Исповедь бунтаря - Немцов Борис Ефимович - Страница 33

Гламур, в том числе и мужской, сейчас очень популярен в России. Возникает ощущение, что серьезных проблем в жизни не осталось, что вечный праздник и есть счастье. Огромное количество гламурных журналов, в том числе и мужских, огромное количество бутиков, в том числе и исключительно мужских. Люди начинают искать в этом смысл, серьезно обсуждать вопросы внешности. Меня поражает, когда нормальные люди вдруг серьезно обсуждают, скажем, стоит или нет делать педикюр.

Да, я хожу в дорогих ботинках. Хорошие ботинки по-прежнему – признак хорошего вкуса и благосостояния. Зато часы уже перестали быть критерием материального положения. Например, Михаил Ходорковский ходил в тайваньских или китайских часах по цене 9 долларов за штуку, хотя денег к этому времени он заработал миллиардов пятнадцать.

Политик не может сравнивать себя с моделью или актером. Одеваться необходимо нормально, но без фанатизма. И когда от человека несет потом, когда к нему невозможно подойти – это ужасно. Хотя таких людей можно встретить в том же Третьяковском проезде – на улице самых дорогих магазинов в Москве. Денег много, а вот с гигиеной проблемы.

Девушки – другая история. Они должны нравиться и себе, и окружающим. Для меня, как и для любого нормального мужчины, внешность женщины имеет большое значение, хотя рано или поздно все-таки хочется и о чем-то поговорить.

Впервые в моей жизни стимул следить за своим внешним видом возник в шестом классе. Однажды на школьной вечеринке, на дне рождения одноклассника, как водится, после еды и чаепития начались танцы. Мне очень сильно нравилась девочка по имени Марина. Я пригласил ее на танец, а она мне отказала. Она бросила на меня презрительный взгляд и сказала, что «с рахитами не танцует». Я был в шоке. Это произвело эффект ядерного взрыва, и я решил срочно спасать положение.

Зеркала отвергали очень высокого и крайне тощего парня. Жалкое зрелище: фонарный столб с человеческим, но изможденным лицом и кучерявыми непослушными волосами.

Так вот, в шестом классе я стал активно заниматься спортом. Сначала – байдарочной греблей. Но байдарку пришлось быстро забросить, потому что изверг-тренер заставлял нас заниматься два раза в день. И потому пришлось выбирать: либо спорт, либо учеба. Учебу бросать я не хотел, потому перешел в секцию баскетбола. Позже меня даже взяли в сборную университета.

Еще я играл в большой теннис (до всякой моды на эту игру) и занимался бодибилдингом. Мышечные ткани человека – это нечто поразительное. Если ты в детстве приобрел спортивные навыки – плавал, играл в хоккей, катался на велосипеде, а потом бросил, то даже через 30 лет можно восстановиться и набрать хорошую спортивную форму.

После университета пришлось очень много работать. Много времени отнимало репетиторство. От спорта начал отходить. Став губернатором, я практически перестал заниматься спортом. Много курил, мало двигался. К тридцати с небольшим организм начал разрушаться: появилось брюхо, я быстро утомлялся, не мог долго играть в теннис или проплыть километр. Для меня это состояние превратилось в серьезную проблему, я не узнавал сам себя, ведь в университете я на спор пробегал кросс 25 километров. Так и получилось, что я стал читать много литературы в поисках ответа на вопрос, как привести себя в порядок. Сын врача все-таки не очень верил во всякие диеты: кремлевскую, волковскую…

Я хочу поделиться личным опытом, потому что угробил кучу времени, совершил массу ошибок и потратил впустую много денег на пути к здоровому образу жизни.

Я долго ошибался. Например, думал, что чем больше буду заниматься спортом, тем лучше буду себя чувствовать, лучше выглядеть. Но, оказывается, перетренировка вызывает болезни. В частности, я часто простужался только потому, что слишком много времени тренировался, переносил слишком большие нагрузки.

Я считаю, что каждый для себя лично должен найти рецепт сохранения здоровья и хорошего внешнего вида. Но у каждого человека должен быть стимул для того, чтобы хорошо выглядеть. Мой стимул – чувство долга перед собственными детьми и сторонниками. К тому же я занимаюсь общественной деятельностью и должен быть в нормальной форме. Наконец, мне надело смотреть на опухшие мрачные лица и туши, которые едва передвигаются в пространстве и времени.

