Объявляется посадка на рейс... - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 8

– Тридцать пять, – уверенно заявила она. – Я уже посчитала.

В будке у входа на стройплощадку сидел пожилой вахтер, который с явным наслаждением пил чай. Никаких пропусков у молодых людей он спрашивать не стал. Отвечая на их вопрос, показал, в какой бытовке находится контора, сказал, что им повезло – администратор сейчас на месте: «А то ведь иной раз уедет по делам, тогда ищи-свищи».

Кроме администратора, в помещении, сверх всякой меры заставленном стеллажами с кипами бумаг, папками и рулонами чертежей, находились еще три человека. Все опасливо посмотрели на появившихся европейцев. Изабелла в двух словах объяснила цель их приезда. Администратор сказал что-то по-турецки коллегам, и те сразу ушли.

– Мне хотелось бы посмотреть досье погибшего господина Кемаля.

– О’кей.

Администратор подошел к стоящему в углу канцелярскому шкафу и, выдвинув один из ящиков, достал тоненькую папку. Положил ее на стол перед Хартвуд.

– Вот документы Кемаля. Все в полном порядке. Мы не нанимаем на работу незаконных эмигрантов. Он тоже регистрировался.

– Пока вы смотрите документы, – сказал Корешков Изабелле, – я поговорю с рабочими.

– Только недолго. Кажется, бумаг тут не очень много.

– Постойте, – сказал администратор, открыл шкаф и достал белую пластмассовую каску. – Наденьте. Техника безопасности.

Разыскав на верхотуре бригаду отделочников, Андрей попросил их рассказать про своего погибшего товарища. Рабочие не говорили по-английски, лишь один из них более или менее изъяснялся на русском.

– Смерть Мустафы – большая беда для его семьи. Настоящее горе. Семья большая, много людей – жена, двое детей, брат, две сестры, мать, слепой отец. Всех нужно кормить.

– Вы его земляк?

– Нет, он рассказывал.

– Он отсылал им деньги?

– Обязательно. Мы все посылаем деньги домой. У Мустафы есть младший брат. Теперь он должен будет кормить семью.

– Мустафа много зарабатывал?

– Нельзя сказать, чтобы очень. Он был не старательный. Не любил работать.

Когда дело коснулось конкретных цифр, то с большим трудом удалось выяснить, что рабочие в среднем посылают на родину долларов семьсот в месяц. Однако у Кемаля, видимо, таких сумм не набиралось.

Андрей вернулся в контору. За время его отсутствия Изабелла успела сделать ксерокопии нужных бумаг, в том числе скопировала фотографию погибшего строителя, которую сразу показала Корешкову:

– Вы видели этого человека в аэропорту?

Тот покачал головой:

– Нет, не припомню.

На достаточно нечеткой копии маленького снимка можно было различить лицо молодого паренька с тщательно зачесанными назад волосами и черными усами.

– Там, наверное, было много людей, похожих на него. У Кемаля – типичная турецкая внешность, – сказала Хартвуд.

– Как раз нет, – возразил Андрей. – Мне бросилось в глаза, что там находилась большая группа англичан. Много наших туристов. А никого, похожего на Кемаля, я не заметил. Наверное, он прибыл в аэропорт после моего отъезда.

Администратор, извинившись, вышел.

– Что вам удалось узнать у рабочих?

– Сказали, что у Кемаля была большая семья, к тому же слепой отец. Только зарабатывал парень здесь не очень много, потому что был ленив. Похоже, его принесли в жертву, – предположил он.

Хартвуд хмыкнула:

– Даже так? Оригинальная версия. И с чем, по-вашему, связана такая жертва?

– Я не имел в виду сатанинские мистерии или языческие ритуалы. Мне кажется, здесь все проще и страшнее. Семья решила обогатиться, пожертвовав жизнью самого бесполезного ее члена.

– Неужели вы совсем отбрасываете версию обычного теракта? Или хотя бы, что тот же Кемаль был членом террористической группировки?

– Конечно, нет. Только все же мы не случайно в первую очередь обратили внимание на Кемаля. Страховой бизнес знает случаи, когда кто-то жертвует собой ради процветания или хотя бы выживания семьи, детей. Всяко бывало.

