Господин следователь. Книга 3 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 12

Из буфетной донеслось шевеление и, неизвестная мне Лидочка отправилась искать очки.

Но отсутствовала она долго, поэтому, Чернавский-старший, не дождавшись, начал-таки читать:

— Богословие, всеобщая история, государственное право, гражданское право, гражданское судопроизводство, история важнейших иностранных законодательств древних и новых, история римского права, история русского законодательства…

Чтение длилось долго, у меня уже и уши завяли — сколько всего сдавать-то придется? Очки, за это время, так и не были найдены. Но вот, наконец-таки явилась Лидочка. Как я понимаю — новая горничная.

Симпатичная девушка лет восемнадцати-девятнадцати, в черном платье, в кружевном фартучке и наколке.

— Лида, тебя за смертью посылать, — строго сказала матушка.

— Ольга Николаевна, — с грустью сообщила служанка, — прощения прошу — не отыскала. Я и в библиотеке искала, и в спальне. Даже в прихожую спускалась. Может, они в кабинете? Но кабинет на ключ заперт.

— Ступай, — поморщилась матушка. С грустью сказала. — Мои-то горничные уже не справляются, пришлось молодую девочку брать. Но бестолковая она пока, ничего не знает, ничего не отыщет.

Девушка грустно отправилась на прежнее место, а я невольно проводил ее взглядом. А кто бы не проводил? Хм… Стройненькая. И на личико симпатичная. Показалось мне или нет, что и родители обменялись взглядами?

— Оленька, а ведь очки-то у меня здесь, — радостно сообщил батюшка, хлопая себя по боковому карману.

— Ну вот, а я из-за тебя едва на девчонку не накричала, — хмыкнула матушка.

— А может, Ване пока в отставку подать? — внесла предложение матушка. — Побудет в отставке, поучится в университете. И всего-то четыре года! Потом можно и на службу вернуться.

— Оленька, а ты у меня умница. Действительно, тоже выход, — оживился отец. — Возраст для студента у Ивана еще подходящий, что такое двадцать один год? Вон, вечные студенты и в тридцать лет бывают, а то и старше. Подожди-ка, а зачем в отставку-то подавать? — повернулся вице-губернатор ко мне. — Возьмешь отпуск на год, потом продлишь. Университете закончишь, на службу вернешься, тебе как раз чин коллежского асессора подойдет. Я, в Череповец, на твое место кого-нибудь из канцелярии подберу. С губернским прокурором кандидатуру согласую — и, вперед. Вон, молодежь у нас, про твои подвиги прознав, копытом бьет, в провинцию рвется, за орденами!

Я внимательно посмотрел на батюшку, перевел взгляд на матушку. Что-то тут не так. Есть какая-то заковыка. Определенно, мои родители сговорились заранее. Нет, не в деталях, но уверен — обсуждали вариант возвращения сына в университет, но не как экстернатчика, а в качестве студента.

А еще — ни тот, ни другой ни разу не упомянули мою невесту. Если я пойду в университет, то Леночку-то куда? В мое время мало кого смущает студенческий брак, но здесь это еще редкость. Все-таки, женатый мужчина должен содержать семью, а будучи студентом, делать это проблематично.

И новая горничная, вдруг появившаяся в доме, тоже наводит на размышление. Определенно, что-то тут не так. Не есть ли это отвлекающий фактор?

— Скажите-ка мне, дорогой и любимый мой батюшка, — поинтересовался я. — А не переводят ли вас часом, на повышение? И не решили ли вы, вместе с матушкой, составить заговор против своего единственного и, смею надеяться, любимого сыночка?

Батюшка в раздумьях начал чесать бороду, а матушка с преувеличенным интересом принялась гонять кусочек лимона по чашке.

— Ваня, ну что за глупости ты несешь? — с деланным возмущением сказал отец. — Или, раз ты теперь следователь по особо важным делам, всюду заговоры мерещатся?

— Ладно, заговора нет, — улыбнулся я. — Но вице-губернатора куда-то переводят? И там, сынок на должности судебного следователя, станет мешать?

— Иван, и опять ты глупости мелешь, — вмешалась матушка. — Как может сынок кому-то мешать.

Молодцы у меня здешние мама и папа. Действуют синхронно.

