Я больше тебе не враг (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 2

Проскакиваю мясной ряд, где на прилавках полно непривычных гадостей и отвратно воняет, пролетаю очередной закоулок, ныряю через калитку в закрытый двор и выскакиваю с другой стороны на пустую, странно тихую улицу.

Мой дом уже близко, последний рывок. И я несусь.

А на встречу мне выворачивает мужчина. Черная футболка и камуфляжные брюки. Знакомый разворот плеч…

Пытаюсь притормозить, чтобы не врезаться, скольжу и неуклюже приземляюсь на пятую точку, а он надвигается, не ускоряя шага. Хищно, неспешно, неотвратимо.

Нет сил подняться. Я просто пячусь от него, ползком, помогая себе локтями, ладонями, пятками. Не могу отвести взгляда от темной неумолимо приближающейся фигуры

Мой убогий побег обрывается, когда наливаюсь спиной на стену. Вжимаюсь в нее, мечтая просочиться сквозь кирпичи.

Кирсанов останавливается в шаге от меня. Смотрит сверху вниз без единой эмоции, и я не ощущаю ничего кроме лютого холода. Меня трясется и сердце вот-вот вырвется из груди

Макс опускается рядом со мной на корточки. Одним локтем опирается на колено, второй рукой небрежно снимает темные очки.

От его взгляда я еще сильнее вжимаюсь в стену. В нем нет и намека на прошлые чувства. Жесткий, убийственно холодный, полный обещания уничтожить

— Давно не виделись… любимая. Скучала?

От его голоса мороз по коже, и сердце обрывается, проваливаясь до самых пяток.

Он меня ненавидит.

***

Не думала, что Макс найдет меня так быстро. Не думала, что он вообще найдет меня когда-нибудь.

Я недооценила его. Была уверена, что все осталось позади…

Мне не хватает воздуха и предательски щемит в груди, когда вижу его так близко.

Да. Я скучала. И это самое хреновое, что случалось со мной в жизни. Проще было бы, уйди я ни о чем не жалея. Но увы…

Макс кажется расслабленным, но я его знаю. Он стянут, как пружина и в любой момент может сорваться. В каждом жесте осязаемая угроза. Даже в том, как склоняет голову, чтобы лучше меня рассмотреть, и то сквозит что-то звериное.

Он другой. Чужой, холодный, полностью закрытый. Того человека, за которым я когда-то была замужем, больше нет.

Серые глаза теперь кажутся стальными. В них притаилась тьма. Я сама ее туда поселила, своими собственными руками.

Мне с трудом удается проглотить свой страх.

Теперь поздно убегать, поздно бояться. Все, что могла, я уже сделала, карты раскрыты.

— Как ты меня нашел? — Хриплю, как старая прокуренная ворона. Но это максимум, на который я способна. Кажется, еще немного и от волнения выплюну собственное сердце.

Только бы не затошнило. Токсикозом особо не страдаю, но если перенервничаю, то может вывернуть наизнанку. Сейчас нельзя этого допустить. Никак нельзя. Кирсанов не должен узнать о ребенке. Если это произойдет, то все станет в разы хуже.

Хотя, куда уж хуже.

Сглатываю с трудом. Втягиваю воздух носом, выдыхаю ртом. Этот незамысловатый прием обычно помогает справиться с дурнотой. Пытаюсь собраться мыслями, начать соображать, но когда слышу его голос, меня будто скидывает в прорубь с ледяной водой:

— Это все, что тебя интересует?

Он смотрит на меня так, что хочется провалиться сквозь землю. Я больше для него не Таська, не Тасенька, не девочка любимая. Я – никто. Демон, обманом просочившийся в его жизнь, и разворотивший там все до самого основания.

— Да.

Усмехается.

Боже…

Я никогда не видела раньше такой усмешки. От нее мороз по коже, и волосы дыбом на затылке. Он точно меня сожрет. Четвертует, выпотрошит и голову на кол насадит.

Жутко. И одновременно так больно, что хочется визжать.

— Можешь поинтересоваться, как у меня дела, как здоровье, — подсказывает Кирсанов.

Я предательски краснею.

Когда я строила свои планы и воплощала их в жизнь, в них не было пункта, в котором меня ловят и спрашивают «ну, как оно тебе? Нравится?». Всего этого не было. Мои наполеоновские планы заканчивались тем, что я добиваюсь своего и тихо сваливаю в туман, а не сижу на земле, загнанная в угол в чужой стране.

— Отлично выглядишь, — равнодушно жму плечами.

