Взлетная полоса - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 2

– Ты считаешь?

– Уверен.

– Очень может быть. Запрет на полеты, лицензию отберут, землю по дешевке скупят – и будет здесь коттеджный поселок…

За разговором они незаметно добрались до диспетчерской. Отворив плотно прикрытую, обитую коричневым дерматином дверь, Володя пригласил Меркулова пройти к пульту, за которым диспетчер вел переговоры с пилотами. Косте мельком припомнилась недавняя передача по телевизору – о российском пассажирском лайнере, потерпевшем крушение по вине швейцарского диспетчера. Погибло много детей… «Да что с тобой сегодня, Костя? Отличный день, отличное ясное небо, на аэродроме все в порядке, а тебе какие-то смурные мысли лезут в голову!»

– Ноль один два полсотни девять к взлету готов! – пробубнил голос из рации, и диспетчер деловито отозвался:

– Два полсотни девять, взлет разрешаю!

– Что же тогда получается? – Володя не оставлял темы, которая мучила его в последнее время. – Это, значит, все – под бульдозер? Это же аэродром! Костя, понимаешь – а-э-ро-дром! – В запале Володя воздел к потолку руки, и этот жест получился у него не смешным, а патетическим. – Мы его пять лет строили, тут чертова уйма людей летает, здесь наша сборная на первенство Европы готовится – и все это коту под хвост?

– Найду я на этого энтузиаста-эколога управу, не волнуйся, – попытался успокоить его Меркулов. Из попытки не вышло ничего хорошего: Володя, впадая от расстройства в буйное возбуждение, подвел, почти подтолкнул Костю к диспетчеру и указал на пульт:

– Я ведь столько сил сюда положил… Вот! Смотри, какое оборудование закупил, не во всех портах такое есть…

Меркулов добросовестно уставился на пульт, не зная, что же, собственно говоря, он – неспециалист – должен увидеть. А вот специалист-диспетчер, очевидно, увидел нечто, не вписывающееся в нормальную картину полета… Потому что в его голосе зазвучало напряжение:

– Два полсотни девять! Сообщите место! Два полсотни девять, ответьте вышке!

Меркулов и Володя, которые направились было в соседнюю комнату, застыли на пороге.

– Два полсотни девять! – Диспетчер уже кричал в микрофон. – Два полсотни девять!! Ответьте вышке!

К голосу диспетчера присоединился, нарастая и стремительно заглушая его, истошный рев двигателя. Костя и Володя, не сговариваясь, рванулись к окну. У Меркулова похолодело в груди, когда он увидел, как маленький спортивный самолет, крутясь в воздухе, падает с высоты вертикально вниз. Миниатюрный, ярко раскрашенный, отсюда он казался детской игрушкой. Но Костя знал, что это не игрушка, что там – люди… Володя разъяренной пантерой бросился к пульту, вырвал микрофон у диспетчера.

– Убери газ! – рявкнул в микрофон. – Штурвал нейтрально!

– Он не отвечает, – простонал диспетчер. Глаза у него сделались жалобными, капли пота ползли по бледным, изрытым порами вискам.

– Кирилл, убери газ! Давай! Штурвал нейтрально!

Володя продолжал кричать и тогда, когда – Меркулов весь превратился в зрение, словно у него отказали другие чувства, – самолет, крутясь, упал носом в землю за летным полем. Ослепительный взрыв. Грохот. Черный дым, смешанный с огнем.

«Они ушли в небо, – мысленно произнес Костя ту фразу, которая совсем недавно наклевывалась, словно предчувствие, и лишь теперь обрела завершение и смысл. – Они ушли в небо – и как будто их и не было…»

Они – это люди, которых Меркулов несколько минут назад видел живыми и здоровыми. Одного звали Сергей, другого – Кирилл.

Если точнее, одного звали Сергей Воронин, и он был, как упоминалось, инструктором. А вот второй – тот, что держался так просто и даже слегка по-ученически, – был широко известной в узких кругах личностью и возглавлял рекламное агентство «Гаррисон Райт»…