Теневой Перевал (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 29

Эта неопределенность распространялась и на свадебные планы. Из-за смерти конунга Острозубого разговоры о свадьбе принца Луи и принцессы Астрид постоянно откладывались на потом. Новый конунг не спешил давать свое благословение и разрешение на этот брак. Хотя насколько Жану-Луи было известно, одним из пунктов в договоре, заключенным Олафом Серым и принцессой Астрид перед коронацией, был именно пункт о скором бракосочетании.

Так барон де Леви и сидел напротив камина, обуреваемый мрачными мыслями под отвратительный аккомпанемент писклявой флейты и дрожащий от собачьего холода…

В центре просторного зала, наполненного светом горящих факелов, стоял длинный дубовый стол. Во главе этого стола восседал, тридцатилетний мужчина с длинными седыми волосами и широкой бородой. Его массивная фигура внушала уважение и страх. Это был новый конунг Винтервальда, Олаф Серый.

На его челе красовалась недавно возложенная жрецами корона, а на плечах висел расшитый золотом плащ, украшенный мехом белого медведя. И корона и плащ когда-то принадлежали его отцу, Бьёрну Острозубому, нашедшему свою гибель где-то в землях ледяных жрецов.

Конунг Олаф держал в руке резной рог, наполненный медом. В его глазах блестел огонь веселья, а голос гремел, заглушая крики пирующих. Застолье в честь нового правителя Винтервальда продолжалось вот уже вторую седмицу. И, судя по всему, еще только набирало свои обороты.

Вокруг конунга собралась дюжина глав некоторых восточных кланов. Они прибыли на коронацию издалека, чтобы обсудить важные дела, но к этому моменту серьёзные разговоры уступили место смеху и песням.

Стол ломился от еды: жареное мясо, свежий хлеб, горы фруктов и овощей из знаменитых оранжерей принцессы Астрид, а также бочонки с медом и пивом. Воины поднимали серебряные кубки за долгое правление нового конунга, за здоровье друг друга и за славные победы, которые их ждут впереди.

Главы кланов, которых не позвал с собой в поход прежний конунг, закаленные в боях воины с длинными бородами и глубокими шрамами, с удовольствием поглощали дармовые еду и пиво, весело при этом улыбаясь и многозначительно переглядываясь между собой.

Один из них, могучий мужчина с гривой рыжих волос и огромной золотой цепью на шее, рассказывал о том, как ему удалось голыми руками победить в поединке старого матерого волка. Другой, с лицом, покрытым татуировками, вспоминал, как хитростью вывел врага из крепости.

Уже хорошо набравшийся конунг, слушая очередную забавную историю, бил кулаком по столу, гогоча так, что вся еда из его рта разлеталась в разные стороны. В его седой мокрой от пива и меда бороде застряли крупные хлебные крошки и кусочки мяса.

Женщины и прислужники бегали между столами, разливая напитки и поднося новые блюда. В воздухе висел запах жареного мяса и свежего хлеба, смешивающийся с кислыми ароматами разлитого пива, тяжелым духом немытых тел и дыма от факелов.

С каждой новой открытой бочкой разговоры становились все громче, смех заразительнее, а песни оживленнее. Мед струился ручьями, пиво плескалось из кубков, а пир не думал заканчиваться.

Конунг периодически поднимался на ноги, чтобы произнести тост, который сливался с одобрительными выкриками воинов.

Именно в этот момент в зал в сопровождении своей свиты вошла принцесса Астрид. Рядом с ней шла Хельга Отважная.

— Сестра! — громко гаркнул Олаф Серый. — Наконец-то ты пришла!

Маленькие близко посаженные глаза Олафа блестели, а язык уже заметно заплетался.

— Мне сказали, что вы хотели меня видеть, ваше величество? — почтительно поклонилась Астрид, а за ней — и все ее сопровождающие.

— Да! — икнул конунг. — Но ты, я смотрю, не очень спешила на мой зов!

— Прошу простить мне мою медлительность, ваше величество, — ровным голосом произнесла Астрид.

— Так и быть, — снова икнул конунг и взмахнул полуобглоданной костью в своей правой руке. — Я прощаю тебя. Но впредь ты должна быть более расторопной, сестра…

— Благодарю вас, брат мой, — Астрид была сама покорность.

