такими словами начал амирспасалар свою речь. – И, рассудив мудрым умом своим, она поручила ведение дел верным, чтобы решали они сообща, что хорошо для страны и что для неё скверно, как шершни на винограднике.

Амирспасалар увлёкся и преувеличил значение дарбази. Совет решений не принимал. В его обязанности входило лишь утверждать и приводить в действие указы царя царей.

В недавние годы казначейство возглавлял разбогатевший купец Кутлу-Арслан. Он собрал вокруг себя единомышленников и потребовал: «Пусть все дела решает высший совет, а царь царей Тамар только следит за выполнением принятых решений». – «Не бывать такому, – сказала Тамар. – Солнце не станет двигаться вспять, владычица не поменяется местами с подданными». Где ныне Кутлу-Арслан? Кто помнит о всесильном сановнике, кто произносит вслух его имя? Земли у него отобрали, богатствами завладела казна. «Глупый, как мул, он происходил из низких слоёв и был одарён коварством» – так отозвался о заговорщике один из царских историографов.

Ради соблюдения истины должно сказать, что заговор Кутлу-Арслана вынудил царя царей пойти на уступки. Раньше согласие или протест дарбази означали немногое. Теперь все важные государственные вопросы решались совместно с дарбази и по единой воле всех членов совета.

– Лев по когтям узнаётся, царица цариц по великим её делам, – продолжал Закарэ. – Замыслила владычица по неизмеримой своей мудрости большие походы, чтобы приумножить богатства, доставшиеся от отцов. Нам с вами выпадет честь раздвинуть границы страны. Мы возьмём города турецких султанов. Багдадский халиф устрашится нашего оружия и на коленях будет молить о пощаде.

– За бороду приведём!

– Эмиры потащат дань на собственных спинах.

– Рабы будут стоить дешевле плошки муки.

Торговые гости и цеховые мастера на совет допускались редко. Дарбази составляли вельможные азнауры, князья, военачальники – спасалары. Из-за многолетних дворцовых неурядиц Грузия давно не вела войн. Застоялись в конюшнях боевые кони. Без дела томилось оружие. А главное, кладовые не пополнялись добычей – без походов оскудевала казна.

Закарэ жестом руки остановил ретивых.

– Большой поход большой подготовки требует, – проговорил он громко. – Царица цариц, истинный воин на троне, проложит пути и дороги, укажет, в какую сторону держать направление. Нам достанется счастье повиноваться. Оружием мы ответим на любое вторжение как в наши пределы, так и в порубежные земли других государств.

– Нашу страну веками терзали захватчики. Персы, арабы, турки-сельджуки вытаптывали наши нивы, вырезали людей, рушили города. В пламени восстаний несломленный грузинский народ вернул себе былую свободу. Но многочисленные и сильные враги не забыли о дани – веками они взимали её с трудолюбивых людей. Богатство грузинской земли по-прежнему прельщает их алчность. Они должны помнить о нашей силе и устрашиться.

Это сказал Антоний Глонистанисдзе, и все признали мудрость его речей.

Потом говорил управитель Тбилиси.

– Через Мтквари переброшено двадцать каменных мостов, но вот пришло время, и мостов уже недостаточно, – сказал управитель. – Дороги разбиты и требуют улучшения. Без новых каналов не плодоносит земля. Царь царей раскрыла казну, чтобы черпали мы оттуда на нужды государственных дел. По великой своей доброте Тамар наполняет пригоршни просящих и мешки неимущих. Десятую долю всех доходов жертвует на постройку ночлежных домов и на даровую похлёбку. Сытые и обогретые благословляют имя богоподобной Тамар. Но есть и другие. Это те, кто загрубел в низменных привычках и находит удовлетворение своим страстям в грабеже и разбое. Поистине, они представляют собой опасность для города. Чтобы уберечь мирных жителей, их дома и имущество, нужно держать столько же стражей, сколько в Тбилиси собралось бродяг.

Никто не заметил, как разговор о мостах и каналах управитель Тбилиси перевёл на разбой и бродяг.

Ответ держал глава ведомства «Сыска и наказаний».

– В царствование государя Гиорги, отца царицы цариц, существовал непреложный закон: попавшегося на разбое вешали на первом крепком суку. Страх виселицы сдерживал сильнее, чем страх перед каторжными работами. Недостаточно увеличить численность городской стражи. Чтобы горожане спали спокойно, а торговые гости отправлялись в путь без всякой опаски, необходимо вернуться к суровым мерам и, прежде всего остального, задерживать всех подозрительных лиц.

– «Не будьте лицеприятны в отношении князей за их богатства и не пренебрегайте нищими из-за их скудности» – разве не так учит нас мудрость Тамар? Любой изголодавшийся бедняк в оборванном платье может привлечь к себе стражу, в то время как грабитель в шёлковом ахалухе, снятом с убитого, пройдёт незамеченным. Задерживать без улик – это значит обрекать судопроизводство на непрестанные ошибки. Что же касается смерти через повешение, то пусть каждый случай смертного приговора утверждает дарбази.

Так сказал Антоний Глонистанисдзе, и большинство в совете с ним согласилось.

Закарэ покинул дарбази с тяжёлым чувством досады. Кто мог ожидать от нового вазира вазирей, что с первых же дней своего вазирства он пойдёт наперекор ведомствам, за которыми стоял сам амирспасалар. Неуступчивость Антония Глонистанисдзе грозила нарушить задуманный план.

Всё началось в этот же день, утром.

Вставал Закарэ до света. Прежде ванны и прежде глотка ключевой воды, он беседовал с посетителями, чей облик разительно отличался от тех, кто приходил в обычное время.

Утренние гости являлись по одному. Одетые в тёмное, в низко надвинутых шапках, они старались оставаться неприметными. Тенями проскальзывали в небольшое помещение, где не было ни ковров, ни шёлковых тканей и всей обстановкой служило единственное кресло, предназначенное для хозяина. Толстый, в два пальца войлок прикрывал дверь. Окна отсутствовали. Бронзовый светильник, подвешенный на цепях к высокому потолку, едва разгонял мрак.