Объявляется посадка на рейс... - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 17

Однако стоило очутиться внутри виллы, как вы попадали в такое царство красоты и сервиса, что дух захватывало. Отделанный деревом, медью и кожей интерьер был творением рук лучших австрийских дизайнеров. Все светильники самых причудливых форм и размеров были сделаны по заказу в Италии. Вымуштрованные официанты и официантки бесшумно скользили по зданию, выполняя малейшие требования постояльцев. Сколько тут сейчас жильцов, сказать трудно. Все настолько комфортабельно, что комнаты покидать не нужно, да и не хочется даже ненадолго лишаться этого пиршества красоты и уюта. Внизу есть маленький ресторан, однако все предпочитают, чтобы им приносили еду в номер. Об этом им сказал портье.

После вчерашнего бурного дня у Изабеллы и Андрея не было большого желания показываться на людях, поэтому они тоже решили подкрепиться в номере. Вернее, на просторной лоджии, общей для их двух комнат. Там красовались круглый деревянный стол и два стула с высокими спинками. Сыщики пообедали и теперь, расслабившись, нежились, глядя на очаровательный, с налетом некой сусальности, южный пейзаж – море, небо, зелень. Держа в руках стакан виски со льдом, Корешков смотрел перед собой немигающим взором.

– О чем задумался, коллега? – поинтересовалась Хартвуд.

– Мне пришла в голову одна идея, которую не мешало бы проверить, – не сразу откликнулся он.

– Ты – гигант. А я в этих райских условиях вообще не способна о чем-либо думать. Уж очень здесь хорошо. Достойная компенсация за все наши страдания... Так что за идея?

– Как, по-твоему, тот усатый крепыш, который возглавлял группу наших соперников по «веселухе» и которого не загребла полиция, кто он?

– Ты же с ним разговаривал, а не я.

– Прервали нашу беседу, мисс Хартвуд, на самом интересном месте. Только я начал задавать ему разные волнующие меня до глубины души вопросы, как вмешалась полиция.

– Ай-яй-яй, какая бестактность, – в тон ему протянула Изабелла. – Появиться так не кстати.

– Просто наглость.

– Может, этот усач просто местный киллер, нанятый для нашего устрашения игнорирующим телефонную связь папашей Кемалем?

– Возможный вариант, – согласился Андрей. – А если он действует не за деньги? А добровольно, по зову сердца?

– То есть?

– Если это старший брат Мустафы.

– А-а, Сафар. Тоже не исключено.

– И знаешь, – Корешков сделал глоток виски, – у меня есть еще более оригинальное предположение, от которого не могу отделаться. Мне кажется, это мог быть и сам Мустафа.

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка, – оживилась Изабелла, поудобней устраиваясь на стуле. – Это действительно очень интересное предположение и, мне кажется, весьма вероятное.

– Если это так, то семейству Кемалей страховки не видать, как своих ушей. Причем это самая маленькая из неприятностей, которая им грозит.

– Но все это мы можем выяснить, только поймав главаря. А это не то что не в наших силах, это и для местной полиции задача не из легких.

– Кстати, многое можно выяснить, получив видеозапись регистрации на тот печальный рейс.

– Из Москвы? – уточнила Хартвуд.

– Да. Раз самолет погиб, значит, видеозапись не стерли. Значит, желательно посмотреть на пассажиров и выяснить, был ли среди них Мустафа...

– Или Фазиль Нермук, – подхватила Изабелла. – Ты же помнишь, как в Текирдаге к нам ночью приходил некто Джамель. Этот человек может опознать пассажиров. Он и Мустафу знает, он мог бы внести ясность. Только, находясь здесь, получить нам видеозапись очень проблематично.

– Ну, с технической точки зрения это просто. Сделать копию и переслать ее по электронной почте. Естественно, я не знаю телефонов шереметьевской службы безопасности. Но кого-нибудь из московских друзей попрошу, чтобы связались.

Андрей тут же позвонил своему давнишнему приятелю Сергею Багрянцеву. Когда-то они вместе учились в милицейской школе, и сейчас майор Багрянцев занимал ключевой пост в системе столичной милиции.

Услышав голос Корешкова, Сергей Константинович засыпал его полушутливыми вопросами, мол, как водичка, не обгорели ли он и Мирдза под ярким солнцем, как их там кормят, и был несказанно удивлен, узнав, что Андрей в Турции занят расследованием.

– А ты не подумал, что я мог находиться в разбившемся «Боинге»?

– Ну, как раз то, что ты на нем не полетел, я знал.

– Каким образом?

– Позвонил на квартиру бабушек, и Евдокия Дмитриевна рассказала мне всю твою одиссею. Как ты из-за болезни Елизаветы Львовны плюнул на все и рванул из аэропорта в больницу. Однако она утверждала, что ты поменял билет и на следующий день все-таки улетел в Турцию.

– Верно, друг мой, только улетел не к Мирдзе, а по делам. Расследование продолжается. Именно поэтому тебе и звоню. Сергей, я твой должник на веки вечные, если ты поможешь получить копию видеозаписи из аэропорта.

– Регистрации пассажиров на тот рейс «Боинга»? – понятливо уточнил Багрянцев.

– Совершенно точно. Я знаю, дружище, ты это можешь. Активизируй все связи, о которых я знаю, и те, о которых мне неизвестно. Извини, что я тебя напрягаю.

– Не говори ерунды, – отмахнулся Багрянцев. – Понимаю, что просишь не от нечего делать. Попробую тебе помочь.

– Если понадобится, запрос от Интерпола будет прислан.

– Конечно, понадобится. Не могу же я брать копию просто так.

– Хорошо, Изабелла оформит. Ты мне звони в любое время. Чем раньше – тем лучше.

– Ладно. Что еще у тебя слышно, с кем там познакомился?

Корешков рассказал о новых знакомых из Интерпола. Когда он назвал фамилию Филдинса, Сергей Константинович поинтересовался:

– Его как зовут – Бойтон?

– Совершенно точно. Знаешь его?

– Да, мы хорошо знакомы. Мы были с ним на международном семинаре в Венгрии. Целый месяц занимались, поэтому я его хорошо знаю. Он меня тоже. Обязательно передай ему от меня привет.

– Передам. А ты давай пошустри насчет видеозаписи регистрации.

– Да кровь из носу, а я ее добуду.

Свое обещание Сергей Константинович сдержал, хотя было это совсем непросто. С момента его первого звонка в службу безопасности «Шереметьево-2» и до момента получения копии желанной видеозаписи были сделаны десятки звонков в вышестоящие инстанции и подчиненным, написано на официальных бланках несколько бумаг, в том числе и от Интерпола, несколько машин курсировали по городу, чтобы срочно вручить адресатам и получить нужную визу – разрешение должностного лица. Наконец все требуемые формальности позади, дело сделано, и уже глубокой ночью майор Багрянцев позвонил Корешкову, разбудив того:

– Андрей, можешь взять видеозапись сегодня в стамбульском аэропорту. Тебе ее передаст один дипломат, сотрудник нашего МИД. Записывай фамилию и номер рейса.

Андрей был готов к подобному повороту событий. Он с вечера предупредил Изабеллу, что разбудит ее, как только получит новости из Москвы, и заранее позвонил в Текирдаг Джамелю Нермуку – тот должен был готов по первому сигналу приехать в Стамбул.

Натянув джинсы и надев рубашку, Изабелла открыла дверь.

– Прости, что разбудил, только мне нужно срочно связаться с этими ребятами – Филдинсом и Кафари.

– Зачем?

– Нужна машина, чтобы съездить в аэропорт, – сказал он и, не сумев сдержать торжествующей улыбки, объяснил: – Видеозапись привезут из Москвы утренним рейсом.

– Гигантские у тебя друзья, – восхитилась Хартвуд. – Сейчас позвоню Филдинсу.

– И сразу договорись насчет помещения, где будем смотреть. А я позвоню Джамелю.

Услышав о вызове, Джамель сказал, что проще всего до Стамбула ему добраться на поезде, том, который из Болгарии. Как раз утром он проходит мимо Текирдага, делая там остановку.

– Я сяду в первый вагон.

– Хорошо, господин Джамель. А в Стамбуле мы вас встретим.

В оставшееся до прибытия поезда время Корешков съездил в аэропорт, получил от московского дипломата кассету с копией видеозаписи регистрации, после чего отправился с интерполовцем Кафари на железнодорожный вокзал. Там у них оставалось свободное время, и они перекусили в баре.