Конспирология - Дугин Александр Гельевич - Страница 4

Как бы то ни было, «конспирология» сама по себе безусловно нуждается в планомерном анализе и изучении, что мы и предлагаем осуществить (или, по крайней мере, начать осуществлять в меру возможностей) всем заинтересованным в этой области исследователям, а также самим сторонникам и противникам тревожной «теории заговора».

Основная конспирологическая модель

Рассмотрим теперь, что, собственно, имеется в виду в наиболее общем случае, когда упоминается «заговор», а точнее, «заговор в мировом масштабе» — ведь именно идея такого «глобального заговора» и составляет основу «конспирологии» даже в тех случаях, когда речь идет об объяснении или «разоблачении» какого-то частного, локального заговора.

Схематически можно сказать, что начальной аксиомой конспирологии является идея о существовании тайного общества, члены которого стремятся подчинить себе весь мир и создать совершенно новый порядок, в котором они будут занимать ключевые позиции и безраздельно властвовать. При этом важно, что сам предполагаемый порядок будет не безразлично каким, а прямо противоположным тому, который имеется в данный момент или который был «вчера», то есть «естественному». Само тайное общество состоит не просто из «плохих», но «обычных» людей, а из особых «гениев Зла», которые при этом имеют некую фундаментальную типовую аномалию по сравнению с «нормальным», «естественным» человечеством.

Итак, по пунктам:

1 — В центре «заговора» стоят люди.

2 — Эти люди скрыты под покровом тайны.

3 — Эти люди принципиально дефектны в самой своей основе.

4 — Цель «заговора» — в создании «антиреальности», соответствующей «антинормальности» самих заговорщиков.

5 — Негативная цель «заговора» — уничтожение «естественного», «нормального» порядка вещей, который является «преградой» и «препятствием» (или, по меньшей мере, порабощение и подчинение «нормальной» реальности).

Сразу же надо заметить, что первый пункт отнюдь не тавтологическое утверждение. Напротив, он является одной из фундаментальных черт специфически современной (то есть возникшей после эпохи Просвещения) конспирологии, в отличие от аналогичных концепций, присутствовавших в традиционных сакральных обществах. В принципе, наличие у истории некоторой цели, некоторой логики и некоторых предопределенных этапов признается всеми религиозными доктринами, а также некоторыми профаническими учениями (такими, как марксизм с его логикой «смены экономических формаций»). Но чаще всего религиозные догматы возлагают ответственность за циклический ход истории, постоянно удаляющейся от своего сакрального истока, а значит, постоянно деградирующей, на безличные силы Рока, Судьбы или на внечеловеческих исполнителей Предопределения — ангелов, демонов, сущностей мрака, которые «тянут» человечество к эсхатологическому падению и разложению. В современной же конспирологии неизменно подчеркивается именно человеческий характер заговора, а телеологические идеи Предопределения, как правило, играют вспомогательную роль (и то только у определенного типа конспирологов). «Заговор» — это обязательно «заговор людей», и не случайно появление исторической конспирологии совпадает именно с эпохой Просвещения, когда «гуманистический», «чисто человеческий» фактор стал культурной доминантой у определенной части человечества (т. е. на Западе).

В целом, Новое время было резким разрывом с последними инерциальными остатками сакральной цивилизации в Европе, которая начала стремительно дезинтегрироваться, начиная с последних столетий Средневековья. Новое время стало торжеством «человека», взятого как некая causa sui. И параллельно с наступлением «гуманизма» на все сферы культуры историческая Предопределенность, вера в которую в реальности на многие столетия пережила собственно крах религиозной цивилизации на Западе, облеклась в форму «тайного общества» людей, ответственных за негативный исторический ход событий, за все «зло», происходящее в обществе и в цивилизации в глобальном масштабе.

