Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 98

Слушатели молчали.

— Ну, что? — спросил Шарик.

— Я думаю так, — сказал дядя Фёдор. — Если слегка подработать, то может получиться что-то интересное.

— А сейчас разве неинтересное?

— Мне кажется — сыровато. Много вопросов возникает. Почему это Дружок заговорил по-милиционерски? Откуда взялся Иванов? Как это Дружок сумел догнать грузовик, особенно против ветра?

— Сыровато, — согласился Матроскин. — Пожалуй, даже мокровато. Подсушить надо.

— Тебя самого подсушить надо, — обиделся Шарик.

Поэты — люди ранимые, чуть что не так, обижаются на целую неделю. Вот и Шарик на целых два дня скрылся от народа на печке.

Пришлось его специальным пирогом с косточками выманивать:

— Вот, Шаричек, мы тебе пирог специальный приготовили. «Собачьи грёзы» называется. Там ни одного гриба нет, одни кости.

Глава двенадцатая

Мама приехала

Лето катилось к закату. Пора было подводить итоги.

У коровы Мурки в колхозном стаде телёнок родился. Но почтальон Печкин согласно договорённости его конфисковал. Это была тёлочка.

Печкин её тоже Нюшей назвал. Он сам ничего придумывать не умел. Он во всём дяде Фёдору подражал.

После этого корова Мурка в семью вернулась. Молока она стала давать в два раза больше без всякой музыки. Так что благосостояние кота Матроскина резко возросло.

Шарик свою поэму высушил, исправил все неправильности и разучил её наизусть. Он мог теперь её без бумажки читать.

Как только он встречал нового человека, он сразу становился в позу и читал:

Тут как раз папа с мамой приехали. Шарик их на пороге встретил. Родители спрашивают:

— Где дядя Фёдор?

— На речке.

— Где кот Матроскин?

— В сарае. Хотите, я вам поэму почитаю?

— Так сразу?

— А что? Вы же уже приехали.

Он встал в поэтическую позу, как Юрий Энтин, и стал радовать родителей:

— Шарик, Шарик, успокойся, — сказала мама. — Не волнуйся. Дай нам оглядеться. Мы твою поэму про чел-века обязательно дослушаем. А сейчас мы хотим сына увидеть.

И родители пошли на речку. Как только дядя Фёдор их увидел, он сразу закричал:

— Ура! Мама приехала!

Мальчики всегда кричат: «Ура, мама приехала!» Хотя папы всегда вместе с мамами приехивают. То есть приезжают.

Теперь уже начались настоящие, всехние каникулы! До самой осени!

Новая жизнь в Простоквашино

История первая

Мебель Пелагеи Капустиной

Жизнь в деревне Простоквашино всегда была полна интересных дел и событий. Потому, что в ней жили очень интересные люди. Один другого интересней, кого ни возьми.

Пелагея Капустина, подружка почтальона Печкина, была женщина деловая и невероятно хозяйственная. В доме у неё размещалось большое количество всякой ненужной мебели. Одних сервантов у неё было четыре штуки.

И всё потому, что у неё было три сестры в городе. Они очень любили Пелагею и всё старое ей присылали. Весь дом у неё был заставлен стульями, креслами с вылезшей ватой, этажерками и письменными столами.

Когда приезжала новая старая вещь, допустим, тумбочка бамбуковая, старую вещь приходилось выставлять в огород.

Как-то раз по вечерней росе дядя Фёдор с профессором Сёминым шли мимо её дома. И профессор Сёмин говорит:

— Смотри, дядя Фёдор, какое интересное кресло Пелагея Федотовна в огород вынесла. Наверное, будет реставрировать.

Пелагея в это время в огороде работала (она в любое время в огороде работала), она и услышала.

— Не реставрировать, — говорит, — а на дрова колоть.

Профессор Сёмин ужасно расстроился.

— Такое кресло нельзя на дрова колоть. Это музейное кресло.

— Мне это кресло не нужно, — говорит Пелагея. — У меня дом, а не музей. А дрова сейчас подорожали.

Тогда дядя Фёдор предложил:

— А вы, Эрик Трофимович, с ней это кресло на дрова поменяйте.

Они так и договорились. Взяли тачку кота Матроскина, привезли Пелагее две охапки тяжёлых берёзовых дров, а кресло музейное забрали и с трудом унесли.

Причём всё время садились на кресло отдыхать.

Через несколько дней Пелагея резной сервант в огород вынесла. Он стоял там рядом с помидорами и сверкал всеми стёклами. Профессор Сёмин как раз в это время рысцой пробегал мимо в поисках здоровья. Увидел этот сервант и говорит:

— Это ранний модерн времён Пушкина. Я такой сервантик в музее Достоевского в Петербурге видел.

Он позвал дядю Фёдора и спрашивает:

— Ну как?

Дядя Фёдор говорит:

— Этот сервантик, пожалуй, тяжелее судейского кресла будет. Раза в два. Он на всю вашу поленницу потянет.

И верно, пришлось профессору Сёмину всю свою поленницу к Пелагее Капустиной перетаскивать. Зато сервант у него в кабинете рядом с судейским креслом просто засиял. Профессор всё время в нём стёклышки протирал и зубной щёткой резьбу по дереву чистил.

Как-то раз почтальон Печкин к нему зашёл, газету принёс. Увидел он сервант и кресло и говорит:

— Хорошая работа. Бывалошная. Такие кресла у нас в своё время в селе Троицком делали. Всё село креслами промышляло. Была кресельная фабрика.

— А скажите тогда, Игорь Иванович, как они умудрялись ножки у кресел так выгибать?

— Никак они не умудрялись, — говорит Печкин. — Они в лесу искали такие деревья, которые у корня искривлённые. Из них ножки и делали.

Он много чего интересного рассказал. Что древесина на мебель шла особая, дорогая. Что порой некоторые деревья в воде по двадцать лет держали, чтобы они твёрже становились. Что основная фабрика была в городе, а в селе мужики только резьбу резали да кресла склеивали.

— Спасибо, Игорь Иванович, — сказал Сёмин. — Вы по мебели просто профессор.

Люди в деревне и в окрестностях узнали, что профессор за старую мебель дровами рассчитывается, и всё ненужное к нему в дом понесли. Кто шкафчик для лекарства, кто крышку от старого патефона, кто приёмник ламповый. И ещё обижались, если профессор что-нибудь не брал.

Хромой Шуряйка с лесопилки притащил такой же хромоногий табурет большущий, на медведя рассчитанный. Профессор Сёмин от этого табурета отказался:

— Нет, спасибо, дядя Шура. Нам такой табурет не в коллекцию.

— Да ты внимательнее посмотри, — говорил Шуряйка, — этот табурет ещё мой дедушка мастерил. Сколько лет стоит, и всё сносу нету.

— Я табуретками не интересуюсь, — ответил профессор Сёмин. — Нет ли у вас чего-нибудь более интересного? Более сложной работы?