Возвращение блудного бумеранга - Калинина Дарья Александровна - Страница 10

– У нее крыша поехала?

– Видать, так.

– И что следак?

– Ясное дело, уши навострил. Слушал и на ус мотал.

– Ну, а потом?

– А под конец обвинил меня и Аньку в убийстве этого типа!

Кира ахнула.

– Тебя-то с какой стати?

– Мол, Анька меня специально из Питера вызвала.

– Чтобы ты убила ее дядю? Верней, дядю ее мужа?

– Прямо так следователь, конечно, не сказал. Но я его намеки достаточно хорошо просекла. И про билет меня расспрашивал. И почему мы приехали прямо к свадьбе Тамары. И были ли мы с ней раньше знакомы. Ну, ты понимаешь?

Кира подавленно молчала. Да уж, ситуация, хуже не придумаешь. Они находятся в чужой стране, а тут не проходит и двух дней, как убивают дядю их подруги и хозяйки. И в убийстве обвиняют ее саму.

– Но зачем Аньке понадобилось убивать своего дядюшку?! Неужели, даже после стольких лет совместной, душа в душу, жизни с Давидом, рождения у них двух мальчиков, этот вредный дядя не сдался?

– Нет. Не только не сдался, но и продолжал всячески пакостить им.

– Как это?

– К примеру, не разрешал собственным внукам играть с детьми Давида.

– Почему? Дети-то чем виноваты?

– Ну, как ты не понимаешь. Во-первых, они же наполовину русские. А раз так, значит, тоже не могут быть приняты в семью! А во-вторых... Во-вторых, сдается мне, что этот дядя Нико нарочно изводил Аньку.

– Почему?

– Не мог простить, что Давид женился не на той невесте, что он ему сватал, а на Аньке.

– И надеялся, что Анька не выдержит и уйдет от Давида?

– Возможно.

– И тот женится на прежней невесте?

– Да.

– Но это же глупо!

– Ничего другого, зачем этот человек так активно изводил Аньку, мне в голову не приходит.

Кира помолчала.

– А что за невеста была у Давида?

– Не знаю.

– Надо узнать. И заодно выяснить, был ли личный интерес в этом браке у покойника.

– И у кого мы это узнаем?

– У наших хозяев. У Аньки, у Давида, у его мамы. У кого же еще?

Но этот разговор пришлось отложить на завтра. Сегодня все в доме Аньки были слишком подавлены свалившимся на них горем. Да, покойник отличался скверным характером, был невыносим в общении, не принимал невестку и обладал злым колючим языком, но он был братом матери Давида и его родным дядей. А родственников, как известно, не выбирают. Их просто любят или хотя бы мирятся с их существованием.

Трудно сказать, какие чувства испытывали Давид и все прочие к дяде Нико при его жизни, но теперь, когда он умер, они подчеркнуто горевали об этом человеке. Мать Давида побежала в дом к брату с соболезнованиями. Анька наглоталась снотворного и легла спать. А Давид ходил по дому с таким мрачным, отрешенным выражением лица, что девушки просто не рискнули к нему сунуться.

– Что это с ним?

– А тебе бы понравилось, если бы твоего родного дядьку вдруг пришили, а менты обвинили бы в этом твою супругу!

– У меня не может быть супруги! Только супруг!

– Ну, супруга! Какая разница?

В ответ Леся хотела напомнить подруге анекдот о том, как один горячий кавказский мужчина приходит в магазин и просит показать ему трусы. Молоденькая продавщица, увлеченная разговором с приятельницей, не глядя, достает и бросает на прилавок несколько пар женских трусов.

– Э! – говорит мужчина, оскорбленно двигая усами. – Девушка, ты что мне дала? Трусы ведь женский!

– Да какая разница? – небрежно отвечает продавщица, не прерывая увлекшего ее разговора.

На что окончательно выведенный из себя мужик стучит кулаком по трусам и орет:

– Какая разница! А вот я сейчас эту разницу из штанов вытащу и тебе в глаз суну!

Хотела напомнить Леся этот анекдот. Но не стала. Слишком все утомились за сегодняшний день. Да еще и закончился он убийством. Очередным убийством, которое случилось в присутствии двух подруг. Регулярность, с какой происходили возле них убийства, мягко говоря, настораживала. И в первую очередь самих девушек.