Таким образом, конспирология в большинстве случаев сопряжена со «светским», «лаическим», «нерелигиозным» отношением к логике истории. Но одновременно, типичное конспирологическое сознание на практике пропитано и пониманием неизбежности такого поворота событий, что является рудиментом сакрального мировоззрения. Чтобы быть точным, для конспирологии в целом свойственно именно сочетание «светских» и «религиозных» мотивов (а точнее, «гуманизма» и «фатализма»), и это сочетание (которое чаще всего остается неосознанным) объясняет особую экстравагантность, зачастую свойственную конспирологическим концепциям.

То, что общество «заговорщиков» является тайным, также следует из двойственного подхода и к пониманию механизмов истории. С одной стороны, оно скрыто от обычных глаз, как скрыты потусторонние силы Зла для верующих людей. С другой стороны, это — все же общество, то есть некая социальная структура, а не «демоническая свита Дьявола» и не «войско Асуров», как в индуизме.

Точно так же и «новый всемирный порядок», являющийся целью «заговорщиков», мистичен, как «апокалиптическое царство антихриста», но одновременно по-человечески рационален, лишь в особой обратной, но столь же «гуманистической» логике. Например, вместо «лучших» в нем будут править «худшие», вместо «нормы» в нем будет узаконена «патология» и т. д.

И наконец, агрессия «заговорщиков» против статус-кво данного конкретного общества постоянна лишь в одном: она всегда направлена против того, что есть в данный момент, независимо от его качества. Так, для религиозного сознания деградация реальности, универсальное «грехопадение» мира, имеет только одно направление — ко все большему разложению вплоть до последней эсхатологической катастрофы и новой интеграции с Принципом. Поэтому для конспирологов негативен сам ход истории цивилизации, а не конкретная ее фаза. Эта ненависть к настоящему и инкриминируется «заговорщикам» в каждую конкретную эпоху по мере того, как меняются общественные устройства и политические приоритеты.

Все выделенные выше моменты прекрасно сообразуются с полубессознательным характером конспирологических концепций, в которых в качестве «архаического», «инерциально и бессознательно религиозного» элемента выступает смутное понимание сакрального детерминизма Истории, ее циклической Предопределенности, а в качестве «рациональной надстройки» — позитивистски-гуманистическое представление о «человеке как творце истории». Отсюда, кстати, и частый привкус ментальной патологии у конспирологов как следствие сочетания двух разнородных систем координат в одном и том же подходе к рассмотрению реальности. Поэтому сами «заговорщики» в глазах их разоблачителей приобретают характер особых монстров, в которых «человеческое» (и, естественно, все человеческие пороки) сопрягаются с «нечеловеческим», отражая тем самым изначальную установку самих конспирологов, в сознании которых оба плана, как правило, перемешаны.

Конспирология и традиционализм

Сделаем небольшое отступление в несколько иную, но, тем не менее, непосредственно сопряженную с конспирологией сферу. Мы имеем в виду то, что сегодня с определенной степенью условности называют «традиционалистской мыслью» («la pensee traditionnelle»). Речь идет об особом направлении мышления, которое представляет собой беспощадную критику современного мира. В отличие от подавляющего большинства критиков современной цивилизации традиционалисты основываются на ценностях не «гуманистических» и «прогрессивных», но на ценностях Интегральной Традиции, понимаемой как «тотальный феномен», подчиняющий себе все аспекты общественной, политической и культурной жизни. Наиболее выдающимся представителем такого подхода был французский эзотерик Рене Генон, сформулировавший базовые принципы «традиционалистского» подхода. Ретроспективно, уже после Генона, к предтечам традиционализма были причислены такие знаменитые «теократические консерваторы» Запада, как Доносо Кортес и Жозеф де Мэстр, а также некоторые писатели «оккультистского» направления (и в первую очередь, Сэнт-Ив д'Альвейдр). Но все же, именно Генон и мыслители, на которых он оказал решающее влияние, стали «традиционалистами» в полном смысле этого термина.