Кремлёвские тайны - Мусин Камиль - Страница 17

Даже на расстоянии была видна его бледность. Он сутулился, его знаменитый взгляд «мертвого судака», заставлявший осекаться даже президентов других стран, потух. Вдобавок он держал руки под столом, что делало его маленьким и похожим на бюст пионера-героя.

Он молчал и только нервно двигал скулами. Я терпеливо ждала и рассматривала невероятно роскошное убранство Георгиевского зала, затем переключилась на узоры на малахите стола.

Вошел референт.

Подойдя к Вовану, он зашептал ему на ухо театральным шепотом, я уловила только «никто не придет».

– Тоже мне, «кремлевский пул», – горько усмехнулся Вован, – ну что же начнем без них. Вы новенькая?

– Да, – ответила я, – от независимой газеты «Гражданин».

– Ох уж этот «Гражданин», – буркнул Вован в ответ, – каждый раз настроение мне портит на весь день. Вечно вы какие-то темы негативные находите.

– Мы пишем правду, – спокойно парировала я.

– Ну вот и пишите: сегодня я принял решение радикально отредактировать Конституцию с тем, чтобы учредить монархию. Я назначаю себя императором Владимиром Первым-дробь-Третьим, а Российскую Федерацию переименовываю в Священную Российскую Империю.

Империя на грани кризисов и катастроф и поэтому я вынужден возложить на свои плечи этот тяжкий груз. Рассуждать в парламентах уже поздно, только прямое действие может спасти страну. И только императорская форма правления способна предпринимать и проводить в жизнь такие действия.

– А что случилось-то? Что за катастрофы?

– Как что? Да вы любую газету возьмите, да хоть «Гражданина» своего, – каждая вторая статья про кризисы и катастрофы. Народ нищает и вымирает. Здоровый бизнес удушается на корню. Промышленность и оборонка разваливаются. Коррупция и воровство процветают как никогда. Везде наркотики и СПИД. Субъекты откалываются. В смысле субъекты федерации. И так далее. Понятно, о чем речь?

– Да. Но…

– Что еще за «но»? Неужели ваши газеты врут? Идем дальше. Первоочередные меры по наведению порядка будут… Что там за шум?

Откуда-то рядом донеслось «бу-бух», потом еще раз «бух».

Мы подошли к окну и подняли занавески.

Из-за зубчатой стены Кремля поднималась стена черного дыма. На ее фоне по самой стене беспорядочно металась охрана.

Вбежал референт:

– Восстание! Народ под руководством либеральной оппозиции штурмует Кремль.

– Что им надо?

– Свергают тирана. То есть вас.

Референт убежал.

– Но я даже не успел объявить себя императором! – недоумевал Вован, – откуда они узнали?

– В Москве все секрет, но ничего не тайна, – объяснила я.

– Проклятый город! Проклятая страна! Проклятый народ!

– Вы сами очень постарались вызвать всеобщую ненависть.

Вернулся референт.

– Вас в полном составе отказались поддержать МО, МВД, МЧС, ФСБ, Альфа, МВФ, ВТО, ООН, МАГАТЭ… В общем, список большой. И персонал Кремля мародерствует и разбегается.

Шум с улицы стал заметно громче. Кто-то истошно заорал. Мы выглянули в окно.

– Они уже здесь! Почему?

– Охрана открыла ворота.

– А кто орет-то так?

– Линчуют вице-премьера. Он один остался вам верен. – крики внезапно стихли – Оставался.

– У меня еще есть верные войска?

– Только гвардейцы Рамзана Мойдодырова. Но они выдвигают условие.

– Что там еще?

– Вы должны перейти в мусульманство. В ислам то есть.

– Ладно, я согласен. Нашли время. Скажи им, что пока я буду переходить, все уже кончится.

Референт исчез.

Раздалася голос Закарпова:

– Сдавайся Кровавый Тиран! Сопротивление бесполезно. Ты окружен со всех сторон. Кремль в наших руках. Весь народ против тебя. Чаша твоих преступлений переполнилась! Тебя ждет справедливый суд в Гааге. Гарантируем гуманное обращение, адвоката и трехразовое питание.

Его поддержал рев тысяч голосов

– А почему «кровавый»-то? Я еще не успел ничего кровавого сделать – обиделся Вован. Вбежал референт.

– Ну?

– Они говорят, что достаточно того, что вы согласны. Обряд проведут после боя.

– Хорошо. Пусть занимают позиции.

В зал ворвались вооруженные до зубов бородачи в тренировочных костюмах с отвислыми коленками. Они деловито распределились по окнам, выбив стекла гранатометами и дулами пулеметов.

– Сдавайтесь! Время истекло, – кричал с улицы Закарпов, – не усугубляй своего положения ненужной кровью. Что же, мы исчерпали мирные средства. Молчишь, трус?… У тебя еще есть несколько минут. Сейчас подъедет Си-эн-эн и мы начинаем штурм!

– Потопите это быдло в крови, – приказал Вован.

– Аллах акбар, – хором ответили чеченцы.

Референт бочком выскользнул за дверь, не забыв прихватить китайскую вазу эпохи Мин. Я тоже двинулась наружу, но Вован схватил меня за руку.

– Куда? Вы будете заложницей, – сказал мне Вован, – ничего личного, но я же теперь «кровавый», сами сказали. Пусть эта ваша либеральная шушера убьет вас перед камерами вашего сиэнена. Отдадите жизнь за свободу, как у вас говорят, польете своей кровью деревцо свободы, разве плохо?

Он потащил меня к окну. Настал мой час.

Я достала из сумки костяной нож – его не заметила охрана и не засек металлоискатель, – и воткнула ему в грудь. Раздался хруст, как от рвущегося папье-маше и тошнотворное бульканье. Тиран пал.

Один из чеченцев выкрикнул «А, шайтан!», все обернулись и развернули на меня свое оружие.

Загрохотали очереди и острые куски стали начали рвать в клочья мое тело…

Настойчиво звонил телефон. Я вскочила как ошпаренная. В ушах еще тарахтели пулеметы.

– Алллёоооо…

– Вам звонят из администрации президента. Вы сможете прибыть на интервью сегодня, через час?

Остатки кошмара еще носились по комнате. Я встряхнулась.

– Алле, вы слышите меня? – домогались в трубке.

– Да… Сегодня? Ну… могу. А почему сегодня-то?

– Наши планы изменились. Так вы сможете сегодня? Вопросы мы ваши получили, ответы готовы, так что вам предстоит собственно беседа.

– Смогу, конечно.

– Очень хорошо. Записывайте адрес.

Я записала.

– Но это же не Кремль. Это же ресторан какой-то.

– А вам надо обязательно Кремль?

– Нет, но…

– Так вы будете?

– Да.

Я вскочила и принялась приводить себя в порядок. Через полчаса – рекорд! – была готова. Костяной нож, как я уже давно придумала, засунула за чулок, а торчащую ручку прилепила к ноге скотчем. Покрутилась перед зеркалом. Вроде незаметно. Ходить почти не мешает. И удобно доставать – в юбке как раз был разрез. Эх, клофелина бы еще пузырек, чтоб ему в кофе вылить. Гм, а что если клофелин и кофеин уравновесят друг друга? Но – некогда думать, вперед, Шарлотта Корде!