Френдзона - Лавринович Ася - Страница 31

– Ну, что? Ради Маринки будем держать нейтралитет? – вяло предложила я. О том, как буду извиняться, даже страшно было представить.

– За что ты так ненавидишь меня, Инна? – вдруг спросил Антон, не отрывая взгляд от окна.

Я растерялась. Действительно, с чего началась моя неприязнь к Антону? Он мне не нравился, потому что меня выгнали в первый учебный день с урока из-за болтовни о нем? Нет, конечно нет. Сейчас Антон лежал передо мной такой беззащитный, без своей наглой ухмылки, которая всегда так меня раздражала. И глаза его необычные, темно-карие были грустными, а взлохмаченные светлые волосы делали Антона растерянным. Пожалуй, никому и никогда не признаюсь, что Антон мне понравился с первого взгляда. Да, Кораблев – единственный парень, на чью внешность я впервые засмотрелась, как на красивую картинку. Не зря Сашка отмечал, как меняется мое лицо при упоминании имени Кораблева. Помню, мне нравился один мальчик в детском саду. Ох и досталось ему от меня. Я обзывала его, дралась с ним на сончасе, отбирала игрушки. Тут было что-то подобное.

Но о своих симпатиях сразу же заявила Маринка, а это не в моих правилах – отбивать парня у подруги. Поэтому я начала искать все больше и больше минусов в Антоне и позже меня раздражало в нем уже абсолютно все: и манера речи, и пошлые его шуточки, и самоуверенность во время разговора… Казалось, что этому парню дозволено все. И постоянные восхищения окружающих и Маринки об Антоне тоже нервировали. А потом произошел наш конфликт, который также показал Кораблева не с лучшей стороны. И вот уже во мне огромный снежный ком ненависти. Еще и моя выдуманная история любви к Сашке. Но почему и Антон относился ко мне так же пренебрежительно? Откуда столько ненависти было в его словах?

– А ведь ты мне сразу понравилась, когда я перешел в ваш класс, – тихо признался Антон. Я с удивлением на него уставилась. Неужели Марат был прав? –  Меня сразу заинтересовало, кто эта девушка с холодными светлыми глазами, которая не обращает на меня никакого внимания. В то время как одноклассницы собирались вокруг на перемене, ты всегда сидела в стороне. Меня это, признаюсь, очень задевало.

Я молчала.

– Внешность у тебя, Инна, конечно, эффектная. Ты как Снежная королева. Однако и при личном общении оказалась чересчур холодной и расчетливой.

Так себе характеристика, конечно.

– А потом я стал тесно общаться с Мариной, – продолжил Антон. – Вот она – настоящая.

Кораблев смущенно улыбнулся.

– Мне правда неудобно, что так вышло, – прокашлявшись, хрипло сказала я.

– Да забей! – поморщился Антон. – Я и сам, конечно, виноват. Много лишнего тебе наговорил. К тому же мог сразу объяснить, что на выставке был с сестрой.

– А я в ресторане с отцом, – призналась я.

– Вот видишь, сами себе все додумали, и что из этого получилось, – вздохнул Антон.

– Ну, ты как? – Я осмелилась подойти к кровати и присела на краешек.

– Да нормально. Жить буду, – ухмыльнулся Антон. – Тот громила – это твой парень?

– Кузен, – призналась я.

– Удар у него будь здоров. Профессионально занимается?

– Он просто вспыльчивый. – Я, краснея, махнула рукой. – Без царя в голове.

– Ты не думай, – глядя в глаза, сказал мне Антон. – Я никогда не обижу Марину. Я ее это… люблю, понимаешь?

– Понимаю, – улыбнулась я. – Очень даже понимаю. Ты прав. Она у нас настоящая.

Глава одиннадцатая

В субботу у нас все-таки намечался девичник. Это была мамина идея, так как все приглашенные мною парни не могли явиться на день рождения по понятным причинам. Сашка уехал, Антон лежал в больнице, а с Колькой после злосчастного возмездия я даже не созванивалась. Хотя брат прислал мне сообщение на телефон со стандартным поздравлением: «Счастья тебе, Инна, здоровья, любви».

