Красная маска, синяя маска - Лан Ань Ни - Страница 4

– Неудивительно! Этот несчастный ребенок всю жизнь провел в заточении. Я единожды видела второго принца, когда он был совсем маленьким. Сун-ван много лет держал его в подземных покоях дворца.

Ланфэн начала нервно расхаживать из стороны в сторону. Наставница Хэ, напротив, заняла свое место за столом, сощурилась и потерла переносицу. Очевидно, у нее разболелась голова. Хэ Ланфэн решила отложить разговор до лучших времен и удалиться, но наставница взмахом руки приказала ей остаться.

– Я бы ни за что не рискнула тобой и не отправила в Байху, если бы не шанс раздобыть драгоценный жетон. С ним мы могли бы спасти живых и упокоить мертвых. Но как же безрассуден и жесток Сун-ван! Ему совсем не жаль свое дитя! Я не могу это принять! Младший принц… Он ведь даже не достиг совершеннолетия!

– Наставница, почему вы думаете, что младшему принцу удастся заполучить жетон? И почему Его Величество держал сына взаперти? – У Хэ Ланфэн появилось крайне скверное предчувствие. Она вспомнила о проклятье рода Сун, о котором недавно упоминала подруга.

– Простой смертный не сможет преодолеть все препятствия и добраться до Земель Беспомощности. Но младший принц – особенный. Когда мальчик появился на свет, на востоке взошла темная звезда. И стало ясно, что в его теле возродился могущественный демон – вэнь-шэнь.

– Демон несчастий и эпидемий! – ахнула Ланфэн.

Вот это да! Такого поворота событий девушка не ожидала.

– Все верно. Некогда на свет появились пять братьев – великих демонов, по силе равных богам. Они принесли с собой болезни, войны и горести. Они были жадны до крови и требовали жертв. Тогда небесные божества и мой народ встали на защиту трех миров, и вэнь-шэни, потерпев поражение, бесследно исчезли. Но спустя сотни лет четверо братьев-демонов вернулись и присягнули на верность Си Ванму. И только младший, пятый брат, всю жизнь провел в мире смертных. Пока он остается человеком. Я видела принца ребенком, и тогда в нем не было ни тени зла. Передо мной было ласковое дитя с глазами, подобными звездам, – в голосе госпожи Хэ появилась печаль. – Семья Сун-вана отказала ребенку в любви, однако Его Величество, скрепя сердце, все же оставил его в живых. Слишком уж он боялся гнева вэнь-шэня. Но с тех пор много воды утекло. Кто знает, каким вырос мальчик! По словам Сун-вана, принц сам желает отправиться в земли Байху и раздобыть жетон. Если он потерпит неудачу, никто не станет сожалеть о нем. А если преуспеет… Пойми, Его Величество вовсе не хочет, чтобы ты спасла его сына. Он надеется, что ты сможешь привести принца в Байху, а когда вэнь-шэнь добудет жетон, убить его. Он не должен вернуться назад и тем более воссоединиться с братьями-демонами.

Голова Хэ Ланфэн загудела от обилия новостей. Значит, на этот раз ей отведена роль вовсе не защитницы, а убийцы? Уничтожение злых духов – не это ли ее призвание? Да, она истребляла демонов и озверевших мертвецов. Но этот демон еще не совершил ни одного злодеяния, он смиренно провел столько лет в заточении. Едва ли замки и стражники смогли бы удержать вэнь-шэня! Скорее всего он сам не желал уходить. А теперь вознамерился рискнуть жизнью ради спасения людей. Или же это был лишь предлог? Быть может, он и правда собирался перейти на службу к Си Ванму? Если так, то от младшего принца требовалось избавиться.

Ох! Как же все-таки рискованно отправлять его в землю Байху! Даже если демон добудет жетон, неужели он так просто согласится отдать его Ланфэн и позволит перерезать себе горло? Вот уж нет! Любое существо, живущее под Небесами, жаждет жить. Принц непременно станет сопротивляться. И Хэ Ланфэн будет непросто расправиться с ним. Не только потому, что вэнь-шэнь силен, но и потому, что у него лицо и сердце человека.

– Долг мечницы защищать народ Поднебесной от демонов. И я его исполню. Я любой ценой принесу жетон наставнице и убью вэнь-шэня. Я не позволю ему вернуться, – склонившись в почтительном поклоне, проговорила Ланфэн.

