Сокровище затонувшего корабля - Гусев Валерий Борисович - Страница 25

Алешка повернулся ко мне:

– Разбирайся. Мы их еще не проходили.

Мы-то проходили. Но от всех этих «северная широта», «западная долгота», от градусов и минут ничего в голове у меня не осталось. Да и не было, если честно. Кроме путаницы. Никогда не понимал: какая может быть долгота у шара? Где у шара длина, а где ширина? Вы знаете? Вот именно.

Задачка в принципе была не сложной. Определить, сколько там в одном градусе миль, сделать простой расчет на разницу и прибавить по трешке к каждой координате.

– Ты размеры Земли помнишь? – с надеждой спросил я Алешку.

– Какой земли? На даче?

Ясно. Я опять с надеждой взялся за морской справочник. И нашел-таки нужные цифры. Разобрался в них с грехом пополам. Подсчитал в уме, прибавил. Показал Алешке на карте.

– Понял, – сказал он. – Вверх и вправо.

– На Север, – уточнил я с возмущением, – и на Восток.

– Какая разница? – тоном Р.М. отрезал он. – Поехали!

Он перевел «Марфу» в режим автоматики, и через несколько минут мы оказались в той точке, которую заложил в компьютер Охранник. Как и ожидалось, никакой «Тасмании» здесь не было. Были только заросли водорослей, разбитая лодка вверх дном и все те же драные покрышки. Мы повисели немного над этим безобразием, и Алешка подвел курсор к нужной точке: вверх и вправо. Туда и сюда по нескольку миль. «Марфа» рассудила более рационально. Она не полезла вначале вверх, а потом вправо. Она пошла ходом шахматного «слона» – по диагонали. Плыли мы недолго, на небольшой глубине. День на поверхности был солнечный. По песчаному дну бегала веселая рябь. Резвилась мелкая серебристая рыбешка. Особенно когда в стайку врывались разбойники-тунцы или беспощадная акула.

Но мы мало обращали внимания на повседневную жизнь и проблемы подводной фауны. Мы смотрели вперед, в туманную дымку. А она начала вдруг сгущаться, плотнеть, словно в голубом небе собиралась из светлых облаков серая густая туча. Она становилась все резче в своих очертаниях и все темнее в цвете. И как бы превращалась в длинную подводную скалу. Немного заросшую водорослями.

– Вот она, – тревожно выдохнул Алешка. – «Тасмания».

Да, это была «Тасмания». Она стояла (или лежала) на илистом дне на ровном киле, лишь чуть накренясь на правый борт. И была похожа на длинный панельный дом. С побитыми стеклами. Мы подплыли к «Тасмании» с кормы, на которой четко виднелось составленное из выпуклых латинских букв ее имя, а весь корпус уходил от нас вдаль, все в ту же туманную дымку.

– Какая она громадная, – прошептал Алешка.

«Марфа» зависла над «Тасманией», словно давая нам внимательно ее рассмотреть. Это было печальное зрелище. Оно вызывало какое-то щемящее чувство. Похожее и на грусть, и на тревогу одновременно.

Судно лежало здесь еще сравнительно недолго, но уже подверглось разрушительному действию моря. Со всех мачт, антенн, лееров, надстроек, шлюпбалок свисали лохмы водорослей. Слой ила покрывал палубы. Стекла в иллюминаторах и окнах, если были целы, покрылись тоже каким-то зеленым налетом.

Грустная и жуткая картина.

– Дим, – тихонько спросил Алешка. – А Тасмания – это королева такая?

– Река, кажется, – неуверенно соврал я.

– А где?

– Там, – я махнул рукой куда-то за спину, – в другом полушарии.

– А! В Восточном, да?

– Или в Южном.

– Тогда тем более...

Поговорили... Совсем не о том, что нас тревожило при взгляде на печальный вид затонувшего корабля.

– Дим, – прошептал мне в ухо Алешка, – я туда не полезу. Там, наверное...

– Нет, – уверенно сказал я. – Профессор говорил, что все пассажиры и весь экипаж спаслись на шлюпках. И их подобрал на борт какой-то танкер.

– Все равно, – он поежился как от сквозняка. – Как-то мне не нравится...

Я его понял. Мне тоже не нравилось, что мы собираемся нарушить покой этого затонувшего корабля. Ведь он был полон жизни. Бороздил морские просторы. На нем плыли люди. Чему-то радовались. А потом им выпало такое испытание. А мы за золотом полезем... Но «Марфу»-то надо выкупать. Для Профессора и его исследований. Правда, мы ее угнали у бандитов, но ведь какой-то легальный владелец у нее есть...

