Гамаль Абдель Насер - Агарышев Анатолий Аркадьевич - Страница 3

Родители матери сделали попытку оставить Гамаля у себя и даже написали письмо отцу о том, что «школы в Александрии не хуже, чем в Каире», но Гамалю уже хотелось вернуться назад в Хататбу, а еще лучше в Каир, где ждал его дядя Халиль, к которому у мальчика накопилось столько вопросов.

Перед началом учебного года он возвратился к отцу, в Хататбу.

Несомненно одно: окончилось детство для Гамаля. Вскоре после того, как он узнал о смерти своей матери, отец увидел, что Гамаль роет яму недалеко от дома. Абдель Насер, велел ему прекратить это занятие, но, вернувшись с работы, обнаружил, что яма стала еще глубже.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он сына.

— Я хочу узнать, что находится там, под землей, куда уходят люди, — ответил Гамаль.

Египетские власти стремились как можно чаще перетасовывать чиновников в своем аппарате, менять их места жительства, не давая возможности обрастать прочными связями. Абдель Насеру, несмотря на то, что он был мелким почтовым служащим, также приходилось вести кочевой образ жизни.

После Хататбы он отправился в Суэц. В это время Абдель Насер вторично женится, что отдалило Гамаля от семьи. Он продолжал жить и учиться в Каире. Вскоре у него появился новый брат Шауки, потом один за другим еще семь. Гамаль приезжал в семью лишь на лето. Но отец тоже стал более замкнутым, купил себе ружье и весь свой досуг посвящал охоте. Родные с нетерпением ждали его возвращения домой, только один Гамаль, погруженный в свои думы, ничего не замечал. Мачеха осуждала Гамаля за невнимание к отцу. В семье возникли напряженные отношения.

Гамаль чувствовал несправедливость упреков. Он любил отца и писал впоследствии, что Абдель Насер был хорошим семьянином.

Вскоре дядя Халиль уехал из Каира. В Суэце же не было подходящей школы для Гамаля. И отец решил перевести его в Хелуан, в школу-интернат. Но и в Хелуане Гамалю пришлось жить недолго. Абдель Насера направили снова в Александрию. Теперь Гамаль стал жить вместе с родителями. Он ходил в среднюю школу Раас аль-Тин, расположенную недалеко от летней резиденции короля.

Александрия с ее доками, биржей и складами хлопка являлась текстильным и торговым центром Египта… Город поражал каждого приезжающего шумом и деловитостью. В центре Александрии жили в основном европейцы. В восточной части Александрии в одной из самых красивых на Ближнем Востоке рощ утопал королевский дворец Монтаза. На западе, напротив моста, где был построен в древности знаменитый Александрийский маяк, располагался другой королевский дворец. С юга к городу примыкали бедные арабские кварталы. Такой застал Александрию Гамаль.

Летом каирцы, которым позволяет достаток, едут обычно к морю, в Александрию. Жители же Александрии перебираются из шумного города в тихий и уютный Мерса-Матрух, где пляжи не так многолюдны и в тихой лагуне море почти всегда спокойно. Здесь Гамаль научился плавать. В Александрии бабушка боялась отпустить его на пляж, где близко подходят к берегу стремительные морские течения. Зато в Мерса-Матрухе он пользовался полной свободой. Однажды, уже научившись неплохо плавать, Гамаль отправился на пляж. Это был один из тех редчайших дней в году, когда в заливе бушевали волны. Гамаль полностью поддался очарованию моря. Ему нравилось то бороться с волнами, то лежать на их гребне, щурясь от яркого солнца. Он не замечал, что вокруг уже нет купающихся. И вдруг его поразила тишина, та особенная тишина моря, когда не слышно никаких звуков, кроме гула волн и свиста ветра… Гамаль обернулся. Далеко за гребнями волн виднелся берег.

Он понял, что не доберется назад, если поддастся панике. Плыть к берегу было значительно труднее, но он подчинил всю свою волю одной цели и плыл, плыл. Никто не слышал его криков. Никто не видел, как он выходил из воды. Друзья нашли его на песке.

— Пошли в воду! — крикнули ему.

Веселая мальчишечья ватага неслась к морю. Гамаль посмотрел на воду, и у него закружилась голова. Но через несколько минут он уже снова купался.

