Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 79

— Сундук.

Глава тринадцатая

Известия из музея

Скоро на имя профессора Сёмина пришло письмо из краеведческого музея от директора Сиделкина.

Сёмин письмо взял и к дяде Фёдору пошёл его вслух читать.

Все собрались: и папа, и мама, и дядя Фёдор, и Шарик с Матроскиным.

Профессор Сёмин читал:

— Это, что ли, одно и то же? — спросила мама.

— Это близкие понятия, — ответил папа.

Профессор Сёмин дальше читал:

— Туда ему и дорога, — сказала мама.

— Посмотрим, куда эта дорога его приведёт, — возразил папа. — Письмо-то длинное.

Профессор читает:

— Как это понимать? — спросила мама.

— Очень просто, — объяснил папа. — Если бандит просто отбирает деньги или там вещи у людей, это просто бандит. А если он грабит в знак протеста, что кругом богатые, а он бедный, это не бандит, это уже революционер.

— Значит, карманный воришка, который часы в автобусе украл, тоже революционер? — спрашивает дядя Фёдор.

— По крайней мере, если он себя таким считает.

Матроскин даже разволновался:

— Я б таких революционеров! Они бы у меня попрыгали! Я бы их в порошок растёр! Я бы их по стенкам размазал!

— Такие меры законом не предусмотрены, — успокоил его папа.

Профессор продолжал:

— Молодец директор Сиделкин, глубоко копает, — сказал Матроскин.

Все с возрастающим интересом слушали дальше:

— Он уже начальником стал, — говорит мама.

— Читаем дальше, — сказал профессор и продолжил:

Внизу была приписка:

И ещё раз какая-то интересная мысль сверкнула в голове дяди Фёдора, но он не успел схватить её за платье.

Глава четырнадцатая

Эстрадный концерт в селе Троицком

К концерту знаменитой певицы все стали готовиться загодя.

Мама поехала в Простоквашинск делать причёску.

Папа собственноручно выгладил костюм.

Шарик до блеска начистил своё фоторужьё.

А дядя Фёдор и Матроскин решили на концерт не идти:

— У нас дело есть. Вы нам кассету с её песнями на концерте купите. Мы потом послушаем.

Они так рассудили — если вся деревня уйдёт на концерт, неизвестные жулики непременно выйдут на тропу воровства.

Пока люди слушают певицу, разинув рот, есть возможность спокойно полазить по чужим домам и чердакам. Тут-то жуликов можно и схватить.

Другими словами, дядя Фёдор, Матроскин и Шарик решили засаду устроить.

Оказалось, что на концерт Виолетты Серебряной столько билетов было продано, что в клубе села Троицкого все зрители не поместились. Пришлось выступление певицы в концертный зал мотеля «Простоквашино» переносить.

К семи часам нарядные сельские люди стали к мотелю подтягиваться.

На людей было приятно посмотреть. Мужчины все были в костюмах и при ботинках, женщины — в платьях и при туфлях. Никого не было в телогрейках или сапогах.

Пелагея Капустина в красивой вышитой лёгкой блузке пригрохотала на новеньком мотоцикле. Она произвела на всех мужиков самое сильное впечатление.

Только Печкин на Пелагею и не смотрел, он на Виолетту Серебряную все глаза выпялил. Он так очень влюблённо на неё таращился и иногда так намекательно на себя пальцем показывал:

— Вот, мол, я, вот. Смотрите на меня.

Виолетта Серебряная приехала к мотелю «Простоквашино» на длинной-предлинной машине. Её из трёх автомобилей «Нива» сварили. Так что машина целый железнодорожный вагон напоминала. Эта машина к Виолетте Серебряной ещё больше интерес подняла.

Певица в сопровождении двух местных дружинников, двух Василиев — Суворова и Кутузова, прошла за сцену готовиться к выступлению, и люди стали заполнять зал.

Звуковики стали готовить аппаратуру.

Певичный администратор посадил по углам сцены двух дедушек с махоркой, дым пускать. Когда дым стелется по сцене, певица выглядит таинственной и молодой. И дальше пошло-поехало.

Печкин и Пелагея Капустина оказались в первом ряду. Печкин впервые в жизни был в костюме с галстуком. Он был весь бритый и совсем новый. Он даже светился весь. В руках у него был огромный букет свежих пионов.

Рядом с ним светилась Пелагея, но безрезультатно.

Глава пятнадцатая

Профессор Сёмин прощупывает мотель

Мотель «Простоквашино» был новый и современный. Он только что открылся, и клиентов в нём было мало.

Он стоял в стороне от деревни Простоквашино, примерно в полукилометре от шоссе, и выглядел на фоне лиственного леса, как единственный зуб бабы-яги. Потому что был весь стеклянный и металлический.

Но внутри он был очень удобный.

Профессор Сёмин решил перед концертом как следует прощупать мотель «Простоквашино».

Пока зрительный зал заполнялся, он подошёл к административной стойке и спросил:

— Скажите, пожалуйста, у вас тут не поселялись два моих товарища?

Вежливый дежурный достал большую книгу со списком проживающих:

— Как их фамилия?

Профессор плохо умел прощупывать отели, поэтому он растерялся:

— Ой, я совсем забыл их фамилии. Я их только в лицо помню. Вы мне список прочитайте, я и скажу.

— Хорошо, — говорит администратор. — А давно они приехали?

— Да уж с месяц они всей деревне покоя не дают.

— Ну, если с месяц, таких постояльцев у нас немного. Всего двое — Кривоног и Обезьянкин. Они только что здесь были. Посмотрите, может быть, вы их на концерте найдёте. У нас сегодня певица Серебряная выступает.

— А как они выглядят? — очень неумно спросил профессор Сёмин про своих товарищей.

Администратор не обратил внимания на его неумность и ответил:

— Очень вежливые, хорошо одеты. Такие востроносенькие. По утрам бегают. Один полненький, другой худощавый.

Добрый профессор Сёмин, очень довольный своим прощупыванием, отошёл. И тут его чёрт дёрнул — он спросил: