Чайный дом драконьей леди (СИ) - Ардея Рита - Страница 2

Пожилой мужчина в больших очках собирал вещи в кожаный чемоданчик.

— Теперь жизни госпожи Лидии ничего не угрожает, — сказал он тихо. — Но следите, чтобы она не переохлаждалась. Я пропишу укрепляющую микстуру.

— А что, собственно, произошло? — спросила я, массируя виски, чтобы прогнать головную боль.

— Не помнишь? — встревоженно спросил отец. Я неуверенно покачала головой.

— Я помню только сон. Кажется, я видела драконицу по имени Малика…

Мама всхлипнула и заломила руки.

— Вы говорите, что её жизни ничего не угрожает, доктор! — запричитала она. — А она умом повредилась! Пристроить замуж дочь с дурной репутацией ещё можно. Мало ли пожилых вдовцов, кто захочет скрасить свои последние дни обществом хорошенькой девушки! Но что нам делать с сумасшедшей, которая во сне разговаривает с богами! С моста тебя тоже спихнула богиня?!

— Я не помню...

— Мне пора, — сообщил доктор и посмотрел на родителей с какой-то скрытой насмешкой.

— Я провожу, — заторопился отец, и они скрылись за дверью.

Мы с мамой остались одни. Она утирала наигранные слёзы платком и продолжала истерично восклицать:

— Ты совсем не жалеешь меня, Лидия! Сначала слухи и твой внезапный отъезд из столицы, который только подкрепил их, срыв помолвки, а теперь ещё и это! Думаешь, доктор не расскажет всем, что ты помешалась?

Я смотрела на неё и не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. Я всю жизнь знала её золотые кудряшки, теперь уже с первыми признаками седины, морщинки в уголках глаз и привычку заламывать пальцы, когда нервничает, но это была не моя мама! Моя мама была не идеальна, но она не стала бы говорить мне все эти кошмарные вещи!

— Я правда видела сон, мама!

— И говорила с богиней! — фыркнула она, встряхивая платком. — Лучше помалкивай о таких вещах. Боги, какие пойдут сплетни! Нашему дому конец! Как и кому нам выдавать тебя замуж? Ты должна была поправить дела семьи, а не тянуть нас ко дну!

Мне стало обидно до слёз. Почему мама говорила так? Я только пришла в себя, у меня нестерпимо болела голова и драло лёгкие, мокрое платье облепило тело, что казалось особенно неприятным под шерстяным пледом, но вместо поддержки я получала обвинения. Я ведь даже не помнила, о чём она говорила, будто всё это меня не касалось, будто я только что попала сюда, и на меня вываливают ушат событий!

— Это несправедливо, мама, — сказала я, садясь.

— По справедливости, милая, от таких дочерей прилюдно отрекаются, а мы приняли тебе домой и даже подыскиваем выгодную партию! — подбоченилась она. — Ты представляешь, сколько мы отдали врачу за приём? А сколько стоили два портальных камня на дорогу за ним и обратно? Всё ради того, чтобы спасти твою жизнь. Так что, будь добра, докажи нам, что живой ты полезнее, чем мёртвой!

Сердце сковало болью и обидой, и я больше не смогла сдерживать слёз. Увидев это, мама картинно повалилась на кресло, приложив руку ко лбу.

— Ну вот, теперь я плохая! А кто скажет тебе правду о жизни, если не я, Лидия? Твой папочка только и знает, как сдувать с тебя пылинки! Давай, выйди замуж за такого же слюнтяя — проживёшь всю жизнь без возможности купить новое платье на выход или нанять прислугу получше!

Я поёжилась. Мокрое платье неприятно холодило кожу. Мама покосилась на меня одним глазом и махнула рукой.

— Иди к себе и переоденься. Доктор сказал, тебе нельзя простужаться, а новый вызов врача мы не потянем.

Я рада была убраться из этой комнаты. Мне не хотелось говорить с мамой, она казалась мне совершенно чужим человеком, который совсем не желал мне добра. Потуже обмотавшись пледом, я вышла за дверь и оказалась в тёмном пустом коридоре. Деревянные панели на стенах сочетались с мрачными, кое-где пошарпанными обоями, светильники не горели. Коридор казался бесконечным и холодным. И я поняла, что не знаю, где моя комната.

Ну что за нелепость, как можно этого не знать! Но в голове была полная пустота, от которой мне стало вдруг очень страшно. Всё вокруг было чужим и враждебным.

