Страшный зверь - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 44

– Как тебе не стыдно! А еще – жена любимая... Валь, ну, неправильно же это, скажи!

– Конечно, неправильно, – улыбнулась и она, чуть подмигнув ему незаметно.

«Вот же, чертовка!..»

– Ну, все, девушки, давайте целоваться, и заходите в вагон, осталось меньше пяти минут. По старшинству... Ксения Александровна! – и он чмокнул ее в щеку. – Счастливой дороги, с Новым годом поздравлю вас позже... Ирина Генриховна! Я очень надеюсь на вас! – и он «вжарил» жене такой шикарный поцелуй, что та покачнулась и несколько напряженно рассмеялась, будто ей показалось не совсем уместным такое откровенное проявление чувств.

– Ну, Шурка, ну, ты ж и хулиган!

– А то! – задорно сверкнул он глазами. – Валентина Андреевна! Что, девушка-душенька? Как самая младшая красавица, извольте слушаться старших красавиц! И подставляйте сюда свою щечку! – он шутливо протянул к ней руки.

Но поцелуй был легкий, тактичный, скользящий, скорее, даже осторожный. И Валя, кажется, оценила его находчивость. Тоже улыбнулась, но застенчиво, как должна отреагировать на подобный демарш чужого мужа любая хорошо воспитанная женщина. Или девушка, как публично «решил» за нее этот вопрос Турецкий. Вот и пусть остальные теперь догадываются, с чего бы это он так. Но по взгляду Вали, бегло брошенному на него так, чтобы Ирина не заметила, он понял, что она только усилием воли сдержала себя, чтобы тоже не обозвать его, в лучшем случае, хитрющим хулиганом. Или не ответить на его поцелуй так, как она это с блеском умела делать. В чем он уже с наслаждением не раз убеждался...

«Что поделаешь, – привычно вздохнул Александр Борисович, – когда ничего не поделаешь?» – И с легкой грустью и нарочитым местечковым акцентом из старых анекдотов констатировал вслух, уже глядя вслед уходящему поезду:

– Однако ж, таки вывернулся...

«Ничего, – подумал он, – временное изменение курса бывает даже полезно. Особенно, если удастся взять врага чужими руками.... Впрочем, такая „жирная“ цель оправдывает все средства...» Но обсуждать этот вопрос он решил утром и только с Тарасом, которому полностью доверял.

Глава одиннадцатая

Новые соображения

Тарас Казаченков неспроста носил свою фамилию, предки его были донскими казаками. Собираясь поутру к нему в офис НЦБ Интерпола, который находился в районе Якиманки, в Казанском переулке, Александр Борисович недолго раздумывал, с чем ехать. Дело в том, что генеральские погоны Тарас получил сравнительно недавно. Александр, естественно, поздравил его, но по телефону, а вот встретиться не удалось тогда. И теперь у него был подходящий повод не только повидать, но заодно и поздравить доброго товарища с присуждением ему очередного высокого милицейского звания. Собственно, идея родилась сразу, и Турецкий не видел серьезных препятствий для ее осуществления, кроме одного.

Эту, превосходно выполненную из искусственного хрусталя саблю в ножнах, наполненную хорошим коньяком, ему подарили коллеги из «Глории» в день рождения в прошлом году, после того, как он вернулся из Новороссийска, хорошенько «начудив» в прикубанских станицах. Ирине подарок очень нравился, и она устроила его в застекленном буфете, не разрешая мужу ни глотка содержимого, потому что он несколько раз покушался «обнажить» эту саблю. И хорошо сделала. Славное казацкое оружие оставалось нетронутым. Ну, пыли немного, так это легко смыть. Другое заботило: Ирка же ни за что не поверит, что Турецкий мог(!) передарить столь роскошный и дорогой подарок! Значит, выпил с очередными дружками. И обиды не миновать. Александр Борисович вспоминал, где-то в продаже видел такую же «сабелюку», но искать сейчас тот фирменный винный магазин не было времени. И он решил эту подарить генералу, а себе, когда увидит, купить другую, Ирка вряд ли заметит подмену!