Когда семья вернулась из Мерса-Матруха в Александрию, ему разрешили купаться на местных пляжах. Бабушка теперь не боялась за своего любимого внука. Он стал отличным пловцом.

Однажды, гуляя по набережной, Гамаль увидел большую толпу, двигавшуюся к площади Мухаммеда Али. Решив узнать, что происходит, Гамаль тоже отправился на площадь. Там какой-то человек произносил речь с балкона биржи. Присмотревшись внимательно, Гамаль узнал в нем знакомого студента. Он не мог расслышать слов оратора, но понял, что демонстрация носит антианглийский характер.

Неожиданно началось какое-то движение. Затем Гамаль услышал полицейские свистки, и в тот же миг его схватили за локти и потащили в закрытую машину, подоспевшую к месту события.

Опомнившись от неожиданности, Насер начал разглядывать остальных арестованных. Это были в основном молодые люди, чуть постарше его.

— Кто организаторы демонстрации? — спросил он своего соседа. Тот посмотрел на Гамаля с удивлением. Глаза Насера светились искренностью. И ему сказали, что демонстранты — члены «Миср аль-Фатат». Гамаль не знал тогда, что это за партия…

В тот день отец не дождался Гамаля ни к обеду, ни к ужину. Такое случилось впервые. Гамаль всегда предупреждал домашних, если считал, что задержится у друзей или в школе. Поэтому Абдель Насер был очень обеспокоен. Обойдя всех соседей и знакомых, он стал звонить в полицию, но там тоже ничего толком не мог добиться. Лишь на следующий день утром, обнаружив имя своего сына в списках арестованных, Абдель Насер понял, что произошло. Он был очень огорчен. Абдель Насер учил сына не для того, чтобы тот с юных лет занялся политикой. Хватит с него и родного братца Халиля… Так думал отец Гамаля, направляясь в полицейский участок.

Тюрьмы в Египте были переполнены. Прочитав Абдель Насеру нравоучение о том, что надо правильно воспитывать сына, полицейский инспектор приказал отпустить Гамаля. Не возиться же ему с мальчишкой…

Гордый характер «саиди» не позволил отцу в присутствии посторонних ругать сына. Он лишь сердито взглянул на него… Зато когда они остались наедине, разговор был нелегким. Решение отца не подлежало обсуждению. Гамаль не должен больше ходить в школу, где у него появились «сомнительные» друзья. Продолжать учебу он будет в Каире.

Гамаль не оправдывался и не возражал, ибо понимал, что попал в глупую историю. Что знал он об этой партии «Миср аль-Фатат», которая вывела людей на демонстрацию?

В Каир так в Каир!..

Но в Каир все-таки Гамаля не отправили. Отец решил в конце концов, что за подростком нужен глаз да глаз… Его перевели в школу «Фаридия», правда, учился он там недолго, так как отца вскоре направили на работу в Каир.

Опять Гамалю пришлось менять школу. Абдель Насер стал заведующим почтовым отделением в квартале Баб-аль-Шаркия на улице Моски. Это огромный район базаров и мастерских ремесленников. Отец снял четырехкомнатную квартиру на втором этаже. Он теперь получал двенадцать фунтов, однако после возмещения квартплаты на питание оставалось совсем немного денег: ведь семьи стала многочисленней.

Гамаль стал посещать школу «аль-Нахда». Здесь он учился до восемнадцати лет. В этот период жизни Гамаль впервые серьезно заинтересовался политикой.

Любимым его предметом в школе была история. Эту страсть поддерживали в нем учителя. Одну за другой он прочитал книги о жизни Наполеона, Александра Македонского, Юлия Цезаря, Ганди, Руссо, Вольтера. С увлечением читал Гамаль роман Виктора Гюго «Отверженные», «Повесть двух городов» Диккенса. В школьном журнале, редактором которого он был назначен, Гамаль поместил статью «Вольтер — человек свободы». В этой статье он открыто восхищается Вольтером. «Это Вольтер и Руссо, — писал Гамаль, — подготовили революцию 1789 года…»

Хотя школьная программа и базировалась на изучении европейской литературы, конечно, юноша в первую очередь интересовался произведениями арабских авторов. Гамалю нравились стихи Ахмеда Шауки и Хафиза Ибрагима, пьесы и романы Тауфика аль-Хакима, который на всю жизнь остался его любимым писателем. Большое впечатление произвел на юношу роман Тауфика аль-Хакима «Возвращение духа».[7]