Предназначение - Фрумкин Сергей Аркадьевич - Страница 37

Горн замахнулся мечом, а в него прицелились из десятков ручных поляризаторов. И тут в мутных от слез и боли глазах юноши замельтешило от обилия новых двигающихся объектов. Неизвестно откуда на солдат набросились гладиаторы. Сперва этих смельчаков было немного. Патрульные моментально уложили их на землю. Но через какой-то миг все изменилось. Улицу лавиной накрыла ревущая толпа могучих, закаленных в рукопашных боях, не страшащихся смерти рабов. Охранники активировали боль, но механизм браслетов действовал избирательно. Один гладиатор падал, другой набрасывался на обидчика. Охранники открыли огонь на поражение, но людей было слишком много, в неразберихе охоты на Горна охранники подошли слишком близко, и огнестрельное оружие не могло защитить солдат от кулаков, локтей и колен.

Не радуясь неожиданному спасению и даже не осознавая, что происходит, превозмогая боль, переступая через упавших солдат и рабов, Горн побрел дальше, шаг за шагом приближаясь к единственной важной цели: к спасению человека, страдающего сейчас по вине его гордыни. Он не знал, что путь открыт до самой стены, и подкрепления охране ждать неоткуда: поднявшись единым порывом, воодушевленное геройским побегом прославленного мечника, население рабовладельческой станции бросилось на помощь своему молодому кумиру. По всему городу рабы забыли о страхе перед физической болью и атаковали центры связи, командные пункты, посты охраны и стоянки транспорта. Они перегородили улицы, создавая препятствия наземной технике, они захватили катера, устроив сумятицу в воздухе, они отбирали у солдат оружие и стреляли по машинам охраны и по домам Хозяев, до которых не могли добраться из-за автоматически оживающих нейрофонов. Восхищенные храбростью принца, они ощутили себя свободными и на какое-то недолгое время всею душой вкусили сладость освобождения…

— Об этом я и говорил! — заявил Сурад Нортему. — Где ваш совладелец Вустер?

— Он с девчонкой… — начал перепуганный Нор-тем.

— Я вас предупреждал!! — гаркнул Сурад. — Видите, чего вы добились, деликатный вы мой?! Революция! Рабы восстали! Рабы беснуются от восторга!

— Не думаю, что… — попытался возразить Нор-тем.

— Что мы не наведем здесь порядка?! Конечно же наведем! Но кто покроет убытки?! Мы заставим эту грязную толпу забиться в прежние норы, но кто убедит их убивать друг друга с прежним азартом?!

— Я хотел сказать, — объяснил Нортем, — что мы сами спровоцировали мальчишку.

— Какое мне дело до вашего сопляка?! Мы спровоцировали мятеж! Во главе почти каждой группы рабы, принадлежащие вам! Те гладиаторы, что стали вашей собственностью вопреки нашим правилам!

— До боя с Горном они были лучшими! Неудивительно, что…

— Они должны были умереть! Видите, к чему приводит ненужная жалость?!

— Сэр, — отдал честь офицер безопасности. — Безобразия распространяются по всему городу! Центр не тронут, но его улицы под обстрелом поляризаторов! У нас потери!

Сурад тяжело выдохнул, выпустив из груди воздух с ревом разбуженного медведя.

— Полная активация!!! — рявкнул он офицеру. — Всех носом в землю!!!

Через какое-то время порядок был восстановлен. Приказ генерала исполнили, все нейрофоны города одновременно активизировали «защитный режим». Все рабы — как мужчины, так и женщины, как вышедшие на улицы, так и прятавшиеся в домах, как смелые, так и осторожные, — попадали с ног от приступов боли. Кто потерял сознание, кто только мечтал об этом, корчась и задыхаясь в судорогах. Едва начавшееся сопротивление в один миг прекратилось. А ликующий рев воодушевленных бойцов сменили заунывные стоны и крики боли…

Сурад сидел в кресле в своем поднебесном офисе. Нортем и Вустер стояли перед столом генерала с видом подчиненных, явившихся на ковер к разгневанному начальнику.

К этому моменту представитель комитета уже успел несколько успокоиться. Он был мрачен, суров, но рассудителен.

— Я предупреждал вас, не так ли? — напомнил генерал. — Я говорил, что нельзя поднимать дух гладиаторов дурным примером?

