Демоны могут смеяться (СИ) - Семух Григорий - Страница 37

За спиной Неро с тихим шелестом и треском заискрилась реальность. Портальный разрыв выворачивал наизнанку пространство и материю, грубо сшивая две разных локации. Стыки границ реальности искрились и сверкали, портал расширялся и стабилизировался… Что она делает? Хочет сбежать наобум? Неважно куда? Понять чего хотела девушка я так и не успел. Неро ударил раньше.

Стальная рука замерла на середине удара натолкнувшись на каменной твердости волю. Воздух загудел, подсветка на роботизированном теле андроида засверкала, отчетливо слышался звук сервоприводов. Рука брата словно раскололась откуда-то изнутри выдвинулось уже знакомое мне двойное лезвие. На предплечье сначала сформировались, а потом открылись задвижки, из-под которых выдвинулись и тут же загорелись маленькие ракетные двигатели, добавляя мощности гидравлическим приводам. Рука Неро превратилась в ракету с лезвием на конце, которую я каким-то чудом еще держал…

Мана выгорала, вместе с ней казалось, выгорали маноканалы и нейроны. Капилляры в глазах полопались, окружающий мир затянуло красной пеленой, перед глазами все плыло, в ушах барабаном ухало сердце, осталась лишь одна мысль — держать.

И я держал. Долгую секунду, или может быть даже две. А потом мана закончилась. Внутренним взором я увидел, как погасли последние искорки вокруг ядра, и не осталось больше ничего…

Я мысленно коснулся ядра, вокруг которого совсем не осталось маны, и оно словно бы всосало меня внутрь, погрузив в кромешную темноту. Я провалился куда-то в глубины себя самого, где не было ничего, только тьма в которой смутными образами плавали чернильные пятна.

Невероятное давление, которое я из последних умственных сил держал, отдаленный гул гидравлики, свист ракетных двигателей и крик… Это что я? Кажется да. В этот момент мне даже показалось что я осознал какую-то истину. Я понял или мне просто показалось, что мана, которую мы тратим на магию, это всего лишь предохранитель, защитный слой, масляная пленка на поршнях и стенках цилиндра. Мы тратим ее чтобы не касаться чего-то что лежит ниже, чего-то что сильнее, но и опаснее… Ну или не «мы», а как минимум «я».

Именно этого я и коснулся, мысленно погрузил руку во что-то черное, зачерпнул пригоршню чего-то, что составляло саму суть меня, потянул вверх, словно вытаскивая себя откуда-то и наконец почувствовал под ногами пол, с удивлением понял, что глаза различают что-то кроме темноты, понял, что я есть и я здесь… и ударил. Вкладывая в удар все, что есть. Вот вообще все, до последней капли и даже немного больше.

Сил чтобы удерживать и фокусировать удар уже не оставалось, просто выплеснул все что было, примерно куда-то туда.

Грохнуло, заскрежетал металл, по вагону прокатилась волна темноты. Это было похоже на вспышку, только наоборот. Как если бы включил фонарь, который светит тьмой и в его лучах становится темнее. Со стен тамбура сорвало обшивку, снесло мраморную плитку с пола, все ручки и молдинги, лампочки и какие-то трубки, все что хоть чуть-чуть выступало из стен. Тела бойцов что валялись на полу не просто швырнуло вперед, а смяло и сплющило, казалось, что по тамбуру пронесся бульдозер, или бетонная стена на скорости в сотню километров, сметая все на своем пути… Кинетические щиты брата просто сдуло, массы его роботизированного тела тоже не хватило чтобы удержаться на месте, но вместо того чтобы улететь на перрон, Неро спиной вперед влетел в открывшийся прямо за ним портал…

— Черт возьми — вокруг начали загораться уцелевшие лампочки, а сквозь дверь и окна с улицы проникать свет, я сообразил, что все это время не дышал и наконец смог выдохнуть — куда это ты его?

— Черное сердце помнишь? — Кейт поднялась с пола, она стояла позади портала, в который я вбил вообще все что было в тамбуре, вместе с Неро, но ее тоже снесло с ног, кивнула на шипящий и еще искрящийся рубец на ткани пространства, оставшийся от схлопнувшегося портального разрыва — понятия не имею…

— Надеюсь ты приземлишься в жерло вулкана — я заторможенно помахал рукой в пустоту — се ля ви брат.

