Адмирал Империи – 35 - Коровников Дмитрий - Страница 5

Лицо Красовского, и без того уже пунцовое от полыхавшей в нем ярости, стало совсем багровым, под стать переспелой свекле. Глаза вице-адмирала метали молнии, а голос теперь звенел от плохо сдерживаемого бешенства:

– Ложь! – истошно взвыл он, брызжа слюной прямо на объектив камеры. – Подлая ложь и злостный поклеп! Да будет тебе известно, что я в своей жизни никогда и ни от кого не бегал!

По лицу Александра Михайловича было видно, что он и впрямь уязвлен моими дерзкими попреками до глубины души. Еще бы, ведь в офицерской среде космофлота весьма трепетно относились к собственной репутации. Даже малейший намек на трусость и малодушие мог подорвать твой авторитет.

– Да неужели? – язвительно протянул я, надменно вскинув подбородок и обличающее воззрившись на задрожавшего от гнева и унижения вице-адмирала. Всем своим видом я давал понять, что ни на грош не верю лживым оправданиям этой продажной твари. – А мне вот сдается, что твоя память стала тебе отчаянно изменять, друг мой. Коль скоро ты возомнил, будто никогда не бегал от схватки…

Я сделал небольшую паузу, смакуя повисшее гнетущее молчание и упиваясь затравленным выражением, проступившим на перекошенном от злости лице Красовского. Александр Михайлович был буквально на грани того, чтобы взорваться от полыхающего в нем гнева. Но пока вице-адмирал, невзирая на клокотавшие внутри него страсти, все же умудрялся сдерживать себя. Однако я твердо вознамерился довести дело до конца и окончательно вывести моего соперника из равновесия.

– Насколько я помню, а память у меня всегда была превосходной, в отличие от некоторых, – ехидно усмехнулся я, не прекращая издевательски буравить взглядом физиономию своего визави, – ты по меньшей мере дважды отказался от дуэли со мной… Ну а совсем недавно, ты, насколько мне известно, так и не ответил за тяжкое оскорбление действием, нанесенное тебе Демидом Зубовым… Хотя, казалось бы, любой уважающий себя офицер и дворянин просто обязан был потребовать сатисфакции с обидчика. Или ты уже разучился держать в руках оружие?

Говоря все это, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что наш разговор сейчас слушают не только на мостиках наших флагманов, но и на кораблях 10-ой «линейной». И, судя по отчаянно заполошному взгляду Александра Михайловича, беспорядочно метавшемуся по сторонам, до него тоже начало доходить, в какой пикантной и щекотливой ситуации он оказался волею судеб. Ведь если сейчас вице-адмирал дрогнет, стушуется перед дерзким выскочкой, то есть передо мной, или попытается как-то замять возникшее недоразумение, то тем самым он только еще больше уронит себя в глазах подчиненных.

– На то были веские причины! – Красовский старательно делал вид, что нисколько не напуган и не растерян. Хотя по обильной испарине, выступившей на его высоком лбу и покрасневшей от волнения физиономии, было хорошо видно, каких нечеловеческих усилий стоит вице-адмиралу держать себя в руках. – Как вам прекрасно известно, господин контр-адмирал, в военное время, а именно во время ведения активных боевых действий против превосходящих сил внешнего врага, дуэли между строевыми офицерами Военно-Космических сил Российской Империи строжайше запрещены личным указом императора…

– Ах, вот оно что! Так значит, только и исключительно поэтому вы благоразумно отказались от поединков со мной? – ядовито осведомился я, не скрывая снисходительной усмешки, так и норовившей расплыться в откровенный смех. – Что ж, весьма похвальная щепетильность и законопослушание с вашей стороны, господин Красовский. Хотя, насколько я помню, раньше вы подобной принципиальностью не отличались. Или я ошибаюсь? Неужто и впрямь в одночасье решили встать на путь исправления, отринув пагубную страсть к дуэлям и прочим вопиющим нарушениям воинской дисциплины?

Я с убийственной вкрадчивостью уставился на вице-адмирала, буквально испепеляя его взглядом.

– А может, все гораздо проще, господин хороший? – елейным голоском продолжал я. – Может, вы просто-напросто решили воспользоваться удобным случаем и прикрыть свою трусливую задницу благовидным предлогом, сославшись на букву закона? Дескать, я бы и рад с вами сразиться, но увы, не могу пойти против прямого приказа, а то, не ровен час, угожу под трибунал и с позором вылечу из рядов доблестного космофлота. Так?