Кто бы знал, как сложно мне дается это равнодушие! Во мне эмоции вперемешку с гормонами. Кипят, бурлят, со звоном снова и снова разбиваются о дикую реальность.

Прежнего Макса больше нет. Его нет!!! Я сама сделала из него чудовище.

— Ммм, — хмыкает, — смелая? Или глупая?

Дура я. Ду-ра.

Была бы умной, сейчас бы не задыхалась, глядя на бывшего мужа. Не сжимала бы кулаки так, что ногти до крови врезались в ладони. И не мечтала бы все отмотать обратно.

Лучше бы мы никогда не встречались, не знали друг друга, не видели, чем вот так.

— И что теперь, Кирсанов? Сдашь меня властям?

Он неспешно протягивает руку и берет меня за подбородок. Пытаюсь отвернуться, но жесткие пальцы сдавливают до боли, блокируя любое движение:

— Властям? Какой банальный вариант. Никаких многоходовок, никаких запрещенных приемов? Разочаровываешь.

В его взгляде убийственная ярость, в голосе – издевка. Она обжигает и причиняет почти физическую боль.

Он никогда не говорил со мной ТАК! Никогда не смотрел ТАК! И екает внутри, когда понимаю, что по-другому уже никогда и не будет.

Максим отпускает мой подбородок, скользит пальцами по шее, ведет по ключице в яремную впадину, ниже.

Его прикосновения пронзают раскаленной иглой. Сердце грохочет непонятно где. То ли в груди, то ли в горле, то ли под коленками.

Кирсанов небрежно вытягивает наружу цепочку с кулончиком в виде темной луны. Криво усмехается, глядя на безделушку, потом зажимает в кулаке, и я только успеваю вскрикнуть, когда одним резким движением срывает ее с меня.

Я испуганно прижимаю руку к горлу, словно меня лишили возможности дышать, и в ужасе смотрю, как он небрежно подкидывает ее на ладони.

— Отдай. Пожалуйста…

Он снова сжимает кулак:

— Э, нет, родная, — досадливо цыкает, — Ты мне крупно задолжала. Эту безделушку я заберу себе, в качестве трофея. Как и остальные две.

Он и об этом знает?

— Откуда…

Кирсанов игнорирует мой вопрос, склоняется ближе, так что, между нами, не остается свободного кислорода.

— Я заберу все, что для тебя важно. Так же как это сделала ты.

И я верю ему. Каждому слову, наполненному ледяным обещанием. Страшно до одури. Мне едва хватает сил, чтобы прошептать:

— Максим…

Я знаю, что мне нечем гордится. Я просто считала, что на войне все средства хороши. Главное — достичь своей цели, все остальное – сопутствующий урон. Его сердце, мое сердце – без разницы. Но теперь на кону стоит гораздо большее.

Понятия не имею, что задумал Кирсанов, какую участь он мне уготовил, но в одном абсолютно уверена.

Я должна сбежать, до того, как бывший муж узнает про ребенка.

Глава 2

Сопротивляться сейчас бесполезно. Я знаю это. Вижу в его глазах. Там полыхает: только дернись и я за себя не ручаюсь.

Поэтому, когда подходит тот самый здоровенный бородатый мужик и рывком ставит меня на ноги, я молчу. Так же ни слова не произношу, когда Макс по-хозяйски хлопает по моим карманам и вытаскивает телефон. Еще один боевой трофей, который он забирает себе. Но это сущие мелочи по сравнению с тем, что я забрала у него.

Кирсанов настолько изменился, что у меня внутри все стынет, стоит только столкнуться с ним взглядом. Там кипит бешеный коктейль, и одновременно с этим ширится пустота.

— Где скрывается вторая змея?

Он действительно думает, что я скажу, куда уехала Сашка?

Не скажу.

— Ладно. Сами найдем. Она уже засветилась.

Я не знаю, где подруга могла засветиться. Не знаю, где я сама засветилась. И понятия не имею, как Макс смог найти меня в этом бедламе.

Вплоть до сегодняшнего дня я была уверена, что это невозможно. И теперь, когда мое «невозможно» стояло напротив и было мрачнее самой страшной грозовой тучи, на меня накатила слабость. Дикая и всепоглощающая. Я не привыкла чувствовать себя беспомощной, но сейчас испытывала именно это. Беспомощность. Мне нечего противопоставить взбешенному Кирсанову. Я сама раздраконила его, сама вытащила наружу демонов, и теперь поздно жаловаться.