Лучший иронический детектив - Белова Марина - Страница 21

— Си, — хором по-испански ответили я и Алина.

— Слышали о последнем халифе Гранадского эмирата? И то, что сокровища он оставил после себя?

«Прав Альберто — о сокровищах знают все. Но только дурак при таком раскладе будет их искать», — подумала я, кивая Изабелл.

— Так вот, мой Педро потомок араба, которого Абу Абдуллах Мухаммад оставил стеречь сокровища. Так гласит семейная легенда. Все мужчины семьи Лафарга никогда не искали работу за пределами родного города, а правильнее сказать, за пределами Альгамбры.

— Как вы сказали? Лафарга? — услышала я знакомую фамилию. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить — так звали бабушку Риты Кошевой. Мария Лафарга! Неужели Педро приходится Рите родственником?

— Наша фамилия Лафарга, — обратив внимание на мое удивленное лицо, Изабелл еще раз повторила фамилию и продолжила: — По преданию, когда халиф покидал дворец, то доверил стеречь сокровища своему слуге, далекому предку моего мужа. С тех пор все мужчины этого рода не должны искать работу вне дворца, иначе их постигнет родовое проклятие. Не знаю, как трудоустраивались родственники мужа в древние века, но отец Педро работал в Альгамбре.

— А коммунистов в вашем роду не было? — спросила Алина.

— Почему не было? Дед моего мужа был коммунистом. Он, кстати, тоже работал в Альгамбре, только реставратором. Педро его не знал. Дед умер в конце тридцатых годов. Кажется, его посадили в тюрьму за убеждения. Там он и умер. Его сыну, отцу Педро было не больше четырех лет. Бабушке Педро с трудом удалось сбежать от репрессий. После окончания второй мировой войны они вновь вернулись в Гранаду. Когда отец Педро подрос, мать ему рассказала о семейном предании. Дальнейшая его судьба была предопределена. Он и садовником работал на территории Альгамбры, и укладчиком плитки, и сторожем. За любую работу брался. Он и Педро жизнь искалечил… — с досадой сказала изабелл. — А как все хорошо начиналось. Какие перспективы открывались перед моим мужем. С его данными он мог быть чемпионом Испании. Педро в прошлом боксер. В прошлом…

Я проследила ее взгляд. На стене висел портрет хозяина дома. Широкоплечий брюнет, с несколько тяжелыми, но без сомнения мужественными чертами лица мог вызвать восторг у любой женщины. Неуловимо он напоминал Омара Шарифа в молодости. Такая же смуглая кожа, иссиня черные волосы, пронзительный взгляд. Сразу стала понятна ревность Изабеллы — женским вниманием Педро наверняка не обделен.

— Скажите, Изабелл, а у деда Педро был только один ребенок?

— Была еще дочь, Мария, но следы ее утеряны. Когда дед моего мужа понял, что ему недолго быть на свободе, он смог устроить так, что девочку вывезли в Советский Союз. Потом деда арестовали, еще через время началась война… В сорок пятом бабушка писала в Россию, да письма не доходили. Поговаривали, что ваше правительство вообще никого за границу не отпускает. Так Мария и потерялась.

— Интересно, а ваш муж обрадуется, если узнает, что у него в России есть сестра и племянница? — я в уме сообразила, что мать Риты приходится Педро двоюродной сестрой, а Рита племянницей.

— Сестра? Вы думаете, она жива? Я такое о вашей стране слышала. У вас и тюрьмы, и каторга…

— Что поделать, сталинский режим — страница нашей истории. Много чего плохого было, но было и хорошее. Например, испанских детей приняли как родных. Вместе со второй родиной они получили образование, работу, обзавелись семьями. Представьте себе, что у нас есть знакомая. Ее бабушку звали Мария Лафарга. Ее в детстве вывезли из Испании. После войны она тоже писала во все инстанции, искала родственников, но каждый раз ей приходил отрицательный ответ — людей с такой фамилией нет, — я замолчала, наблюдая за реакцией Изабелл. Она с интересом ловила каждое мое слово и с нетерпением ждала, когда Альберто его переведет. — Так вот, эта Мария Лафарга рассказала своей внучке аналогичную историю о сокровищах Альгамбры.

— Вот как! Может она и впрямь родственница Педро?