Теперь нам предстояло приступить к работе. Вообще, когда я увидел, какой громадный корабль эта «Тасмания», я понял, что отыскать в нем золото просто невозможно. Но, к счастью, на обороте любимого листка из любимой тетради Профессора была изображена схема корабля – в разрезе, и на ней отмечено расположение корабельного сейфа.

Чтобы добраться до него, нужно было пройти через три железные переборки и внешний борт. Толщиной, я думаю, сантиметров пять. Причем наш манипулятор ведь до внутренних помещений «Тасмании» не дотянется. Значит, «Марфа» должна будет проникнуть внутрь корабля. А если она там застрянет? И мы вместе с ней. Вот тогда и мамочка наша ахнет и папочка нам позавидует. Все это я высказал Алешке. Все свои сомнения. Но он «безупречно» верил в «Марфу».

– Не застрянет, – уверенно сказал капитан, поглаживая рукоятку управления. – Очаровательная Марфа Васильевна.

Мы еще раз обошли «Тасманию» и установили «Марфу» носом к ее борту, где предполагали начинать работу. Я взялся за рукоятки манипулятора и включил режущее устройство. Это было что-то вроде лазера, как я понял.

Ствол манипулятора не доходил до борта «Тасмании» метра на три. Но как только я нажал кнопку, на ржавом железе затонувшего корабля вспыхнула и окуталась комочком пара ослепительно яркая точка – как звездочка в белом облаке. Я медленно повел ствол манипулятора вправо, и звездочка стала послушно чертить на корпусе «Тасмании» тонкий огненный след. Потом он пошел вниз, влево и снова вверх, замыкая на борту периметр громадного квадрата.

Вырезанная часть борта качнулась, накренилась и стала падать прямо на нас. Лешка успел дать задний ход, и «Марфа» вовремя отскочила от упавшего стального щита. Лодку сильно колыхнуло, а с места падения стало подниматься черное облако ила. Оно росло и пучилось, переливалось и переваливалось и вскоре совершенно скрыло от нас корпус «Тасмании». Мы перегнали «Марфу» к другому борту. Решили подождать, пока осядет ил.

– Он скоро развеется, – сказал Алешка. Он уже стал опытным моряком. – Здесь течение есть. Его снесет в сторону.

А из-за «Тасмании» все выше вставало угрожающе черное клубящееся облако. В этом было что-то жуткое. Будто какие-то подводные силы решили нам помешать. Но реальная опасность была не в том.

– Смотри, – Лешка схватил меня за руку и показал куда-то вверх.

Прямо над нами двигалось брюхо какого-то корабля. И черное облако поднялось уже настолько, что едва не касалось этого брюха.

– Они там увидят, в панику впадут. Водолазов спустят. И плакало наше золото.

За этим судном прошло другое, потом три небольшие яхты, потом буксир протащил связку плотов. Но, к счастью, облако заметно сносило течением, и оно постепенно светлело. Пока совсем не растворилось в воде.

Теперь мы работали осторожнее. «Марфа» засунула нос в образовавшуюся дыру, здесь уже было темно, как в брюхе у кита. Мы включили прожектор, взрезали первую переборку и аккуратно, тем же манипулятором, уложили ее на днище «Тасмании».

В общем, дело пошло на лад.

«Марфа» упорно пробиралась к сейфу, минуя или убирая все преграды на своем пути. Нам встречались каюты, коридорчики и трапы, всякая мебель, прикрепленная к полу, – и все это в свете прожектора, в застоявшейся воде, все бросало дрожащие тени, колебалось, меняло очертания, и казалось, что здесь, после гибели корабля, настала другая жизнь, призрачная и опасная для посторонних.

Тем не менее к часу вечерней прохлады мы добрались до камеры, в которой скрывался корабельный сейф, и вскрыли ее. Сейф был большой, старинного вида. Он стоял на львиных лапах. И даже не заржавел нисколько. Над ним плавал у потолка пустой графин с пробкой.

Я аккуратно срезал петли, на которых висела дверца, похожая на танковый люк, вырезал замок и отставил дверцу в сторону... В свете прожектора, в железном нутре сейфа, блеснули золотые слитки. Они лежали друг на друге, как кирпичи. И на них были выбиты какие-то буквы и цифры.