Земля Обетованная (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 18

«Тебя жадина не покусал?» — заботливо поинтересовался топтыгин.

— Нет. Могу мёда не покупать… — предложил я Потапу внести лепту в борьбе с корыстолюбием, но был прерван возмущённым рёвом.

Динька вернулась, сдала мне на ответственное хранение сумку с блестяшками, провела рекогносцировку. Топтуны обнаружились, но не во дворе-колодце, а через дорогу от заведения, потягивающие что-то в небольшой кафешке. Следили, но лениво и за выходом от гостевого борделя. Ну и сами себе злобные потерпевшие, хотя потерпевшими бы были в любом случае.

Собрался, проверился, обернулся. Потап своё присустствие и энергетический приток маскировал по максимуму, на всякий случай. Ну и аккуратно покинул комнатку в окно, не менее аккуратно перебравшись через дом с другой стороны, оказавшись на пустоватой по ночному времени улице. И неторопливо (ну мало ли, пырится из окна какой-нибудь сталкер), проверяя дорогу Динькой, направился к портовому ИВС. Последний представлял из себя двухэтажное здание с подвалом-тюрягой. Были какие-то вроде камеры на первом этаже, даже с какими-то обитателями, но мне на них было пофиг: экипаж уныло спал, страдал и думал именно в подвале. Судя по смутным ощущениям Диньки (она в тюрягу не залетала, говорила, что страшновато) и моим со стороны, эта богадельня была основательно зачарована. И стены подвала — тоже, видно, у местных водился свой аналог графа горы христовой. Видимо — божественными зачарованиями, ну или с «присадкой», но в данном случае мне не очень интересно. Не думаю, что эти заклятия даже придётся пересиливать: если есть тюряга, то туда впускают-выпускают, так что всякие охранные системы должны быть завязаны на простейшие вещи, типа открытия двери с нужной стороны.

Ну и защищена была тюряжка от штурма и проникновения извне (видно, на случай, как с ожидающим праведного возмездия Тралком, помощи от экипажа заключённым). Маленькие зарешёченные окна, запертые на ночь тяжёлые мощные ворота. Но вот крыша заведения была снабжена галереей с бойницами. И выходами на неё, как понятно. Так что подождав и удовлетворённо прислушавшись к гудению портового района в округе, я просто залез на крышу. И прорезал когтями деревянную, обшитую не слишком толстой сталью дверь, отложив в сторонку: не грохотать этой деталью интерьера было сложнее, чем вскрыть.

И стал вчувствоваться изнутри: шесть очевидных вертухаев дрыхли на втором этаже, шесть явно «бдели» (кто-то даже перемещался, так что без скобок) на первом. На первом же было несколько типов, «смазаных» в ощущениях — подозреваю, заключённых. Но проверим.

Для начала я стал понадёжнее усыплять спящих, тюкая их по маковкам. Много времени это не заняло, запираться на ночь местные не стали, а я законно погордился, что даже не убил никого. Потом — второй этаж. Трое вертухаев не спали, лениво обходя первый этаж и спускаясь в подвал, где перед люком в камеру бдел ещё один вертухай. А парочка дрыхли, распространяя перегар. В общем, для беролака в обороте проблемы вырубить не встало. А шесть типов «смазанных» были действительно в камерах, заперты. И они нам пригодятся, хоть и не прямо.

— Здорово, узники совести, — засунул я радостную морду в открытый люк.

Зачарования были, сильные, судя по моим ощущениям, и на прочность, и на «тревогу», но как я и предполагал — завязанные на нарушение целостности стен-люка.

— Михайло Потапыч⁈

— Аз есьмь. Так, граждане заключённые: не орём, не тупим, в темпе выбираетесь и идёте за мной.

Под звуки педагогических люлей тридцать человек экипажа (остальные были прибиты при сопротивлении, судя по рассказу старпома — жалко, но закономерный конец) провелись к воротам, с запорным механизмом на этаком поворотном штурвале, как у сейфа.