Я проморгался, огляделся. Все вокруг было покрыто то ли гарью, то ли сажей, как будто в тамбуре вагона что-то взорвалось.

— Ты поседел? — полувопросительно, полуутвердительно произнесла Кейт, и я поймав прядь своих отросших волос с удивлением отметил что волосы и впрямь посветлели, кроме того, я заметил что с руки исчезли татуировки.

— Нет все нормально — ответил я — это мой естественный цвет…

Сразу стало понятно чем же покрыты стены вагона. Это была не сажа и не гарь… Словно подтверждая мои мысли, с пола, потолка и стен начали сползать черные хлопья, и дымными шлейфами стягиваться ко мне. Не прошло и нескольких секунд, как чернила снова осели на волосах, превратив меня в брюнета а кожу покрыли узоры татуировок, я с удивлением заметил что на место вернулся даже QR-код со ссылкой на блог Кейт…

— Мне надо выйти — я покачнулся, и сделал шаг к выходу — сейчас вернусь.

— Не стоит — тонкая ладонь Кейт обхватила мое запястье — не покидай поезд.

— Так надо — я высвободил руку и шагнул на перрон. Полиции уже не было, но оцепление, наверное, еще не сняли — людей вокруг не было тоже. Пробежался взглядом по брусчатке высматривая привычный черный блеск. Вот они. Осколки костяного клинка, и эфес, с огрызком лезвия.

Наклонился, отчего мир закружился, и я едва не упал, подобрал с земли рукоять шпаги, убрал в карман и едва переставляя ноги побрел обратно. Вернулся в поезд и двери наконец закрылись. Зажужжали сервоприводы, запирая замки, загорелся красный сигнал семафора на перроне, и словно глас небес, из громкоговорителей зазвучал приятный женский голос:

— Внимание. Поезд отправляется…

Глава 17

— Так значит, Нерон Спардейл ваш брат, сударь Воронов? Не сходится одно с другим, не находите? — шутливо переходя на «вы» уточнила Кейт, притащив мне очередную кружку с кофе.

— Не сходится, — согласно кивнул я и покрепче обхватил руками кружку. Меня знобило, а окружающий мир почему-то выглядел почти черно-белым. Черт его знает почему — может какие-то колбочки в глазах полопались, но скорее просто «сбойнула прошивка».

— Расскажешь?

— Пошутил бы про поросячий нос и калашниковую линию, — улыбнулся я, — но думаю ты и так все прекрасно понимаешь. Меня официально убили и вышвырнули из дома, судя по всему от греха подальше, решив убить таки по-настоящему.

— Свиное рыло и калашный ряд вообще-то, — поправила меня Кейт, — пожалуй сегодня вечером устрою тебе экскурс в русские поговорки, шутки и мемы, а то пошутив так в приличном обществе ты бы сразу получил вызов на дуэль… Ну как ты там вообще? Нормально?

— Нормально, — я приподнял с груди тампон и взглянул на рану, — приятного мало но в целом уже получше.

Сразу после боя, когда я едва волоча ноги заполз в вестибюль и свалился в кресло, пачкая кровью дорогую обивку, мне казалось, что я прямо там и сдохну, но обошлось, и я даже создал нового демона, пока еще, правда, слабо представляю, что он умеет.

Чернильная клякса на груди, в которую слились татуировки, взбурлила, и из нее выползла огромная сколопендра. Забавно, но я даже не почувствовал каких-то негативных эффектов. Обычно материализация демона — это процесс довольно болезненный, но сейчас огромная сороконожка просто выползла, словно бы из раны покрытой чернилами, и я даже не почувствовал ее. Наверное болевые рецепторы уже были и без того перегружены.

Сколопендра, перебирая сотнями маленьких лапок, доползла до раны на груди, изогнулась вдоль нее, полностью накрыв глубокий порез своим телом, оставив половину лап с одной стороны разреза, а половину — с другой. В следующий миг меня пронзило коротким импульсом боли: сколопендра погрузила свои лапки в кожу, по обе стороны раны, словно несколько сотен крошечных игл, и принялась сжимать их, стягивая края разреза, соединяя кожу, а может и мышцы, таким вот странным подобием живого шва. «Зашив рану» сороконожка потеряла объем и распласталась на коже, превратившись в рисунок, который, тем не менее, каким-то образом удерживал края разреза вместе.