— Не иначе, Александру Ивановичу предложили должность… товарища министра внутренних дел? — предположил я.

Не знаю, отчего я упомянул эту должность? Может, потому что не вспомнил из своей истории ни одного министра с фамилией Чернавский? Да и куда могли назначить вице-губернатора? Вряд ли в министерство финансов или просвещения, ни говоря уже про МИД или военное ведомство.

— Не просто предложили, но уже и указ государем подписан, — с гордостью сказал отец. — Даже не исправляющим делами, а сразу товарищем министра. Но в должность вступаю в марте, указ еще не обнародовали, так что, тебе лучше о том не болтать.

— И что не так с сыном товарища министра внутренних дел, если тот стоит на должности следователя? — поинтересовался я.

— Здесь дело-то не в должности, а в тебе. Сидел бы себе спокойно, писал бы свои бумажки, так нет — везде-то тебе влезть нужно. Вон, по убийству статского советника Борноволкова. Ну, молодцы, личность установили, так и отдали бы все столичной полиции. Ты, Иван Александрович, шустер, не по возрасту. Конечно, как отец я тобой горжусь, только постоянно переживаю. Еще думается — да что там, так все оно и есть, и ты Ванечка моей карьере поспособствовал. Государь, говорят, так сказал — у хорошего сына и отец должен дельным человеком быть. Вон, — пощелкал отец по звезде, — Станислава-то я тоже пока не ждал, рановато.

Нет, что-то отец не договаривает. Ну, шума от меня много, чем это плохо? Кажется, что дело все-таки в Леночке Бравлиной. Родители и говорили, и писали, что не станут мешать личному счастью, но, в тоже время, отец недвусмысленно намекал, что для меня могут подобрать партию и получше. Статский советник Бравлин из уездного городка, пусть и потомственный дворянин, карьере не поспособствует, а вот какой-нибудь министр или денежный мешок — вполне себе может.

А юная невеста — это блажь. Отвлечь ребенка на время — хоть молодой горняшкой, потом отправить Ваньку в университет, так он и вообще о девчонке из Череповца забудет. Мудрые у меня родители.

[1] ГГ мог и не знать, как именовали Череповец в 1960–1970-е годы. Но мог где-то слышать. Или прочитать книгу.

Глава шестая

День встреч

Когда работал в школе, один мой коллега с большим педагогическим стажем сетовал: «Куда не пойдешь, везде натыкаешься на учеников или их родителей!».

Кажется, мне скоро придется носить темные очки и прицеплять бороду, чтобы остаться неузнанным. И где! В губернской столице, в которой, в принципе, могли знать гимназиста Ваню Чернавского, но уж никак не судебного следователя из уездного городка. А тут сразу две встречи за день. Может, вместе со мной в Новгород перебирается Череповец? По крайней мере, его криминальные представители.

Вышел погулять, полюбоваться древней Софией, постоять у памятника «Тысячелетия Руси». Потом можно пройти по мосту через Волхов, к Ярославову городищу. Долго не нагуляю — уши надо беречь, да и шинель не слишком спасает от мороза, но на часок внутреннего тепла должно хватить. Потом, мелкими перебежками, до дома, а там отогреюсь, попью чайку с лимоном, что подаст мне симпатичная горничная. Горничная, при встрече со мной делает круглые глаза, жмется к стенке, пропуская барина. Но мы, будем стойкие, аки не знаю кто и симпатишных горняшек проигнорируем.

Дорога к Кремлю шла через площадь, где развернулась торговля. Углядел, что в одном месте толпа погуще и раздаются взрывы хохота. Как не посмотреть? А там, между двумя ларьками, встроился кукольный балаган. Что там показывают? Ага, что-то из приключений Петрушки. Причем, не где-то, а в Париже. А чтобы зрители понимали, где происходят события, на заднике накарябали: «Вотъ, городъ Парижъ! Увидишь — угоришь!»

Мне кажется — Петрушке без разницы, где хулиганить. Но он сейчас лупит французского полицейского в красной шапке. Видимо, лупить наших городовых цензура не позволяет. Или это какая-то установка — высмеивать все французское? Но, вроде, с Францией у нас отношения нормальные, народ туда рвется.