Сказано – сделано. С аккуратно протертой и завернутой в бумагу саблей Турецкий вошел в офис и, провожаемый «уютной», миловидной секретаршей, проследовал в кабинет генерала, уже ожидавшего его. А великолепная Юлечка, так звал хозяин девушку, по его кивку немедленно принесла поднос с готовым кофе и всякими разностями на тарелочках, будто догадывалась о том, с чем явился посетитель. Александр Борисович почему-то ревниво подумал, что начальники умеют выбирать себе таких вот помощниц, и почувствовал укол совести, вспомнив, с каким нежным теплом в глазах встретила его недавно в «Глории» Алевтина. Да чего там рассуждать, зависть такого рода всегда присутствует во взгляде мужчины, видящего «не свое»...

Неожиданному подарку Тарас, естественно, обрадовался. Но Турецкий не собирался «разорять» подарок, что также, а, может, и еще больше, понравилось гостеприимному генералу. Александр шутливо-торжественно вручил славному потомку донских казаков «наградное» оружие, обнял Тараса и сел, взявшись за чашечку. Генерал долго рассматривал саблю, восхищался, а потом осторожно поставил ее на специальные подставки в шкаф, закрыл стеклянную дверцу на ключ и спрятал его в карман, хитро ухмыльнувшись при этом. Настроение у него было отменным, а, значит, и дело Турецкого вполне могло «выгореть». Взятка – не взятка, а вовремя оказанное уважение всегда помогает решению важных вопросов.

Попивая кофе, Александр Борисович подробно рассказал о своей поездке в Краснополь, о делах, похоронах, встречах и угрозах. Достал из кармана диктофон с наушниками и дал послушать Тарасу свой диалог с Краевым, а затем и признания адвоката Воропаева. Потом изложил суть тех сведений, которые добыли по своим каналам Филипп с Николаем, – материалы были ими переданы в «Глорию». За ними собственно и заезжал Турецкий, и едва сумел «устраниться» от требовательного взгляда Алевтины, таинственным образом уже осведомленной об отъезде Ирины Генриховны. От кого поступили сведения, Турецкий даже не догадывался, неужели от Кости? Стареет, что ли? Болтливым становится. Кто еще мог знать?.. Но вот куда отъехала жена Сашеньки, Алька не знала, да и знать не желала, но определенно рассчитывала на какую-то взаимность. О чем усиленно намекала и взглядом, и «волнительными» движениями рук, и всем своим неожиданно, видно, разгоряченным телом, – еще бы, столько не виделись!

«Турецкий, ты – ненормальный! – сказал себе Александр Борисович и тут же поправился: – Или это – они?» В любом случае, эту ситуацию следовало сперва хорошенько обдумать...

Тарас Григорьевич внимательно просмотрел материалы и выслушал аудиозапись, сказав, что сегодня же постарается выяснить по данному вопросу все, что только возможно. Ну, как отказать другу! Да еще после такого щедрого подарка!

Вот собственно и весь результат визита. А окончательное решение будет им принято, очевидно, сегодня во второй половине дня. Либо завтра утром, в это же время. Турецкий даже подивился такой оперативности. Особо генерал пообещал «провентилировать» вопрос с Таиландом. Ну, и прочими возможными контактами фигуранта. При этом напомнил Александру, что за границу по своим «неотложным делам» Краев вполне мог выезжать и по документам на чужое имя. И, значит, не исключено, что потребуется соответствующая идентификация, понадобятся фотографии. Вот о них и надо срочно подумать, на всякий случай...

Турецкий отправился в «Глорию», чтобы срочно связаться с «ребятками» в Краснополе и попросить их так же срочно выйти на Диму Ушакова, который, несомненно, имеет в своем архиве фотографии Краева. А если не имеет, то надо их немедленно добыть, и чем больше, тем лучше, чтобы тут же передать в «Глорию». Они должны уже к вечеру поступить в агентство.

Александр Борисович, словно почувствовав на своей спине ощутимый обжигающий укол, резко обернулся и увидел взгляд Алевтины, устремленный на него с недвусмысленной целью. Так смотрит голодная кошка на жирного воробья, беззаботно клюющего «халявные» семечки. И он с легким огорчением понял, что пощады ждать не придется. Какое счастье, что все родные и близкие разбежались по «заграницам»!

Последний вывод последовал после того, как Алька с придыханием сообщила ему на ухо о том, что в своей квартире она совершенно одна, родители уехали встречать Новый год к старым друзьям аж в Воронеж, и их возвращение в ближайшие дни не ожидается. Они «отдыхают» от нее, а она – от них. Такая договоренность, что она встречает праздник с подругами, но готова немедленно и решительно изменить все свои планы, если только Сашенька... О, Господи! Якобы все только от него одного и зависит!