Скуф. Маг на отдыхе 2 (СИ) - Злобин Максим - Страница 19

И если кому-то сейчас кажется, что я иронизирую или шутки шучу, то нихрена подобного. Просто если думать чуть шире и чуть дальше, то вывод напрашивается сам собой. И вывод этот неутешителен…

Маленький визжащий уродец ничто иное, как предвестник апокалипсиса.

Как бы кто не относился к научной фантастике, а имеет место быть, и в детстве я перечитал много всякого. А потому очень хорошо помню один из предполагаемых сценариев конца света под названием «серая слизь».

Правда, в оригинале фантасты предполагали, что всю материю пожрут вышедшие из-под контроля нанороботы. Не пожрут, точнее, а пересоберут в собственные копии. На деле же всё оказалось чуть более… по правде говоря, я даже слова нужного подобрать не могу.

Всрато?

Упорото?

Или всрато-упорото, — почти как любо-дорого, ага.

Никаких нанороботов не понадобится.

Грёбаные кабачки множатся даже не в геометрической прогрессии, а гораздо стремительней. И если я сейчас срочно что-то не придумаю и не пойму, как справиться с этой заразой, то миру настанет конец.

Скоро.

Очень скоро; гораздо быстрей, чем кажется.

Западное полушарие, возможно, поживёт ещё несколько дней, а вот у нас завтрашний рассвет встречать будет уже некому. Гигатонны кабачковой массы похоронят человечество под собой, а самую невезучую его часть просто выпихнут в открытое море.

И лучшее, что я могу сейчас сделать, так это ни в коем случае не…

— Не трогайте их! — услышал я голос Кузьмича где-то вдалеке.

Ага…

Значит, не я один пришёл к тем же выводам. Вильгельм Куртович Зеехофер всё-таки человек образованный, опытный, и критическое мышление у него развито наравне с чувством прекрасного.

— Не трогайте! — прозвучало вновь и Кузьмич появился из-за угла. — Не обижайте кабачков!

Что ж…

Кажется, я немного поторопился с выводами. И камердинер вовсе не собирался помогать мне предотвращать кабачкапокалипсис, а просто захворал головой на нервной почве. Ну… а как иначе объяснить его внешний вид?

Рубашка с коротким рукавом в бело-голубую крупную клетку, коричневые шорты на подтяжках, белые гольфы по колено и чудная шляпа с узкими полями. С узкими полями, да ещё с пером.

На шортах особенно хочется акцентировать внимание, потому что…

Короткие они были.

Очень короткие.

У меня тут же возник диссонанс. Хотелось вырезать эти шорты из текущей реальности и поместить их туда, где им должно быть самое место — то есть на пятилетнем пацанчике, который роется в песочнице.

Да и вообще я уверен, что не надо мужику в возрасте Кузьмича оголять ноги так сильно выше колена, — если речь, конечно, идёт не о плавках. Смотрится это максимально странно и в какой-то мере вызывающе.

Ну а особенно учитывая тощие, бледные и волосатые корявки моего камердинера.

Так…

Что ещё?

Отдельного упоминания заслуживает аксессуар Зеехофера, который на манер женской сумки болтался на лямке через плечо. Миниатюрный такой, совсем маленький аккордеон. Или гармонь. Или баян… не уверен, никогда в них не разбирался.

Ну и, короче говоря, вот…

— Не убивайте кабачков! — кричал Кузьмич, бегая по Удалёнке в костюме альпийского пастуха с баяном наперевес. — Это на праздник! Это сюрприз! Спас! Спас! — а затем вообще на родной язык перешел. — Zukkinifest! Schönen feiertag!

О-хо-хо…

В другой ситуации я бы поржал, но сейчас аж сердце защемило. Чёрт… как же резко всё это произошло. Как будто тумблер переключили. Щёлк! И вот оно, сумасшествие. Получите, распишитесь.

Технически ты ещё жив, но по факту жизнь твоя уже закончилась.

Какая там, блин, магия? Какие трещины? Какое, в жопу, мироздание? Человеческий мозг — вот настоящая загадка, над которой учёным ещё биться и биться. Ладно… о Кузьмиче я позабочусь. Сделаю так, чтобы остатки дней Вильгельм Куртович провёл достойно.

Для старика ничего не жалко: лучшие клиники, лучшие доктора, лучшие условия. И только пусть попробуют накачать Зеехофера какой-нибудь дрянью или кинуть в комнату с мягкими стенами… пусть только пальцем тронуть его попробуют.

Не прощу.

