Красная маска, синяя маска - Лан Ань Ни - Страница 7

Хм… Еще бы он ей понравился! Хэ Ланфэн убивала демонов и его с радостью бы убила, если бы не приказ наставницы. Сун Жулань и мечница почти не разговаривали. Однако, она предупреждала многие его желания и стремилась облегчить тяготы путешествия. Юноше не приходилось беспокоиться о еде, воде и деньгах. Не думал он и о том, где и когда переменить лошадь, где остановиться на ужин, где заночевать. Возможно, поэтому путешествие казалось ему таким приятным. Жаль только, что они старались как можно реже заезжать в города и селения, по возможности избегали встреч с людьми. Жуланю ведь очень хотелось побольше узнать о жизни подданных Сун-вана.

Все, что казалось интересным, юноша старался зарисовывать. Как же приятно, однако, было рисовать, разместившись на траве и греясь на солнышке! Принц мечтал жить на воле, странствовать и узнавать новое. Сможет ли он выжить в землях Байху, добыть жетон и освободиться? Найти место, где такое же чистое небо, теплая земля, где растут такие же прекрасные цветы, где так же тихо и спокойно? И пусть там не будет людей, пусть не будет никого, кто примет его… Только бы не возвращаться в подземелье! Только бы самому решать, куда идти дальше!

Сун Жулань услышал за спиной смущенное покашливание, от неожиданности дернулся и испортил рисунок. К нему, как всегда бесшумно, подошла бессмертная мечница. Этим-то она его и пугала! Казалось, девушка ходила, не касаясь земли! Она была так быстра и сильна, что убить его было для нее не сложнее, чем прихлопнуть букашку.

– Скоро жара спадет. И снова отправимся в путь, Ваше Высочество. Мы успеем преодолеть немалое расстояние до темноты, если не станем мешкать. С такой скоростью достигнем границы через пару дней. Я принесла еды и воды, поешьте, – сухо проговорила девушка.

Сун Жулань кивнул, отложил кисть и взял из рук Хэ Ланфэн две лепешки и флягу с водой. Он действительно проголодался! Простая еда нисколько его не расстраивала. Не сказать, что и во дворце его хорошо кормили. На самом деле, о принце едва ли заботились, просто старались, чтобы он не умер. В противном случае разъяренный вэнь-шэнь мог превратить жизни людей в настоящий кошмар.

И все же Хэ Ланфэн всегда была настороже. Ей явно казалось, что принц вот-вот начнет жаловаться на тяготы дальнего пути. Ведь едва ли какому-нибудь принцу понравится многие часы трястись в повозке, есть простую пищу и частенько спать на голой земле. Вот только Сун Жулань за время путешествия не сказал ни одного резкого слова, не выразил неудовольствия, он был неизменно и безукоризненно вежлив, спокоен и благожелателен.

Он сбивал мечницу с толку. Конечно, она знала, что демоны лживые, что они притворщики. Вот только едва ли этот вэнь-шэнь притворялся. Казалось, он сущее дитя, едва-едва вырвавшееся из-под строгого родительского надзора и вступившее в самостоятельную жизнь. Принц с таким любопытством изучал привычные девушке вещи, что ее это забавляло. Не раз она ловила себя на мысли о том, что следит за ним заинтересованным взглядом, не желая упускать из виду высокую фигуру. Он казался таким открытым миру! И если Сун Жуланю что-то особенно нравилось, будь то цветок, зверек или птица, его блестящие глаза щурились. Будто… Будто под маской он ласково улыбался. Порой юноша был так увлечен созерцанием, что не замечал ее прямого взгляда. Но когда понимал, что за ним наблюдают, тут же отворачивался, и все его очарование вмиг разбивалось на осколки. Мечнице ни на мгновение не следовало забывать, что она путешествует на пару с вэнь-шэнем.