— О боги! — воскликнул рыжий детина, хваставшийся минутой ранее победой над волком. — Это же сама Хельга Отважная! Та самая, которая прикончила голыми руками страйкера!

— Точно! — зарычали воины со всех сторон. По столам начали бить кружками и бокалами.

— Это правда, что ты была полностью обнажена? — радостно скалясь, спросил рыжий.

Он обвел многозначительным взглядом своих соратников и, прищурив правый глаз, весело прорычал: — Мне бы хотя бы глазком поглядеть на то зрелище!

Никто не заметил, как дернулась Хельга, и как ее тут же придержала плечом Астрид.

— Не сейчас, сестра, — шепнула она. — И не сегодня. Пусть этот мертвец поболтает своим языком напоследок. А потом ты его ему отрежешь. Но только когда я скажу.

Хельга молча кивнула и сделала шаг назад, при этом полностью игнорируя сальные взгляды набравшихся воинов.

Конунг, хлопнув по столу ладонью, обратил внимание на себя.

— Сестра, — произнес он, нахмурив брови. — Я вот что подумал. А не пора ли тебе выйти замуж?

— Пора, — охотно кивнула Астрид, и в ее глазах загорелась надежда. — Давно пора. Ты и сам об этом знаешь.

— Знаю, — согласился конунг и внимательно посмотрел на сестру. Астрид только сейчас поняла, что конунг не так уж и пьян, как это могло показаться с первого взгляда. Старший брат всегда был скрытным и себе на уме. — Только вот не за того бесполезного хлюпика, которого ты у себя во дворце пригрела. А за настоящего воина, за которым стоит союз нескольких кланов.

Сказав это, Олаф Седой указал рукой на широкоплечего бородача, сидевшего рядом с ним и все это время молчавшего. Это был Эрик Гром, глава самого большого восточного клана.

Принцесса Астрид хотела было что-то сказать, но брат ее остановил.

— Я знаю, что ты мне сейчас скажешь… Что твой женишок — это принц Вестонии, и что брак с ним — это выгодный союз с Карлом Третьим. И про испытание тоже вспомнишь… Молчи уже… Слушай, что я тебе буду говорить. Отец тебе слишком много воли дал. Теперь настали другие времена и другие порядки.

Астрид, к всеобщему удивлению, молчала и возражать не пыталась. Даже самого конунга смутило поведение сестры. Но он, на всякий случай, кивнул своим телохранителям, маячившим в нескольких шагах от стола.

— Сама подумай, — продолжал говорить он. — Какой нам прок от союза со страной, у которой нет сейчас даже собственного войска? А король этой страны уже при смерти? Ты забыла, что с севера на нас идет враг? Нам нужна поддержка уже сейчас, а Эрик Гром и его побратимы могут нам ее оказать. Понимаешь? И про Великое испытание мне сейчас не говори… Я чту заветы предков, но ты забываешь, что наш отец не пригласил Эрика Грома на турнир, лишив его тем самым законного права. Еще не известно, кто бы убил теневую тварь. Тем более, что я не верю в победу того мальчишки бастарда…

Хельга снова дернулась, но Астрид снова остановила ее.

— Это всё? — спокойным голосом спросила она у конунга.

— Пока да, — ответил Олаф и взмахнул рукой. — Иди, обдумай все хорошо. Потом поговорим.

— Да, ваше величество, — поклонилась принцесса и, развернувшись, пошла на выход.

— Сестра, что происходит? — взволнованно спросила Хельга, когда они двигались по коридору в сторону крыла принцессы. — Ты же говорила, что Олаф согласился.

— Так и было, — холодно ответила Астрид, продолжая вести себя спокойно. Она знала, что сейчас на нее устремлено слишком много взглядов. — Братец решил поиграть в собственные игры. Зря…

Последнее слово она прошептала одними губами, но Хельга все видела. И кровожадно ухмыльнулась.

Бросив взгляд на целительницу, принцесса опустила ее на землю:

— Даже и не думай. На тебя у меня другие планы.

Задать вопрос Хельга не успела. Они уже входили в каминный зал, из недр которого доносились жуткие звуки. Целительница поморщилась. Принц Луи снова дудел в свою отвратительную дудку.