– Дитя, – покачала головой госпожа Хэ. Она с тревогой смотрела на Ланфэн. – Истинное испытание – стать спутницей великого демона. Лишь раз заглянув в его глаза, я увидела свой конец. Люди боятся даже смотреть на него. Думают, если встретиться взглядом с вэнь-шэнем, обречешь себя на безвременную смерть. Как бы там ни было, этот юноша – живое воплощение неудачи. Он обречен сулить несчастья, но он ли несет их? Я не знаю ответа на этот вопрос. Ты пройдешь с принцем длинный путь и будешь защищать его до тех пор, пока он не получит жетон. А что делать после – решишь сама. Помни: как бы ужасны ни были слуги Си Ванму, нет демонов страшнее тех, что живут в сердцах человеческих.

Глава 2

Принц на воле

Его Высочество второй принц Сун Жулань никогда прежде не покидал дворец. Более того, он почти не выходил из подземных покоев, в которых его поселили еще ребенком. Лишь с дозволения Сун-вана принца изредка выпускали побродить по саду, поупражняться с мечом или в стрельбе из лука. Однако Сун Жуланю не дозволялось покидать покои в светлое время суток, и потому тренироваться приходилось в полумраке, на площадке, освещенной факелами. Слуги не осмеливались входить в его комнаты, когда он бодрствовал. Наставники всегда беседовали с ним, скрываясь за ширмой. Принц мог не встречаться с отцом и сестрой месяцами, и даже если тосковал в одиночестве, не смел докучать им. Во время тренировок ему запрещалось смотреть в лицо брату. И самое главное: ни при каких обстоятельствах Жулань не должен был снимать зачарованную синюю маску. Она была привезена бессмертной госпожой Хэ Янлинг из далеких земель. Эта маска была вырезана из древесины священного для бессмертных дерева и не позволяла темной силе, переполнявшей тело принца, вырываться наружу и буйствовать. Маска приросла к коже Сун Жуланя и стала неотъемлемой его частью. Но все же принцу запрещалось смотреть прямо в глаза собеседников и лишний раз дотрагиваться до них. А рядом с маленькими детьми, беременными женщинами и больными ему и вовсе не дозволялось находиться.

Он приносил несчастья. Не потому, что хотел этого, а потому, что таковой была сущность вэнь-шэня. Если принц заглянет в глаза человеку, то проклянет бедолагу и обречет на раннюю смерть. Если он посетит какое-нибудь официальное мероприятие, будь то праздник, собрание министров или смотр войск, другие гости окажутся в опасности. Если он будет проводить слишком много времени с родными, удача оставит их. Потому Сун Жулань старался не покидать подземные покои без надобности. Одиночество было главным его спутником.

О жизни за пределами дворца принц узнавал из многочисленных книг. Лишь в книгах он никогда не знал отказа. В подземелье всегда было холодно, но Сун Жулань к этому привык. Коротая дни в одиночестве, закутанный в одеяла, он читал сутками напролет и зарисовывал все, что представлялось интересным, все, что хотелось сохранить в памяти. Еще он музицировал, но без особой охоты. Наставники требовали, чтобы принц упражнялся как можно чаще, дабы успокоить злое сердце, однако у юноши не было склонности к музыке. Зато он с усердием занимался каллиграфией и стихосложением, а голова его была забита самыми разнообразными знаниями. Он мог наизусть пересказывать большие отрывки из старинных текстов и прослыл бы образцом учености, если кому-то было бы до этого дело. Вот только родные старались держать Жуланя как можно дальше от себя, а наставники так его боялись, что стремились поскорее унести ноги. У принца не было никаких перспектив. Он знал, что в будущем не сможет помогать старшему брату с государственными делами. Его удел (и то в лучшем случае) – вечное заточение в подземелье дворца.

Но Сун Жулань не был согласен с подобной судьбой. У него была мечта. Именно она не позволяла юноше пасть духом. Он хотел увидеть мир. Принц грезил о том, как однажды покинет дворец. Тогда он навеки простится с родственниками, которые будут только рады его уходу. Он будет странствовать по свету до смерти и рано или поздно найдет то укромное место, где совсем не будет людей. Там он поселится и больше никому не сможет навредить. И жизнь Сун Жуланя станет куда лучше, чем теперь. В ней больше не будет ни страха, ни осуждения, ни ненависти. Каждый день он будет дышать свежим воздухом, видеть, как восходит солнце, греться в его лучах. Мир в книгах, которыми окружил себя принц, был поистине прекрасен. Сун Жулань был уверен, что и на самом деле мир будет также великолепен. Мечта увидеть его во всей красе превратилась в навязчивую идею.