Хэ Ланфэн первого демона убила в двенадцатилетнем возрасте. И с тех пор убийств было так много, что девушка и не помнила при каких обстоятельствах она, будучи еще ученицей, повстречалась с тем чудовищем. Она не вела счет убитым тварям, не собирала ни их головы, ни клыки, ни когти. Просто шла дальше. Вся ее жизнь была потоком чужой крови. Ланфэн не знала раскаяния. Напротив, она гордилась собой, ведь спасала людей. Демоны приходили в этот мир не просто так. Кем бы они ни были в прошлых жизнях, они, несомненно, совершили злодеяние. Их не покидали обида и ненависть, потому они и перерождались чудовищами. Демонам нужно было лишь утолить злость. Но чего желал Сун Жулань на самом деле? И кем он был больше? Демоном или человеком? Хэ Ланфэн пугали подобные вопросы, она гнала их прочь, отмахивалась от них, как от назойливых насекомых. Вот только они неизменно возвращались.

Девушка устроилась на траве неподалеку от принца и тоже принялась за обед. Она старалась как можно реже смотреть на Сун Жуланя. Дело, разумеется, было не в стыдливости. Она была чужда бессмертным мечницам, посвящавшим себя борьбе с демонами. Хэ Ланфэн не желала, чтобы ее сглазил вэнь-шэнь. Принц никогда на нее не обижался. Не видел смысла. В конце концов, все так относились к нему.

– Бессмертная госпожа, – начал он чуть смущенно, – вам вовсе не обязательно обращаться ко мне, как к принцу. Здесь это лишнее. Вы моя защитница, будет лучше, если вы будете звать меня просто по имени.

Пара недоверчивых и строгих темных глаз уставилась на него, и Сун Жулань поспешил отвернуться. Ни в коем случае нельзя было похитить удачу своей спутницы!

– В таком случае, будет справедливо, если и меня вы станете звать по имени. Удивительно, но ведь наши имена очень похожи[11], – услышал он глубокий голос девушки. Несмотря на благожелательный ответ, холод в ее тоне заставлял ежиться и в самый теплый день.

Каждый вечер Хэ Ланфэн начинала особые приготовления, за которыми принц наблюдал с плохо скрываемым любопытством. Девушка создавала защитные талисманы, расклеивала их на дверях и воротах домов, в которых доводилось останавливаться. А если приходилось ночевать под открытым небом, крепила их к стволам деревьев. Талисманы были призваны защитить от нечисти. Если какая-то темная тварь подбиралась поближе, они вспыхивали огнем. Желтая, созданная бессмертными хрупкая бумага разом сморщивалась и чернела, но выведенные киноварью заклинания еще долго мерцали. И что за диво! Нечистая сила, будь то злой дух или призрак, уходила прочь.

Как-то раз Сун Жулань дотронулся до талисмана кончиками пальцев. Он понимал, что может пострадать, но все же не сумел побороть любопытство. Ничего, кроме легкого зуда он, однако, не почувствовал. Закатив глаза, Хэ Ланфэн притянула талисман поближе к себе. Снова она смотрела на юношу с раздражением, будто он надоедливое и несмышленое малое дитя.

– Талисманы такого уровня не смогут навредить вэнь-шэню. Зато они способны отогнать озлобленных призраков, которых влечет наше тепло. Я не могу покидать вас надолго, чтобы расправиться с ними, поэтому приходится обороняться.

– Госпожа Ланфэн, а что они чувствуют, если видят подобный талисман? Им больно? – спросил Сун Жулань заинтересованно. Он, правда, не ожидал, что девушка расскажет много. Она старалась избегать любых долгих разговоров. И сам он был немногословен. В прошлом едва ли кому-то хотелось вести с демоном продолжительные и непринужденные беседы. Обычно все наставники принца давали ему задания и спешили убраться восвояси.

– Им страшно. Призраки и цзянши более не способны испытывать физическую боль, но душевные страдания для них самые страшные. Заклинания пугают их, потому они и не пытаются напасть.

– Но все же они могут напасть на кого-то другого. На того, у кого не окажется под рукой защитных талисманов. Я читал о призраках и цзянши. Они полны ненависти к живым и готовы их мучить. Я знаю, вам совсем не нравится стеречь меня. Вы хотите помогать людям. Если нужно уйти, идите, когда вернетесь, найдете меня здесь. Я не собираюсь убегать. Я все понимаю.

Сун Жулань поймал удивленный взгляд девушки и тут же отвернулся. Разумеется, бессмертная мечница подозревала его в вероломстве. Отец сказал, что госпожа Хэ будет его защитницей. Но принц не питал иллюзий. Она была надзирательницей, которая не позволит ему свернуть с намеченного пути.