– Вы готовы их оправдать? – прищурившись, спросила Изабелла.

– В принципе, я могу их понять. Однако не тогда, когда гибнут сто с лишним ни в чем не повинных людей.

В это время у Хартвуд зазвонил телефон. По мере разговора выражение ее лица становилось все более озабоченным. Выключив телефон, она сказала:

– Мне сообщили, что семья Кемаля уже заявила о своих правах на страховку.

Андрей лишь пожал плечами:

– Ну, и что тут особенного? Раз есть страховка, значит, найдется и тот, кто захочет ее получить. Этого следовало ожидать.

– М-да. Только все же необходимо учесть, что Мустафа вылетал из Москвы. Неужели у его бедных, убитых горем родственников столь длинные руки, что они способны быстро связаться с лондонской авиакомпанией?

– Мы же совсем не знаем этих людей. Может, среди их родственников есть юристы.

– Боюсь, нам не избежать знакомства с семейством погибшего.

– Вы считаете, это что-то даст?

– Трудно сказать, Андрей. Но разве можно их совсем игнорировать?

– Тоже верно.

– Значит, мы летим в Турцию?

Корешков представил, как обрадуется Мирдза, узнав о его прилете. И в то же время с ужасом понял, что если она будет находиться рядом, ни о каком нормальном расследовании не может идти речи. Не такой она человек, чтобы делать два дела одновременно. Если приехала отдыхать, то нагружать себя другими заботами не станет и ему работать не даст. Значит, для нее он по-прежнему в России. Во всяком случае, до поры до времени.

Глава 4

ТУРЕЦКИЙ МАРШ

Поскольку Андрей решил не говорить Мирдзе о своем прилете в Турцию, то звонил ей и по-прежнему разговаривал так, словно находится сейчас в Москве, а не в двух часах езды от того городка, где в этот момент мается в ожидании его прекрасная природная блондинка. Узнай она, что любимый так близко, пулей примчалась бы. Ему же в ближайшие дни необходимо сотрудничать с не менее очаровательной представительницей английской разведки, и появление Мирдзы способно только помешать работе.

Правда, непосредственно делом, приведшим их в Турцию, они займутся завтра. Сейчас же, прилетев около десяти вечера, нужно побыстрей устроиться в отеле, чтобы сделать тайм-аут, прийти в себя после дороги, акклиматизироваться.

Из стамбульского аэропорта Хартвуд и Корешков проехали на такси на запад, в сторону Текирдага, городка, где обитала многочисленная родня Кемаля, около шестидесяти километров, прежде чем остановились в симпатичном пятиэтажном отеле на побережье Мраморного моря. Постояльцев здесь оказалось много. Вновь прибывшей паре особенно выбирать было не из чего – нашлось всего два свободных одноместных номера, правда, они находились рядом. Их-то и заняла пара европейских сыщиков.

Войдя к себе, Андрей сразу водрузил сумку на специальную деревянную подставку возле дверей и прошел на лоджию. Прекрасный морской пейзаж открылся его глазам. Стояла совершенно безветренная погода. Полная круглая луна освещала водную поверхность загадочным фосфоресцирующим светом, придавая пейзажу вид театральной декорации. Ощущение условности дополняло темное небо, густо усеянное нереально крупными звездами, в России такая звездная россыпь попадается только на юге. Чуть правее внизу находился неправильной формы бассейн, окруженный пальмами и большими, с человеческий рост, вазами с красными, оранжевыми и синими цветами. Небольшая компания девушек и парней сидела на белых пластмассовых стульях, поставленных на самом краю бассейна, одна девушка плавала. Друзья комментировали ее заплыв шутливыми репликами, сопровождаемыми взрывами хохота. Чувствовалось, у всех прекрасное настроение.

Несмотря на поздний час, к бассейну прибежали двое загорелых детишек, мальчик и девочка. Завидев их, Андрей страдальчески поморщился: сразу вспомнились погибшие дети Маховиковы, за которых нужно было отомстить неведомому пока противнику.

Корешков на скорую руку сполоснулся под душем, надел другую рубашку и спустился в бар, вход в который находился возле рецепции. Сел за стойку и заказал виски с содовой.