И вдруг я услышала весёлое девичье хихиканье. Воодушевившись, я побежала на звук, ловя обрывки разговора:

— Всегда была дурочкой, такой и помрёт!

— Уже чуть не померла, но она такая неудачница, что и это у неё не вышло!

— Могу поспорить, никто её не спихивал в воду, она просто привлекает внимание! Думает, герцог узнает и прибежит, одумается и снова захочет её замуж взять!

— Драконы курносых дур с веснушками и сеном на голове замуж не берут!

Новый приступ смеха сотряс девиц, а я замерла, с ужасом понимая, что они обсуждают меня. Новый приступ обиды заставил меня стиснуть зубы. Но из их разговора я могла хотя бы понять, что произошло.

— Она на семью такой позор навлекла, что лучше бы утонула взаправду!

Я больше не могла это слушать. С пинка открыв дверь, я столкнулась взглядами с двумя служанками: невысокой полненькой брюнеткой и тощей блондинкой с чёлкой. Они ойкнули от неожиданности и синхронно сделали шаг назад.

— А теперь повторите всё мне в лицо! — воскликнула я, грозно глядя на смутившихся девушек. Они переглянулись, блондинка скривила тонкие губы, а брюнетка закатила глаза.

— А мы это не про вас, миледи, — сказала брюнетка и прыснула.

— Да, мы про другую… леди, — стрельнула глазами на подругу блондинка.

— Очень интересно. Она тоже упала в озеро с моста и расторгла помолвку с неким герцогом? Вот так совпадение! Со мной не поделитесь, что это за леди такая?

Брюнетка демонстративно схватила веник.

— Простите, миледи, у нас перерыв кончился. Работы полно.

— Обед милорду пора подавать! — нашлась блондинка и быстро убежала в неизвестном направлении. Её подруга стала усиленно мести пол.

Я почувствовала себя ещё более несчастной и одинокой. Холод пробирался под плед, мокрое платье мешало шагать, а в этом доме, похоже, у меня не было ни одного дружественного лица. Я шмыгнула носом — не от слёз, просто, кажется, меня настигла простуда.

— Лидия? — услышала я встревоженный голос отца. — Почему ты стоишь здесь? Тебе надо переодеться и лечь! Давай, я помогу тебе дойти до постели.

Я почувствовала тепло его рук и, всхлипнув, прижалась к отцу. Почему-то мне казалось, что я не видела его очень-очень давно, а когда видела, он был куда моложе, и не было у него ни седины, ни смешных усов. Но всё же он сейчас казался мне самым родным на свете.

— Папа… — прошептала я.

Он вздохнул, приобнимая меня за плечи. Вместе мы поднялись вверх по лестнице и зашли в один из одинаковых дверных проёмов. Наверное, это была моя комната, по крайней мере всё было в моём любимом лавандовом оттенке.

— Не плачь, птичка, — поцеловал меня в лоб папа. — Всё образумится. Прими ванну, оденься потеплее и ложись спать. Я съезжу к аптекарю за лекарством.

— Оно дорогое? — вспомнила я слова матери. — Может, обойдусь?

Он мягко улыбнулся и потрепал меня по голове.

— Для тебя мне ничего не жаль. Отдыхай, а завтра мы решим все проблемы.

Я послушалась отца, хоть и всё вокруг казалось мне незнакомым. С горем пополам разобралась с водой в ванной, нашла тёплую фланелевую ночнушку и шерстяные носки, забралась в постель и легла, уставившись в потолок. Отец был прав — я смогу решить всё завтра.

Утро началось со стука в дверь.

— Миледи, — зайдя внутрь, знакомая мне служанка-брюнетка присела в быстром книксене. — В ворота въехала карета герцога Кальвиншнихтера.

— Кого? — спросила я сонно. Как служанка выговорила это без запинки было для меня наразрешимой тайной.

Внутрь вбежала мать, сияя радостной улыбкой. Она тут же помчалась к шкафу.

— Боги услышали мои молитвы! Нас точно благословила золотая Малика! — воскликнула она, перебирая скромные наряды, а затем бросила на меня строгий взгляд. — Не смей всё испортить! Герцог здесь, и к его отъезду ты снова должна быть его невестой, поняла? Умоляй, плачь, клянись — мне неважно, как ты сделаешь это, но ты убедишь его возобновить помолвку!