– Поневоле задумаешься, в чем тут дело. Это с нами двумя что-то не в порядке или просто мир вокруг нас такой? – пробормотала Леся, устраиваясь на ночлег.

– Ты это о чем?

– Ну, вот дядьку нашей Ани убили. А ведь жил себе человек, особо не тужил.

– И что?

– А потом мы с тобой приехали, и его убили. Тебя лично этот факт не настораживает?

Нет. Киру этот факт не настораживал. Она была прагматиком. И считала, что если это не они лично прикончили дядю Нико, то и волноваться им совершенно не о чем. Совесть их чиста. А что преступник активизировался, когда они приехали, это на совести только самого преступника. К подругам это никакого отношения не имеет.

– Мы тут ни при чем! – твердо заявила Кира. – Так что ложись спать и не выдумывай разной чепухи!

Подруги уже прилегли на свои кроватки, когда внезапно за окном их комнаты раздался чей-то голос и стук.

– Эй! Девочки! Вы спите?

– Кто там?

– Это я! Давид.

Девушки мигом передумали засыпать. И подскочили к дверям.

– Заходи! Что случилось?

Глупый в подобной обстановке вопрос. Много чего случилось сегодня – и все по большей части неприятное. Но оказалось, Давида интересует, что именно видела Леся. Поэтому он и пришел. Не мог уснуть, мучали тяжелые мысли.

– Леся, скажи, ты ведь все время была с моей женой?

– На свадьбе? Нет, иногда мы разлучались.

– Я имею в виду потом. Когда вы нашли тело дяди Нико. Вы были с ней вместе?

– О да!

– И ты видела, как она подошла к телу дяди?

– Конечно!

– Она к нему приближалась?

– Да, когда он отпустил изгородь и упал.

– А он был в это время уже мертв?

Все эти вопросы насторожили подруг.

– К чему ты спрашиваешь, Давид? – удивилась Леся.

– Так он был жив или мертв?

– Откуда мне знать! Он упал и не шевелился.

– А кровь?! Кровь на нем уже была?

– Да. Рубашка была вся мокрая.

– Мокрая. Но это была кровь? Или вино? А кровь появилась на нем уже позднее?

Постепенно до подруг дошло, что выпытывает у них Давид. Его интересует не само убийство, не последние слова убитого, а причастна или непричастна его собственная жена к убийству. Когда до подруг это докатило, они возмутились.

– Как ты можешь?! – закричала Леся. – Подозревать собственную жену!

– Это низко!

– Это гнусно!

– Это отвратительно!

– Так я же только вам! – оправдывался Давид. – Я никому больше о своих сомнениях не говорил.

– И нечего вообще говорить!

– Твоя жена ангел!

– Чистая и светлая душа!

– Умница!

– Красавица!

– Добрый человечек! Она не способна никого убить.

Давид окончательно поник.

– Да, вы правы! А я осел!

– Кретин!

– Негодяй!

– Предатель!

Этого Давид уже не стерпел.

– Эх! – произнес он со страшным вздохом. – Я к вам как к людям пришел, а вы...

Подругам стало совестно. Ну что они, в самом-то деле, набросились на хорошего человека. Ну, смалодушничал, ну усомнился в своей жене, с кем такого не бывает. Ведь не побежал же Давид к ментам, а в себе оставил свои сомнения. А ведь были у него эти сомнения. Были! И серьезные, раз уж он так трепетно мучался.

– Давид, – позвала отвернувшегося мужика Леся. – Мы не хотели тебя обидеть.

– Знаю.

– Ты нам скажи, что у тебя за основания, чтобы подозревать Аню? У тебя ведь есть эти основания? Ты же не просто так к нам пришел?

Давид глубоко вздохнул, но все же ответил.

– Ненавидели они друг друга.

– Кто? Твой дядя и Аня?

– Да. Просто находиться рядом не могли. Сразу же воздух между ними от невысказанных слов накалялся.

– Так они все-таки общались?

– А как вы думали? Одна семья.

– Мы так поняли, что твой дядя отказывался даже находиться с Анькой под одной крышей.

– Ну, положим, это не совсем так. Просто они ссорились постоянно. Первые полчаса они еще как-то друг друга терпели. Но потом обязательно что-то такое случалось, и они снова ругались. И кто-то из них уходил. А иногда и оба сразу.