— Ликвидируете парня? —понял Вустер.

— А вам его жалко?! — Сурад удивился смелости рабовладельца.

— Нерационально, — признался Вустер. — Он стоит денег…

— Да ну?! — Сурад в изумлении поднял брови. — Намекаете мне о праве самим судить своего раба?!

— Нет, конечно… — Вустер вздохнул. — Но, в принципе…

— Так или иначе, вы ведь понимаете, что придется с ним сделать?

— Да, — признал Нортем. — Это законно, не так ли?

Теперь Сурад смотрел на Вустера. Вустер безнадежно развел руками.

Генерал удовлетворенно кивнул. Он выдержал паузу, осушил до дна бокал с прохладительным напитком, а затем объяснил совершенно спокойным тоном:

— Мы должны были бы его казнить, но, к счастью для вас, есть другой выход.

— И какой же? — насторожился Вустер.

— Войдите, барон! — бархатным голосом позвал Сурад.

В кабинет из потайной двери шагнул рослый плечистый мужчина в шитом золотом тяжелом камзоле, украшенном гербами одного из королевских домов космоса.

— Барон Увергем! — представил гостя Сурад и сам склонил голову в знак почтения. — Этот благородный лорд предложил выкупить раба-заговорщика.

— Выкупить? — не поверил своим ушам Нортем.

— Барон видел записи боев Горна, — объяснил Сурад. — Учитывая обстоятельства, он готов спасти ваш карман и репутацию.

Вустер и Нортем сдержанно поклонились щедрому гостю.

— Но позвольте, — поинтересовался Нортем. — Зачем вам Мастер меча?

Увергем сделал изящный жест рукой, словно хотел сказать: «кто знает?» Затем все же снизошел до комментария:

— Моему господину нужно оттачивать мастерство! — хитро улыбнулся вельможа.

— А кто ваш господин? — нескромно вопросил Вустер.

— Его имя Фаор! — Барон величественно поднял голос.

Физиономии рабовладельцев стали глуповато-уважительными — они не знали имен всех королей космоса, но соглашались, что имя это звучит грозно.

— Надеюсь, вы примете предложение гостя? — с угрожающей ноткой в голосе, но с заботливой улыбкой на лице осведомился генерал.

— Если предложение исходит от вас… — пролепетал Нортем.

— Давайте только оформим сделку как положено! — нахмурился Вустер.

— Формальностями займется генерал Сурад, мне это неинтересно! — Барон сделал прощальный взмах рукой, но в последний момент вспомнил: — Вот еще что, господа. Я слышал о «мудром учителе». Если юноша так хорош, как тут говорили, мой господин, возможно, пожелает взять у него пару уроков. Поскольку сам парень едва ли раскроет свои секреты. Его величество убивает быстрее, чем разговаривает. Мне пригодится и ваш старик… Я отбываю сегодня. Взвесьте все, но поторопитесь!

— Что скажете? — спрятав улыбку, поинтересовался у рабовладельцев Сурад, когда барон вышел.

— Но это ведь против правил? — на всякий случай напомнил Нортем.

— А разжигать революцию — по правилам? — возмутился генерал. — Господа, скажу честно: для нас это выход! Казнив зачинщика, мы сделаем его легендой, которую рабы станут передавать друг другу как страшную тайну. Простив — узаконим неповиновение, что еще хуже. Давайте избавимся от этого раба без всякого шума! Барон — проверенный человек, в свое время он попал в список друзей «Айсберга» и ни разу не покинул его. Король Фаор знает о нас давно. И он не в первый раз обращается к нам с выгодным предложением. Поэтому я знаю, о чем говорю: продать раба Увергему — все равно, что лично отсечь парню голову. Больше мы о нем не услышим.

Горн очнулся от сновидений, когда корабль Увергема набирал скорость. Молодой человек лежал на диване в просто, но эстетически грамотно меблированной и декорированной комнате прямоугольной формы. Комната не походила ни на тюремную камеру, ни на подсобное помещение в доме работорговца. Она была светлой, покрытие пола — мягким, диван — удобным. В большом мягком кресле у стены сидел Хонтеан — в своем любимом сером халате, черные глаза смотрят в бесконечность другого мира, выражение лица отрешенное.