Предназначение - Фрумкин Сергей Аркадьевич - Страница 24

— Не нужно меня уговаривать! — опередил Горн монаха. — Я не стану никого убивать!

«Не убивай!» — отозвалась мысль Хонтеана.

Горн вздрогнул и посмотрел на отшельника.

«Ты же мастер? — объяснил Хонтеан. — Воспринимай этот поединок как серьезную тренировку. Ты хорошо знаешь анатомию человека. Постарайся поразить не убивая. Так тяжелее, но раз таковы правила, лиши противника сознания, а не жизни. И не думай, что тебя вынуждают. Помни: ты здесь потому, что сам этого захотел. Эти люди считают, что принц Горн подчиняется их приказам, на самом деле они сами марионетки в руках Провидения! Не обращай ни на кого внимания и используй любую возможность, чтобы сделать шаг к цели!»

Принц вздохнул, принимая доводы монаха лишь потому, что других доводов у него не было, а события требовали немедленного решения:

— Я попробую!

— Он говорит сам с собой? — спросил Вустер у Нортема.

— Какая разница? Смотри, мальчишка готовится к драке!

Горн и в самом деле выдернул меч из полимерной арены и встал в боевую стойку…

— Ну наконец-то! — выдохнул Вустер. «Не затягивай! — посоветовала Горну мысль Хонтеана. — Ты измотан сопротивлением, длительного поединка не выдержишь. Придумай как и выложись в одной атаке!»

Рабтор чуть нагнулся вперед, широко расставил ноги и исподлобья посмотрел на юношу. Во взгляде его синих глаз читались уверенность и спокойствие — результат многих и многих побед. Напряженные мускулы ног и рук предупреждали и о силе ударов, и о динамике движений.

Горн закрыл глаза, успокаивая дрожь в пальцах, восстанавливая дыхание и собираясь с духом. А когда Рабтор двинулся к нему, осторожно прикрывая корпус оружием, вдруг метнулся вперед, прыгнул в сторону, чтобы сбить врага с толку, а затем сделал сальто через голову противника. Оба прыжка были столь быстрыми и внезапными, что гладиатор не уловил, когда и откуда последует удар, а зрители вообще ничего не поняли. Горн опустился на ноги спиной к Рабтору, а могучий опытный боец рухнул на спину, уронил оружие и вытянулся во весь рост по самому центру круглой арены.

— Что это было? — недоуменно пробормотал Вустер.

— Он что, уже мертв? — воскликнул Нортем.

— Кабур! — рявкнул Вустер.

Охранник бросился к неподвижно лежащему телу Рабтора, а Вустер возмущенно замотал головой, поворачиваясь к своему товарищу:

— Подумать только, мы потратили час, чтобы убедить этого осла начать бой, а получили взамен одно мгновение удовольствия?!

— Он жив, но без сознания! — сообщил Кабур.

— Нет, ты подумай! — еще больше возмутился Вустер. — Этот сопляк еще и остался при своем мнении! Я прикажу добить?

— А смысл? — Нортем пожал плечами. — Пусть добивает чужих рабов. Этот нам еще пригодится. Раз так получилось…

— Как же ты его вырубил? — спросил терзаемый любопытством Вустер у Горна.

— Уколол в сонную точку за шеей, — объяснил принц.

Юноша стоял мрачный и непреклонный, но от легкой победы на его душе потеплело. Гордость собственной ловкостью подсластила горечь унижения.

— Мне кажется или мы напрасно потратили время?

Вустер поморщился, пытаясь понять, как в одну секунду упустил удовольствие, получить которое готовился целое утро.

— Мы узнали все, что требовалось, — рассудил Нортем. — Мальчишка в две секунды уложил нашего лучшего «пробирочника». Причем за минуту до того сам едва не дошел до болевого шока. Мэнриот не наврал — можно выставлять парня. Думаю… — Нортем в сомнении почесал подбородок. — Не плохо бы только нарастить ему мышечной массы — какой-то он совсем хиленький.

— Кабур, ты слышал? — громко спросил Вустер. — Чтобы через неделю у этого сопляка были мускулы вроде твоих! Понял?!

— Я не хочу меняться! — тут же воспротивился Горн. — Мне не нужен чужой вес! Я — это я, а не кусок мяса!

— Он мне надоедает! — заметил Вустер Нортему.

