Ненужные дети. Прошлое между нами (СИ) - Голд Лена - Страница 23

— Молодец, брат. Сестру защищать надо.

Саша упорно молчит.

— Защищать надо, но ругаться — нет.

— Почему нельзя ругаться, если не понимают? — наконец подаёт голос сын.

— Маш, ну не будет же взрослый мужчина смотреть со стороны, если на него наткнутся. И себя защищать надо. Необязательно же драться, но свое слово сказать надо.

— Я уверена, ты часто дрался в школе, Виктор.

— Да, очень часто.

Даша смеётся. Смотрю на сына в зеркале заднего вида и замечаю лёгкую улыбку на его лице. Но едва наши взгляды скрещиваются, как он становится сама серьезность.

— Ну молодец. А я не хочу, чтобы мои дети такими же были.

— Наши дети, — тихо подправляю.

Получаю ответное сообщение от Миши как раз когда доезжаю до ресторана.

— Мы тут ещё не были, — замечает Даша. Хмурится так забавно.

— Мы теперь будем везде, где вы захотите.

— То есть ты никуда не уедешь? — снова прилетает вопрос от дочки.

Точно неугомонная.

— Без вас никуда не уеду, — обещаю, уверенный в своих словах.

Поднимаемся на второй этаж по лестнице. Я сжимаю маленькую ладошку дочери, а Маша, взявшись за руки с Сашей, поднимаются за нами.

Заходим в просторное помещение. По словам Миши внутри ВИП-комнаты есть ещё одна дверь, которая ведёт в другое помещение, где есть все для развлечения детей. Хорошее место он нашел, да за такое короткое время.

Ловлю себя на мысли, что делаю все, чтобы детям понравиться. Чтобы они не считали меня каким-то сухарем, который появился много лет спустя и сам не понимает, для чего.

Я хочу, чтобы они оба меня отцом называли. Чтобы никого к себе не подпускали. Такого, как Стас, например, о котором дочь тоже говорит безостановочно. С восхищением и любовью. Все хвалит его... И, честно говоря, меня это напрягает. Маша это прекрасно понимает, но назло мне лишь улыбается и пожимает плечами. Дескать, сам сделал свой выбор, а Стас всегда был рядом. А я, сука, даже злиться не могу. Точнее, могу, но только на себя. Ведь Маша во всем права...

— Я хочу пиццу с колбасой! Брат тоже хочет с колбасой, а ещё ему можно с сыром! — громко говорит Даша, едва официант ставит на стол меню. — А ещё сок. Персиковый! — указательный палец поднимает, смотрит на меня такими глазами, что не могу прекратить улыбаться.

— Конечно, Даш.

Официант все записывает. Саша сидит рядом со своей матерью, сложив руки на груди. Дуется. На меня не смотрит, даже голову не поднимает. Машка что-то ему шепчет, на что сын пожимает плечами.

— Па-а-ап, — зовет дочь. Оборачиваюсь к ней. Приложив пальчик к виску, говорит задумчиво: — А можно нам потом мороженое? — и очень медленно поворачивает голову к Маше, потом переводит взгляд на меня.

Я копирую ее действия. Жду от Маши согласия. Получив от нее короткий кивок, улыбаюсь дочери.

— Хорошо. Саш, а ты хочешь мороженое?

Хмурится сильнее. Бровью не ведёт.

— Да! Он любит клубничное! — опять вместо него отвечает дочь. — А я шоколадное!

Записав наши заказы в планшет, официант уходит. Возвращается через минут десять и расставляет всё на стол. Саша ничего не ест. И меня это п*#дец как убивает.

— Я на пару минут отойду, — взяв со стола телефон, поднимаюсь. — Позвонить надо.

Маша все понимает. Снова кивает и даже слегка улыбается мне. Мол, спасибо. Выхожу из помещения и действительно звоню Мише. Пусть сын ест спокойно. На меня обижен, не хочет рядом со мной сидеть, не соглашается с тем, что я предлагаю. Он оттолкнул от себя пиццу, которую я положил напротив и не прикоснулся ни к чему. Лишь пару глотков сока выпил и то после уговоров Маши.

— Ты мне звонил три раза, — говорю в трубку. — Извини, я с семьёй. Сейчас время для меня гораздо дороже золота. Ни минуты терять не хочу.

— Да я всего лишь хотел предупредить... — в голосе друга чувствуется раздражение.

— Что случилось?

— Твой отец в городе. До тебя дозвониться не может. Ты же свои номера телефона сменил...

— Чего хочет? — перебиваю жёстко.

— Да хрен знает, Вик... Не нравится мне все это. Но судя по его голосу... С ним явно что-то не так. Говорит, есть важный разговор. Который срочно нужно обсудить.