Глаза Красовского сузились, словно у разъяренного удава.

– Не смей передергивать факты и извращать мои слова, ублюдок! – сдавленно прорычал он. – Да будь моя воля, я бы вызвал тебя хоть сейчас, и плевать на все законы и предписания! Однако, помимо всего прочего, ты, похоже, забыл еще об одном немаловажном обстоятельстве, – Александр Михайлович вперил в меня тяжелый, немигающий взгляд. – Перед тобой сейчас находится не просто кадровый офицер Российского Императорского космофлота. А официально назначенный командующий авангардом Черноморского космического флота. Второе лицо после самого адмирала Самсонова… В связи с этим мне, знаете ли, не с руки вступать в сомнительного свойства авантюры вроде дуэлей с каким-то там жалким командиром крейсера, невесть с чего возомнившим себя пупом вселенной…

Чувствовалось, что вся эта наигранная невозмутимость и напускная снисходительность высокого начальства стоит вице-адмиралу неимоверных усилий. Казалось, он из последних сил пытается сохранить лицо перед подчиненными, тогда как внутренне уже едва не трясется от переполняющих его гнева и досады.

– Ну, конечно, снова отговорки, – рассмеялся я, качая головой. – Ты хоть своих людей постыдился бы, трусишка паршивый. Заладил не царское это дело… Слушать противно! Где же твоя хваленая доблесть и бесстрашие, господин вице-адмирал? Или они только на словах, а как до дела дошло – в кусты?

Мой издевательский смех, казалось, только еще больше распалял Александра Михайловича. Было видно, что еще немного – и он не выдержит, сорвется на крик, поддавшись на провокацию. Но я не мог, не имел права упустить свой шанс уесть его побольней, унизить, втоптать в грязь, заставив плясать под свою дудку.

– В общем, хватит юлить и увиливать, Красовский, – подвел я черту, резко сменив смешливый тон на жесткий и требовательный. – Говори прямо – принимаешь мой официальный вызов на бой или нет? Только давай начистоту, а то люди неправильно поймут, истолкуют твое малодушие превратно. Оно тебе надо?

Несколько долгих, тягостных мгновений Александр Михайлович молчал, отчаянно подбирая слова для ответа. На скулах его ходуном ходили желваки, взгляд судорожно метался по сторонам, словно ища поддержки у подчиненных. Но те стыдливо потупились, всем своим видом давая понять, что уж лучше бы господину вице-адмиралу согласиться, дабы окончательно не уронить себя в их глазах.

– Хорошо, будь по-твоему! Я принимаю твой вызов… Никому не атаковать тяжелый крейсер «Одинокий», – рявкнул вице-адмирал, повелительно вскинув руку. Приказ командующего эскадрой, отданный в прямом эфире, гулким эхом разнесся по всем уголкам космического пространства. – Только биться в условиях продолжающегося сражения мы будет не на саблях… А на наших флагманах…

– Что ж, такой вариант меня тоже вполне устраивает, – довольно кивнул я, потирая руки в предвкушении скорой схватки. Перехватив полный одобрения взгляд Алексы, стоявшей у меня за спиной, я подмигнул ей и ухмыльнулся. – Ну что, вице-адмирал, тогда не будем больше тянуть кота за хвост. Наконец-то ты принял мой вызов, теперь пути назад нет. Так что, предлагаю не терять времени даром и покончить со всем этим здесь и сейчас. Раунд первый, и он же – последний. Поехали!

С этими словами я дал отмашку своему старпому, и в следующий миг тяжелый крейсер «Одинокий» начал стремительно набирать ход, неумолимо сокращая дистанцию между собой и замершей в отдалении громадой авианосца…

…Между тем сражение, а вернее преследование разбитой 34-ой «резервной» дивизии на какой-то момент прекратилось. Увлеченные этой захватывающей дуэлью не на жизнь, а на смерть между двумя заклятыми врагами и непримиримыми соперниками, капитаны кораблей с обеих сторон словно позабыли обо всем на свете. Одни на время упустили из виду свое спасение, вторые – погоню за жалкими остатками потрепанной эскадры Веневитина.