Но!

Прежде чем строить планы, нужно предотвратить конец света. Этим и займёмся.

— Группа «Альта»! — я выскочил из джипа и жестом приказал девкам покинуть барбухайку. — На выход! Всем!

Стоило мне только ступить на дорогу, как об ноги уже тёрлись несколько кабачков, а ещё парочка прошмыгнула в салон и теперь скакала там по сиденьям, истошно вереща. Вот их настоящее оружие — навязчивость и неимоверная бесячесть. Визжат так, что хочется ногой пнуть прям промеж глаз, а им ведь только того и надо!

Альтушки тоже вылезли наружу.

— Василий Иванович! — раздался крик за спиной; это Кузьмич заприметил нас и бросился навстречу.

— Фонвизина, — сказал я, стараясь понадёжней скрыть свои эмоции, — Шестакова. Уведите Кузьмича в дом и хорошенечко свяжите. Если будет сопротивляться, разрешаю применить магию, но только аккуратно. Прошу понять правильно. Я бы и сам, но… просто не могу на это смотреть.

— Да, Василий Иванович, — кивнула Сиятельство, хлопнула шаманку по плечу, и вместе девушки рванули исполнять приказ.

— Эй! — услышал я крик Кузьмича. — Что происходит⁈ Что вы делаете⁈ Василий Иванович, куда они меня тащут⁈ Василий Ива-а-а-аныы-ы-ы-ыч!

— Прости, Кузьмич, — прошептал я. — Это для твоего же блага.

Ну а нам пора бы начать что-то предпринимать.

— Всем ясна ситуация⁈ — уточнил я.

Альтушки кивнули, дескать, ясна, но я на всякий случай всё-таки уточнил:

— Монстров ни в коем случае не трогаем! Они от этого размножаются.

Ну а дальше… Дальше я пока что не мог сообразить, что приоритетней — найти трещину и приступить к закрытию, пока оттуда не повылезали новые монстры, или же взять под контроль популяцию тех, что уже вылезли.

В идеале, конечно же, делать всё это одновременно. А ещё послать гонца к Лёхе, чтобы тоже поучаствовал.

Нам срочно нужно соорудить карантинную зону.

Удалёнка окружена перелесками с трёх сторон, и было бы очень полезно, если бы Чего контролировал периметр. Не убивал, само собой, но задерживал. Зверями, топью или пленом из какого-нибудь вьюна… вообще плевать, главное результат. На поле кабачкам делать нечего, они туда не пойдут, а взять под контроль дорогу несложно.

Вот и решили, значит.

Но сперва нужно сделать кое-что ещё:

— Ромашкина! Смерть! Бегом по соседям! Нужно обойти каждый дом и проинформировать всех о том, чтобы не вздумали трогать кабачков, как бы им того не хотелось! Скажите, что это приказ Скуфидонского!

— А-а-а-а, — неловко протянула Смерть, кивая на соседний участок.

А на соседнем участке Макар Матвеевич очень дорого отдавал свою жизнь. В ход пошли перстни с левой руки. И, кстати, дед так рьяно скакал по крыше, что кое-где его хвалёная черепица уже посыпалась. Вот-вот навернётся, ассасин старый.

— С Макаром я разберусь сам. Всё! — рявнул я. — Исполнять!

Смерть с Ромахой не сговариваясь рванули в разные стороны, а у меня в подчинении остались Стеклова и Дольче. План А и план Б соответственно.

— Татьяна?

— Да, Василий Иванович?

— Дело явно по твоей части. Ты можешь усмирить эту отвратительную флору?

— Уже попыталась, Василий Иванович, — виновато ответила Стеклова, да и в целом выглядела, как в воду опущенная. — Они не слушаются.

— Совсем?

— Совсем, — Стеклова чуть задумалась, подбирая слова. — Они не то, чтобы не слушаются. Я до них дотянуться не могу. Не чувствую их, как часть экосистемы; они как будто бы сами по себе.

— Понятно. Тогда пеленай их каким-нибудь виноградом, чтобы не разбегались. Дольче⁈ Твой выход! Прикажи им!

— Хорошо, — кивнула Чертанова. — Я попробую. Кхм-кхм… СТОЯТЬ!

Прогрессирует девка.

До покойного Оскаровича ей ещё как до Орды гуськом, но я уже чувствую воздействие. Причём… я чувствую, а вот кабачкам асболютно похеру. Как скакали вокруг меня, так и скачут. Один даже по штанине вверх полез, так что пришлось его аккуратно стряхнуть.