— Мне плевать и на него и на его голос. И на его разговор. Сыт по горло. Достаточно того, что он сделал тогда... — буквально рычу.

— Окей, не злись, брат. И не надо портить себе настроение. Я передам ему твои слова. Как там твои дети? Я представляю, как тебе непривычно.

— С дочерью быстро нашли общий язык, — улыбаюсь широко, откинув в сторону лишние мысли. — А вот пацан сильно обижен. Видеть меня не хочет. Буквально прожигает дыру своим убивающим взглядом.

— Ничего, все встанет на места. Не волнуйся.

— Поскорее бы...

Поговорив ещё несколько минут, рашаю прождать ещё немного. Пишу сообщение Маше. Она говорит, что кусок пиццы сын всё-таки поел.

«Возвращайся», — прилетает следом.

Спрятав телефон в карман брюк, иду к ВИП-комнату. Захожу, натыкаюсь взглядом на детей, которые стоят у огромного панорамного окна и смотрят на вечерний город.

— Поиграть хотите? — спрашиваю, оказавшись рядом. — Тут для вас есть сюрприз.

— Сюрприз? — Даша вскидывает брови, а Саша даже не поворачивается ко мне, тем самым дает понять, что ни капли не заинтересован.

— Да. Пойдёмте, покажу.

Посреди комнаты стоит круглый стол, слева диван. А вот справа на стене ещё одна дверь, которая как раз ведёт в другое помещение. Открываю и сразу же слышу восхищённое и удивлённое от Даши:

— Тут и горки есть!

Она тянет за собой брата. Маша подходит ко мне и мы молча наблюдаем за детьми пару минут. Да, Дашка рада, а вот Саша продвигается медленно, без желания. И то потому, что сестре своей отказать не может. Она в восторге.

— Что мне сделать, чтобы он наконец смягчился?

Маша молчит. Минут пять, наверное. А потом возвращается за стол, садится и задумчиво смотрит на настенные часы.

— Без понятия. На меня он никогда не обижался. Ибо я ничего такого не делала...

— Он меня ненавидит.

— Я тебя тоже, — пожимает плечами. Врёт. Я же вижу, как она на меня смотрит. Да, есть в ее взгляде боль, горечь, злость, обида, даже раздражение. Но никак не ненависть. — Всем сердцем и душой.

— А я тебя очень сильно люблю, Маша, — таращусь как идиот. — Никогда не прекращал любить. Никогда не хотел кого-либо рядом, как хочу тебя.

— У нас разные понимания насчёт любви, Виктор. Не знаю, как для тебя, но для меня любовь — это что-то святое. Когда любишь, ты готов ради любимого человека горы свернуть. Сделать все, чтобы тот был счастлив. Чтобы никто и ничто не смогло его сломать. А ты... Не то, что защитить, ты все собственноручно уничтожил. Сделал все, чтобы сломать меня. И сломал, чего уж врать... Но я не жалею. Поднялась на ноги, упорно продолжила идти вперёд. Но без тебя. И, знаешь, я поняла, что без тебя мне гораздо лучше.

Глава 23

Просыпаюсь, чувствуя некую лёгкость. Будто все несколько лет я жила с тяжёлым грузом на плечах, а сейчас стало легче дышать. Поднявшись, оглядываюсь и ловлю себя на мысли, что я счастлива. Нет, не из-за того, что Виктор вновь появился в моей жизни. А из-за того, что я не буду теперь избегать вопросов от детей насчёт их отца. Не буду что-либо придумывать, не стану врать. Теперь он будет рядом всегда. Сам ответит на все вопросы, сам будет объяснять что-либо, что понравится или наоборот, не понравится детям.

Бабушка была настолько счастлива, что улыбка с ее лица не слетала до глубокой ночи. Она все чем-то занималась на кухне чуть ли не до утра. Я проснулась раза три и каждый раз слышала шум, доносящийся до моего слуха.

А Виктор... Он тоже был счастлив вчера. Я видела, как горели его глаза, когда он разговаривал с Дашей. А Сашка упорно молчал даже весь путь до дома.

Я понятия не имею, куда делась машина Амирова. Ведь в сад он приехал на своей, а потом мы поехали в ресторан на моей... Привез нас домой, затем, наверное, вызвал такси. Как вспоминаю выражение его лица, когда Дашка с восхищением начала говорить о Левицком, так мороз по позвоночнику ползет. Виктор злился. И эта злость была на самого себя. Ему совсем не нравилось, как дочка говорит ему о чужом мужчине. А ещё больше не может переварить тот факт, что дети его так сильно любят.