Итак, после тридцати лет я вдруг понял, что возникают проблемы. Работа чиновника – это борьба с собственным организмом: постоянные застолья, совещания, гиподинамия, недостаток сна. В 35 лет, на пике губернаторства, я превратился в полнеющего и дряхлеющего человека средних лет, замученного разными проблемами, курящего и раздражительного, не интересующегося почти ничем.

Я просыпался уже раздраженным и утомленным. И постепенно единственной истинной страстью становилось курение. А ведь это ужасно, когда человек получает удовольствие только от того, что его уничтожает.

Начались сильнейшие боли в спине. Однажды во время прямого эфира на телевидении в программе Савика Шустера у меня так сильно схватило спину, что я едва не рухнул в обморок. Спасло то, что я упросил Савика, чтобы он объявил перерыв на рекламу.

Второй раз я упал в изнеможении в 1998 году – в разгар конфликта с шахтерами. Я тогда не спал три дня, объезжая очаги шахтерских выступлений. Они перекрыли железную дорогу, мы старались дорогу разблокировать… И ночью, выступая перед шахтерами, я упал без сознания. Упал от боли. Так сильно болела спина. Мне исполнилось в тот момент 38 лет.

К сорокам годам появились одышка, ожирение, мешки под глазами, потухший взгляд. Врачи называют это состояние кризисом среднего возраста, через который проходит каждый мужчина. Часто это сопровождается разводами, появлением новых семей, кризисом в карьере и прочими потрясениями. С одной стороны, наступает время подводить предварительные итоги бурной молодой жизни, но с другой – итоги разочаровывают и кажется, что необходимо срочно что-то предпринимать, иначе завтра будет поздно. И на это психологическое состояние накладываются проблемы со здоровьем.

У меня все бы так и тянулось, как у всех, если бы не Владимир Путин. После установления в стране управляемой, то есть суверенной, демократии Союз правых сил проиграл парламентские выборы, и у меня вдруг появилось много свободного времени. Тут-то я и решил использовать его на то, чтобы привести свой организм в порядок.

Первый вопрос – вес. До этого я, как и многие мои товарищи, прибегал ко всяческим диетам, вел бой бессмысленный и беспощадный. Самая смешная диетическая история случилась в клинике «Бухенгерклиник» в городе Уберлингер на юге Германии.

Это добротная немецкая клиника, не дешевая, но и не очень дорогая. Клиника напоминает пятизвездочный отель, только главный врач очень похож на душегуба Менгеле: высокий, стройный мужчина с голубыми глазами садиста. Это первое, на что я обратил внимание. Мы приехали в клинику с одним известным бизнесменом и двумя девушками.

Первый вопрос немецкого доктора:

– Цель поездки?

– Мы будем худеть, – ответил я.

– Похвально, – сказал он. – А зачем девушек взяли? Я сначала не понял глубины вопроса и говорю:

– Так ведь скучно одним-то.

– Это грубая ошибка, – сказал доктор. – Девушки тоже хотят худеть?

На что девушки хором закричали:

– Нет, что вы, у нас все нормально.

Поселили нас в номера с прекрасным видом на озеро. Нас заставляли пить много воды, бесконечно двигаться и бегать по залу. Но первый день мы провели бодрячком.

Девушки тоже оказались садистками, потому что, несмотря на нашу голодовку, требовали посещения дорогих ресторанов. По понятным причинам, поход в ресторан для нас превращался в изощренную пытку. Мы приходили в ресторан и заказывали своим спутницам еду. Они ели с огромным удовольствием и даже не собирались нам сочувствовать, уплетая торт «Наполеон». В конце концов, нас это так начинало бесить, что мы были готовы их задушить.

Силы иссякали стремительно, интерес к женскому полу быстро пропадал. К концу второго дня в голове возникла крамольная мысль, нужны ли женщины вообще. Кроме раздражения своими совершенно идиотскими капризами, они иных эмоций не вызывали. Говорить с ними не о чем, делать – тоже, при этом они хотят вкусно есть в ресторанах, а мы корчимся от голода… Мой товарищ даже решил свою девушку отправить домой. Мы провели серьезное совещание по этому поводу, но решили, что не стоит проявлять слабость, раз взяли – надо терпеть. Однако ругались страшно каждый день.