— А я к чему веду? А девушка, которую мы ищем, подруга этой самой внучки, — раскрыла я карты Изабелл. — Внучка поехать не смогла, поскольку ее мама болеет.

— Мама внучки — сестра моего Педро? Надеюсь с ней ничего серьезного? — всполошилась Изабелл.

— Перелом ноги, — успокоила я новоявленную родственницу.

— Да уж, новости. Надо Педро найти. Может, ваша подруга его уже нашла и увезла в Россию? — высказала свое предположение Изабелл, но тут же засомневалась: — Нет, как бы он без паспорта уехал?

— А документы он не брал?

— Только пропуск в Альгамбру. Он же на работу пошел. Паспорт должен в комоде лежать. — Чтобы быть уверенной в этом, она подошла к комоду, выдвинула ящик и, достав документ, покрутила его в руках. — Вот он, паспорт. Без паспорта на самолет не посадят.

— Не посадят, — поддержала ее Алина. — И через границу не пропустят.

— Куда же тогда они могли деться? — спросила у нас Изабелл. — Сколько дней прошло, от Педро ни слуху, ни духу. — Казалось, что только сейчас она заволновалась.

Алина проанализировав слова Изабелл, задумалась вслух:

— Странно, все в роду Лафарга знали о сокровищах. Допускаю, что когда дворцы не были музеями, трудно было пробраться внутрь и раскопать тайник. Но когда комплекс открыли для посещений, разве ни у кого не возникало желания выяснить, есть ли сокровища или их нет? Взять того же деда-коммуниста. Разве испанской компартии не нужны были деньги на партийные нужды? Очень я сомневаюсь, что дедушка-коммунист не хотел внести свой вклад в партийную кассу. Альберто, спросите об этом у Изабелл.

Альберто исполнил Алинину просьбу. Через минуту он уже переводил ее ответ:

— О дедушке я знаю мало. Свекор его практически не помнил. О сокровищах халифа ему рассказала мать, она же передала ему наказ отца, работать только здесь в Альгамбре, в противном случае нашу семью постигнет родовое проклятие. Такой же наказ отец дал Педро. Он рассказал ему о сокровищах, и что их может забрать только потомок халифа, но, где они спрятаны, он не знал.

— Он, может, и не знал, потому что перед войной слишком был маленький! — воскликнула Алина и, спохватившись, зажала ладонью рот.

— Неужели ваша подруга знала? — спросил Альберто, перехватив мой взгляд.

После Алининой реакции трудно было соврать. Вздохнув, я сказала:

— Настя знала. И она могла взять в сообщники Педро. Договорились ли они, не берусь ответить — мы не знаем на что Педро способен, и на сколько он трезво мыслит. Изабелл, а у Педро никогда не возникало желания отыскать сокровища и их присвоить? Сложно понять мотивы вашего супруга. Легенда легендой, но чтобы жизнь посвятить тому, чего возможно нет… Это похоже, простите, на психическое расстройство переходящее по наследству.

Альберто перевел, скорей всего, умолчав о намеке на психическое расстройство Педро и его папеньки.

— Педро очень переживал, когда отец поставил ему ультиматум — уйти из спорта. Как он смог его заинтересовать скучной работой охранника, не знаю. Я подозреваю, что все же у моих мужчин было на уме найти сокровища. Какое-то время Педро не вылезал из библиотеки, домой разные книги приносил, по большей части исторические. Так было первый год работы, а потом он вдруг охладел к науке и стал безудержно гулять. Очевидно, понял, что сокровища — не более чем красивый миф. Да и как их можно найти, не зная, где конкретно они зарыты.

— А тут появилась Настя, — стала рассуждать вслух Алина, — и предложила свою подсказку взамен на помощь. Педро оказался для нее сущей находкой. Суди сама: работает ночью, имеет свободный доступ в помещение, где зарыты сокровища. Где ты найдешь лучшего сообщника?

— Если исходить из того, что после той ночи они оба пропали, то можно предположить, что сокровища они извлекли из тайника и вместе с ними бежали, — продолжила я мысль подруги. — Но тогда возникает несколько вариантов развития событий. Они поделили клад и разошлись с миром. Где они тогда? Отсиживаются? Ждут реакцию музея на ограбление? Потихоньку сбывают украденное? Второй вариант — клад они не поделили. В споре один мог убить другого и забрать долю компаньона.