Обычная жизнь обычного японца (СИ) - Баковец Михаил - Страница 19

Удар получился прекрасный! Я даже ощутил боль в слабоприкрытых костяшках. Зато противнику было в разы хуже. Брызнула кровь не то из разбитого носа, не то из рассечённой брови. Он запрокинул назад голову и сделал два шага на заплетающихся ногах.

Мне бы тут его добить. Вот только у меня подобного бойцового рефлекса не имелось.

Женские визги перекрыли весь окружающий шум. Краем глаза я увидел, как пара женщин подскочила со своих мест и что-то кричат. Замешательство продлилось секунды три, может четыре. Этого времени моему противнику хватило, чтобы прийти в себя. А затем прозвучал гонг. Третий раунд закончился. Мне оставалось продержаться ещё два.

— Живой? — спросил у меня Орочи.

— Не дождётесь, — ответил я, с облегчением падая на табуретку.

— Молодец. Сделал всё, как я тебе советовал. Вышло даже лучше, чем я предполагал, — похвалил он. — Но теперь готовься к тому, что в четвёртом он из тебя будет делать мясной соус.

— Подавится, — всё также односложно ответил я. Состояние было паршивым. Тело ломило, сердце бухало в груди как механический молот, лёгкие работали на пределе, едва восполняя нехватку кислорода в крови, лицо неприятно щипало. Но зато почти все эмоции пропали. Я себя чувствовал так же, как на нелюбимой работе за пару часов до окончания рабочего дня. То есть: побыстрее бы всё закончилось и уйти домой.

Предположение Ножа не оправдались. Противник не стал превращаться в мельницу, как в прошлый раз. Наоборот, он подступил ко мне с осторожностью, готовясь в любой момент отпрыгнуть назад и уйти в защиту. Это не осталось незамеченным зрителями. С их стороны полетели нелестные выкрики в чужой адрес. И к удивлению — подбадривающие меня.

Под напором своих и чужих эмоций японец решил повторить свой предыдущий заход. Возможно, он рассчитывал, что я стану также обороняться и бегать по рингу. Если это так, то его ждало горькое разочарование.

И крайне болезненное.

Его рывок ко мне и мой пинок совпали. Уйти он не успел и нарвался на мою стопу низом живота. Я не был уверен, что попал ему в пах. Но после моего удара он рухнул сначала на колени, искривив рот так, что выпала каппа, схватился одной рукой за низ живота, а вторую выставил в мою сторону открытой ладонью.

С небольшим опозданием между нами встал рефери, а потом несколько раз звякнул гонг.

На этом бой был закончен.

— Пять раундов, Кудо, — зло выговорил мне Орочи. — Ты чем слушал?

— А я виноват, что против меня идиота какого-то поставили? Ты сам говорил, что он боец, что меня разделает, что он то, что он сё. Я просто отпугнуть его хотел, время потянуть, а он даже не смог увернуться. К тому же, народу бой понравился. Вон как там все визжали.

— Только это тебя и спасает, — процедил он и резко свернул тему. — Собирайся. Через десять минут отвезу тебя домой. И вот возьми мазь. Дома сделаешь себе примочки, а то завтра тебя с таким лицом или в полицию отправят, или в больницу, — он кинул мне плоскую пластиковую баночку.

— Спасибо, — поблагодарил я его, поймав предмет.

По пути домой у меня было полно времени, чтобы подумать о случившемся. В первую очередь размышлял не о перспективах погасить долг участием в подпольных поединках. Для меня подобное вовсе не выход. Ладно сегодня повезло с молодым да горячем, нахватавшимся техник по верхам. А завтра кинут под молотки опытного бойца, который меня просто изуродует. И всё это за виртуальные деньги. За погашение долга. То есть даже на лечение мне придётся выкладывать из собственного кармана.

Интересно совсем другое. То, как я реагировал на всё происходящее. В прошлой жизни я не был мамины сынком и комнатным цветком. Правда, и гопарём тоже не являлся. У меня случались уличные драки, махался в старших классах, сходился за девчонку, сталкивался с уродами в армии. Следуя веяньям моды походил меньше года в спортзал на секцию ММА, на бои без правил. Правда, без особого энтузиазма. Но всё это дало мне прекрасное понимание, что моя реакция на чужие удары и мои собственные — это неправильно! Я ещё в первый день после осознания, что стал вселенцем в чужое тело, внимательно его рассмотрел в зеркале, ощупал, оценил размеры и физическую силу. Тогда особенно не с чем было сравнивать. Но сейчас… Сейчас я был уверен, что сильнее, быстрее и крепче, чем типичный японец моего возраста и телосложения.