— Так, вращайте хрень. Но пока не выходите, а я — скоро, — сорвался я.

Что-то вслед пропищали, но мне было не до этого: я, уже не слишком заботясь о шуме, вскрывал камеры первого этажа. И успел вернуться как раз к открытию двери.

— Идёте за мной. Не дёргаться, не зыркать, вопросы не задавать. Морды спокойные и сиволапые.

— А сиволапые — это как? — глупо уточнил боцман, на что я продемонстрировал соответствующую морду, уже не в обороте. — Но, Михайло Потапыч, ТАК у нас вряд ли выйдет…

— Старайтесь! — наставительно воздел я палец. — Всё, потопали.

Водоплавающие первое время подёргались, но сами же в своём коллективе исправились. И предтюремную площадь наша компания покидала внешне спокойная, но собранная и деловито выглядящая. Недостаточно сиволапая, как по мне, но тут я старался за всех, выступая впереди.

И — проканало. Стражники по припортовому кварталу сновали, но не слишком много. А, главное, явно были заточены на «пьяных дебоширов». То есть на наш деловито двигающий отряд… просто не обращали внимания. Более того, абордаж буксира выглядел как спокойное проникновение по мостику: на нас просто не обращали внимания, а присмотренный мной буксир этерии содержал всего одного персонажа, видимо, дежурного и, видимо, уставшего.

— Так, вытаскивайте якорь. Как — разберётесь. И те, кому показать как этой лоханкой рулить — со мной. Самому мне рулить лениво, но покажу, — озвучил я начинающим ликовать водоплавающим. — И тихо, паразиты! — возмутилось моё почтенство. — Вот свалим отсюда — поорёте. Умеренно.

10. Золотой младенец

Проблем с «показать» не возникло, даже не пришлось трясти оперативно связанного сторожа корыта. По-моему, старпом и навигатор с штурманом (последние два — какие-то специальные водоплавающие, сделанные для того, чтобы корабль не заблудился и не врезался во что-нибудь неподходящее) понимали больше моего. Компас-навигатор управлялся кольцом с названиями мест (несколько десятков таких колец лежало под ним в ящичке), алхимической бурды в двигателе вроде как хватало, впрочем, если что — топтыгин обещал толкательного элементаля. Сейчас — несвоевременно и поднимет тревогу, но как выплывем из порта — вполне возможное решение проблем (если и будут) с топливом.

И да, все наши копошения проходили без каких-бы то воплей «держи Потапыча и наворованное!!!» и прочих неприятностей. Порт жил своей жизнью, мимо мостика, к которому крепился буксир, промаршировала стража, таща какого-то уставшего водоплавающего, даже не взглянув в нашу сторону. А водоплавающие покопошишись, да и отцепились от мостика и неторопливо поплыли из порта.

Во всём этом благолепии было два недостатка: первый озвучил старпом:

— Никак, Михайло Потапыч. Даже если вашим могуществом и милостью Апопа скорость этой лодки будет, как у Потрясателя в лучшие времена — никак. Потонем.

Это он мягко называл озвученные мной мысли насчёт «доплыть до Зиманды на буксире» волюнтаризмом.

— Совсем никак? — уточнил я для порядка.

— Совсем. Места для пресной воды нет, жреца Ида или хотя бы одарённого водой — нет.

— А они могут опреснять? — заинтересовался я.

— Не все, даже не самые сильные… но некоторые — могут.

— А артефактов для опреснения нет.

— Я о таком не слышал, ваше почтенство. И, положим, пить можно рыбью кровь. Выварить, но топливо… — замолчал, поскольку я наставительно помахал объятым огнём пальцем. — Хорошо, даже топлива не нужно. Но эту рыбу надо ловить: она над глубинами не водится, нет карт отмелей. Просто морской змей потопит эту скорлупку, даже не ударом — волной. Про шторм и говорить страшно. Так что, Михайло Потапыч, нет, совсем никак.

— А Потрясатель разобрали, — вздохнул я.