Из приглашенных – мама, Маринка, с которой мы, слава богу, окончательно примирились, старая знакомая Оля из музыкалки и мамина подруга Катя. Катя – миловидная женщина с короткой стрижкой, путешественница и авантюристка. Сколько себя помню, Катя всегда вела активный образ жизни, в последние годы очень молодилась и просила называть ее только на «ты». Никаких «тетя Катя», – это приравнивалось к оскорблению. Компания, разумеется, получилась жиденькая, а отмечать свое совершеннолетие с маминой подругой – не предел мечтаний каждой девушки. Но, как говорится, чем богаты…

В выходной мы встали с мамой с утра пораньше, чтобы замариновать мясо. В честь такого события нам с Маринкой даже разрешили пропустить занятия в школе. На дачу мы решили добираться не на электричке, а на Катиной машине.

– Обожаю вылазки на природу, – мечтательно сказала мама, щедро заправляя специями мясо. – В старших классах мы постоянно ходили в походы. Треск вечернего костра, гитара, романтика…

– Комары, – встряла я.

– А ты знаешь, что наш первый поцелуй с твоим отцом произошел как раз в походе, в палатке?

– Ой, – пискнула я. – Давай без подробностей?

– А сегодняшнее наше мероприятие? – продолжала мама. – Чем не поход?

– Ну, мы даже не на электричке едем, а на Катиной машине, – резонно заметила я. – Какой же это поход?

– Катя обещала гитару захватить…

Я вздохнула. Сидеть весь вечер под Катины романсы – это уже просто крышесносная вечеринка выходит.

– Не празднование совершеннолетия, а грушинский фестиваль. Может, мы с Сашей зря дачу драили? Можно на участке палатку поставить, – предложила я.

– Палатку не палатку, а шашлычок на веранде поесть – милое дело, – довольно сказала мама. Из-за постоянной работы у нее редко выдавались полноценные выходные, поэтому наша поездка так воодушевляла.

– Был бы еще июль, а не ноябрь, – грустно заметила я. – Придется в доме печь топить…

В Катиной машине, новом аккуратном паркетнике, мы ехали под хиты 90-х. Катя весело подпевала, мама просила подругу не лихачить, все-таки «детей везем». Мы втроем с девчонками расположились на заднем сиденье, молча подпрыгивая на каждой яме. Дорога до дачи была ужасной. Время от времени Маринка произносила одну и ту же фразу:

– О, а эту песню знаю! Родители слушали.

А затем они с Катей начинали старательно петь припев, безбожно путая слова. Катя пела плохо, а Маринка еще хуже. Нет, у меня тоже сильного голоса не наблюдается, но я хотя бы не мучаю других своим вокалом. Оля вообще сидела тихая и бледная. Кажется, ее жутко укачало в дороге. Или нескладное пение песен группы «Руки вверх!» довело ее до такого отчаянного состояния.

Доехав до дачи, мама первым делом бросилась в дом растапливать печь. Мы же потоптались на нашем голом участке, который сейчас выглядел почему-то еще более удручающе, чем в прошлый раз, когда мы были тут с Сашей.

– Какой воздух! – выдохнула Катя. – Дышите полной грудью, девчонки. И тишина… умиротворяющая тишина.

Я покосилась на дом, откуда в этот момент раздался грохот старого дырявого цинкового ведра, о которое, видимо, запнулась мама. Стоит там у нас одно такое в сенях. Маринка в это время послушно «дышала полной грудью». Да дышала так активно, будто мы находились не в ста километрах от города, а где-нибудь в Альпах.

Вскоре мама вышла на крыльцо и пригласила всех в дом.

– Конечно, жарить шашлыки – это не женское дело, – сказала Катя, доставая продукты из пакета и накрывая стол. – Инна, где твой парень-то?

– А у нее нет парня, – не дала мне ответить мама. – Она сидит целыми днями за компьютером, откуда ему взяться-то?

– Наташа, – вздохнула Катя. – Сейчас молодежь чаще всего и начинает свое общение в интернете. Прошли те времена, когда парень и девушка знакомились на танцплощадках.

– А как же ночные клубы? – встряла Марина, нарезая салат.

– Нет, клубы – это не то, – поморщилась Катя.

– Ох, девочки. – Довольная мама подошла к нам с Катей сзади и обняла за плечи. – Хорошо как! Выбрались на свежий воздух, ведем беседы о мальчиках… Настоящий девичник!

– Может, еще переоденемся в пижамы и устроим бои подушками? – предложила я.