— Ничего, скоро привыкнет. Не будем же мы уподобляться этому ослу, как ты его назвал, и настаивать на пустяках? — Нортем махнул рукой и обратился к Горну: — Не упрямься, как осел, гладиатор! Немного мускульной силы не повредит. Лучше подстраховаться. И на будущее: знай свое место или долго здесь не протянешь!

— Все ясно?! — присоединился Вустер. — Теперь пошли вон!

Под охраной Кабура и пятерых солдат принц и монах пешком возвратились в ту часть города, которая отводилась для низших слоев «Айсберга» — к самой стене купола.

Кабур всю дорогу выглядел растерянным — впервые на его глазах неповиновение раба оставили безнаказанным. Привыкший исполнять приказы, солдат хотел, но не мог поступить по собственному усмотрению, а, значит, должен был привыкнуть к мысли, что этот молодой гладиатор отличается от остальных его подопечных и требует какого-то особого обращения.

— Значит, так…

Кабур остановил людей. Вся группа достигла барака, где рабы провели первую ночь на «Айсберге». Тон старшего охранника показался пленникам дружелюбным, даже товарищеским, но ни Горн, ни Хонтеан не стали обманываться на счет «дружеского» отношения надсмотрщика.

— Сейчас можете отдохнуть. За каждый бой вам (или одному из вас, я не знаю) будет начисляться определенная сумма. Вы, наверное, видели цифры перед глазами, когда уходили с арены? Так вот, эти деньги легли на ваш личный счет, отразились в городской базе и могут быть потрачены когда и как угодно на усмотрение владельца счета. Еда, питье, удовольствия… у нас платные. Сходите поешьте, послушайте музыку… что хотите… На сегодня свободны. Здесь много баров, хотя все они плохенькие. Ничего, притретесь. Вас везде опознают по сигналу нейрофона, спишут со счета требуемую плату. Только не перестарайтесь. Следующие поступления могут быть нескоро, а вам нужно как-то жить дальше. Завтра ты, Горн, начнешь тренировки. Утром получишь от меня сообщение. Больше не глупи и исполняй приказы немедленно — со смертью у нас не шутят! Имей в виду, ты не окажешься первым или последним в списке «героев», выброшенных в космос в запаянной капсуле!

Охрана ушла, предоставив Горна и Хонтеана самим себе. Барак располагался в глубине жилого района, среди однообразных, невзрачных строений. По внутреннему времени «Айсберга» приближался полдень, и улочки между домов не пустовали. По ним в разные стороны двигались местные жители. Мужчины и женщины, молодые и не очень, не спеша или целеустремленно. И у каждого за ухом пульсировал огонек, говорящий о пребывании здесь вопреки собственной воле.

Горн в ужасе оглядывался, только теперь начиная осознавать, какой именно путь выбрала для него судьба. Хонтеан же остановил одного из прохожих, приземистого мускулистого парня, и спросил дорогу к ближайшему бару.

— Гладиаторы? — ухмыльнулся прохожий.

— Как ты определил? — безо всякого интереса спросил Горн.

— У вас огоньки красные. Раз не знаете самого важного, значит, новенькие. Добро пожаловать в наш прекрасный ад! Я Сонор — гладиатор, как и вы оба. Чего хотите, хорошо поесть или хорошо выпить?

— Выпить! — решил Горн.

— А то и другое нельзя? — не поддержал Хонтеан.

Сонор усмехнулся, разглядывая их с явным удовольствием, почему-то людям всегда доставляет радость почувствовать собственную значимость на фоне тех, кто только угодил в их болото и еще не научился в нем барахтаться.

— Идем, покажу! Я как раз не знал, чем заняться!

Сонор повел их в глубь кольцевой зоны, на одну из оживленных улиц, по которой сновали не только пешеходы, но и двигался наземный транспорт. Там находился двухэтажный бар с видом на дорогу. Не притязательный снаружи и вполне скромный внутри..

— Здесь делают отличную медовуху, — объяснил Сонор.

— Натуральную? — удивился Хонтеан.

— Нет, разумеется! На «Айсберге» все синтетическое. Но на вкус приемлемо, а для мышц и сердца даже полезно…

Бар оказался уютным. Неприхотливую обстановку из черных полимерных столов и стульев украшали грамотно организованное разноцветное освещение и приятная медленная музыка. За стойкой стоял человек-бармен.

— Живой бармен?