«Натуральный одержимый», — про себя произнёс я, чем и подвёл итоги.

Ведь одержимые всегда описывались как сильные, быстрые, не чувствующие боли и агрессивные. А ведь я недавно вломил прыщавому архивариусу буквально ни за что, поддавшись вспышке ярости. Раньше за такой крысиный поступок я точно не стал бы распускать руки.

И тогда — что? Если я одержимый, то душа настоящего Кудо спит где-то глубоко в подсознании? И что тогда будет, когда она проснётся?

«Чёрт, хорошо бы всё это оказалось просто глупыми мыслями в отбитой башке», — с надеждой подумал я.

Глава 13

ГЛАВА 13

К счастью, на следующий день после подпольного поединка на работе меня никто не ждал. Начались выходные. Утром, взглянув в зеркало, я с удивлением и радостью увидел там не опухший баклажан с выпуклостями и впуклостями, а нормальное человеческое лицо, слегка раскрашенное желтоватыми разводами. То ли мазь, врученная мне Орочи оказалась по-настоящему чудодейственная, то ли Кей надо мной поработала. Уточнять у дзасики я постеснялся.

Не теряя время зря и не откладывая важное дело в долгий ящик, сразу после завтрака я стал сбираться в музей. Ну его к чёртовой бабушки весь этот адреналин на арене вместе с прощанием долгов. Причем тех самых, которые накрутили другие, назвав их процентами. Ещё меня беспокоил интерес ко мне со стороны Ножа и тех, кто за ним стоит. Уж не начало ли это вербовки меня для участия в мутных схемах? Например, позже меня добровольно-принудительно заставят драться в совсем уж криминальных боях насмерть или до серьезного увечья. Уверен, что у криминала подобные схемы отработаны от и до. А мне это надо?

Адрес музея я узнал у Кей уже давно. После чего посмотрел на карте, проложил маршрут и в том числе «походил» по тем улочкам с помощью панорамной съёмки от местного «гугла».

В набитом как консервная банка шпротами автобусе в этот раз мне повезло ещё меньше. В тот раз меня сдавили хотя бы две симпатичных женщины, а вот сегодня с одной стороны ко мне прижалась какая-то мелкая пигалица лет восемнадцати, надушившаяся ядрёными приторными духами, от которых у меня жутко першило в носоглотке, а с другой придавил пузатый мужик, пахнувший не менее резко, но уже по́том, с набитой спортивной сумкой, которая толкала под коленки.

Наконец, я не выдержал и решил выйти пораньше. Лучше пройдусь минут двадцать, разомну ноги, чем продолжу испытывать свои обонятельные рецепторы жуткими флюидами, с которыми не справляется кондиционер автобуса.

Оказавшись на месте, я застыл напротив входа в музей с трудом сдерживая готовые сорваться с губ ругательства. Там стояли два полосатых мини-барьера, а между ними висела стальная цепочка, на которой болталась табличка, сообщающая, что объект закрыт на ремонт.

Зачем-то оглянувшись по сторонам, я двинулся вперед, перешагнул через цепь и взялся за дверную ручку. Рассчитывал проскользнуть внутрь и добраться до клада. Или хотя прояснить ситуацию в музее, узнать, что по чём. Увы, не свезло. Дверь даже не шелохнулась. Ни вперёд, ни назад.

— Зараза, — всё-таки высказался я, не став держать в себе эмоции.

Пришлось возвращаться домой не солоно хлебавши. Услышав мой рассказ, дзасики виновато сказала:

— Это всё из-за меня.

— Ты-то тут причём? — успокоил я её. — Просто время пришло для ремонта музея. Давно не делали или по плану какая-нибудь реставрация началась.

Та в ответ покачала головой и возразила:

— Вот именно что давно. Пока я там жила, моя сила держала внутреннюю обстановку в полном порядке долгие годы. И как только ушла, там всё начало рушиться.